I'm still standing (c)
Вообще, конечно, писать драбблы по своим же фанфикам – это уже какая-то последняя стадия 
Аня, я понимаю, что вам сейчас не до того, но разрешите мне вам, такскзать, посвятить этот драбблик C благодарностью, таксказать, за все, Шерлок, и отдельно за тот день, когда вы чуть не сломали мозг у себя на кухне, пока мы ели пельмени
Услышала эту песню и внезапно, понимаете, опять настигло, просто вот посреди улицы. Последние три дня как в тумане, опять насадилась просто как хурма на леску (с)
No hope, no love, no glory, no happy ending
Скачать Mika - Happy Ending.
Это был такой прекрасный май. Вообще все с января по май было прекрасно – ничего не помню, кроме ВОТ ЭТОГО ВСЕГО
Спасибо вам всем, ребята
Благодаря тому, как мы все вместе здесь развлекались, первая половина года для меня просто сияла!!
А о том, как закончилась вторая половина года, расскажет нам сказка номер три
читать дальше
***
Переступив порог, Майк сразу почувствовал – даже запах этой комнаты изменился. Вместо маркеров и средства для мытья пола здесь пахло теперь шоколадом, чаем и женскими духами, и в эту минуту он вдруг понял, как близко Рождество – весь декабрь он даже не думал об этом.
- Всем доброе утро, всех с наступающим.
Он остановился на кафедре и махнул рукой в сторону висевших на подоконниках пучков золотой мишуры.
- Даже не знаю, как в такой праздничной обстановке говорить о делах, - Майк рассмеялся, студенты заулыбались в ответ. Парень в середине первого ряда быстро забросил в рот остаток печенья и стряхнул крошки со свитера. – И все же напоминаю вам, что третьего января мы вернемся к учебе и проведем первый в новом году семинар по влиянию Шекспира на детскую литературу Великобритании. Думаю, после праздников о сказках вы мне расскажете особенно охотно.
Он неспешно подошел к окну и закрыл его, мельком взглянув на белый заснеженный двор колледжа.
- Ну, а сегодня… - он обвел студентов спокойным взглядом. - Я обещал, что на последней лекции ничего вам не расскажу – вы мне сами что-нибудь расскажете. Приглашаю всех желающих продекламировать любимый отрывок из Шекспира или прокомментировать любой эпизод пьесы. Будем считать это финальным семинаром. И, раз уж завтра Рождество… Вы хорошо работали, сделаю вам подарок, - он помолчал. Все слушали, затаив дыхание. – В конце года, на экзамене, я спрошу вас серьезно, а пока что свою дисциплину зачту всем без исключения, - Майк подождал, пока стихнет одобрительный гул, и прибавил: - Да, Тони, что ты хотел сказать?
- Я хотел сказать, было б неплохо, если бы историю английского можно было так сдать, - высокий смуглый парень дернул себя за шнурки капюшона и прибавил: - А то весь мозг уже вынесли.
Все засмеялись – Тони был местным клоуном, и Майк немало сил потратил, чтобы перенаправить его энергию в комментирование Шекспира, а не в срыв занятий.
- Выносить вам, как ты выразился, мозг – наша работа, именно за это нам и платят, - стараясь не улыбаться слишком явно, сказал Майк. – А кафедра истории языка носит почетное звание самой мозговыносительной с… так, дайте подумать… С тысяча восемьсот девяносто второго года. Смирись, Тони, - и сразу, пока не затих смех, прибавил: – Кстати, если у тебя есть что сказать по поводу нашего скромного и простого предмета, прошу.
- Попозже. С мыслями соберусь, - Тони помотал головой, сверкая белыми зубами. Майк на секунду представил, как Тони лет через пять будет блистать на каком-нибудь правительственном приеме, красивый, в дорогом костюме. Он ловко будет вворачивать цитаты из Шекспира, чтобы поразить женщин, и Майк будет знать, что не зря тратил на него время. Это ведь тоже его работа. Шекспир способен заставить любую блестящую речь блестеть еще ярче.
- Пожалуйста. Кто уже собрался с мыслями? Александра? Прошу.
Майк присел на край стола, сложив руки на груди. Он с трудом вспомнил имя этой девочки из последнего ряда – круглое азиатское лицо, прямая юбка ниже колена, теплые колготки – весь семестр она большей частью молчала, и никаких блистательных откровений он от нее не ждал.
Она просеменила к доске, хотя можно было говорить и с места, это все знали, и остановилась в двух шагах от Майка.
- Здравствуйте, - быстро сказала она. – Я хотела прочесть… Точнее, я сначала хотела сказать, - она явно не знала, куда лучше смотреть, поворачивалась то к студентам, то к Майку, и он встал около окна, чтобы она могла смотреть на всех сразу, и кивнул, стараясь взглядом ее подбодрить. – Хотела сказать вам спасибо. Я… Я на этом курсе поняла, что литература – это не просто… ну… книги, - она говорила запинаясь, как будто не могла сразу подобрать слова. – Это то, что происходит с нами со всеми. И вы такой… такой замечательный преподаватель. И человек. И вообще, - Александра прижала к груди руку, маленькую, как у ребенка. – Спасибо.
Майк растроганно улыбнулся. Он вспомнил, как мистер Салливан, глава кафедры шекспироведения, пару дней назад сказал ему: «Вы растете, Майк, вы молодец. Делаете успехи. Продолжайте в том же духе», и даже предложил сдать экзамен на повышение квалификации. Тогда он будет зарабатывать больше, особенно через пару лет, когда получит степень.
Это был хороший год. Он многому научился.
- Спасибо, - искренне сказал он. – Благодарю тебя, Александра. И вернемся к Шекспиру – вот уж кого есть за что поблагодарить. Какой отрывок тебе хотелось прочесть?
Александра слегка поклонилась в его сторону, вдохнула, выдохнула и твердо сказала:
- Я хотела прочесть отрывок из «Отелло» – акт второй, сцена третья, – где Яго оговаривает Кассио. На первый взгляд – проходная сцена. В этой сцене план Яго еще далек от кульминации – но мы уже видим, что начинает происходить с Отелло. И хотя внешне он в полном порядке, его постепенно одолевает беспокойство, причин которого он даже сам не понимает.
Александра окончательно развернулась к зрителям и только иногда бросала на Майка сосредоточенный взгляд, будто спрашивала, все ли она правильно говорит – но с каждой фразой такие взгляды становились все реже, и Майк вдруг понял – она говорит точно как он, даже фразы строит так же, куда делось ее косноязычие?
- … В удобном, полном любви мире, где сейчас находится Отелло, уже намечается первая трещина, и это, - Александра встряхнула в воздухе сжатым кулаком. – Начало конца. Он впервые поверил клевете Яго – и с этого момента своей судьбе он больше не хозяин. И при постановке… мне кажется, при хорошей постановке этот диалог на сцене может выглядеть великолепно.
Она вдохнула, ее тщедушная грудь приподнялась и опустилась под теплой кофтой.
И начала:
- … Видит небо, кровь во мне
Готова свергнуть власть разумной воли,
И страсть, темня рассудок, начинает
Брать верх, и если я ступлю хоть шаг…
Все слушали. Это Майк научил их – слушать внимательно, потому что в каждом слове можно найти второй, третий, четвертый смысл, и даже Тони в первом ряду, прищурив свои темные глаза, внимательно следил за тем, как двигаются губы этой некрасивой азиатской девочки.
Холодный ветер из открытой форточки едва заметно шевелил на гирляндах золотую мишуру. За окном начал падать снег.
***
На кафедре горел яркий свет – обычно всех просили экономить электричество, но сейчас тут зажгли даже настольные лампы, все до последней. В углу стояла покосившаяся пластиковая елка, густо увешанная игрушками. На столе, на разноцветных картонных тарелках, были трогательно разложены кружки колбасы, подсохшие куски сыра и печенье.
- Маааайк, - оживленно позвал мистер Салливан, раскинув свои короткие толстые руки, и поспешил ему навстречу. – Наконец-то пришел. Давай, выпей что-нибудь, срочно.
Остальные засмеялись – собралось человек десять: шестеро с их кафедры, остальные, видимо, проходили мимо и зашли перекусить.
- Рррррррр, - сказала Софи, молоденькая преподавательница с той самой страшной кафедры истории языка, и ткнула Майку в нос морду плюшевой змеи. Змея висела у нее на шее, как толстое зеленое боа. – Укушу!
- Змеи не рычат, - улыбнулся Майк.
- А что же они делают? – притворно удивилась Софи, закидывая хвост змеи себе на плечо.
- Свистят, - подумав, ответил Майк, и Софи засмеялась, будто это была очень удачная шутка.
- Я ее тебе в подарок принесла, - весело прибавила Софи, и перевесила змею ему на шею. На секунду он почувствовал сладкий запах ее волос.
- Тебе ее подарили студенты и теперь ты не знаешь, куда ее деть, милочка? – между ними вклинился Салливан. Судя по тому, что красные прожилки на его носу стали ярче, чем обычно, он уже неплохо выпил. – И кстати – ничего, что сейчас еще только Рождество, а не Новый год?
- Перед Новым годом-то мы уже не соберемся, - шутливо пожала плечами Софи.
- Решила избавиться от змеи побыстрее, да, Софи? Осторожно, дорогая, ты так беззастенчиво флиртуешь, что смутила Майка.
- Я не смутился.
- Майк, милый, извини, - Софи взяла его за плечи и слегка встряхнула. Для этого ей пришлось привстать. – Это правда отличная змея. Приносит удачу.
И Майк подумал, что ему наверняка было бы хорошо с такой девушкой, как Софи, она веселая и милая, и они могли бы в теплых рождественских кафе говорить об истории Британии – а вслух только сказал:
- Спасибо, Софи. Это так здорово.
Он аккуратно снял с себя змею и посадил на спинку кресла.
- Оставь, Майк, - Софии заглянула ему в глаза. - Это же смешно. Сегодня праздник. Надень.
Но Майк только улыбнулся и взял со стола стакан и тарелку, показывая, что у него заняты руки.
Секунду Софи выглядела чуть задетой, а потом настроение у нее исправилось.
- А еще я тут прочитала кое-что. В Интернете.
Она достала из кармана платья распечатку и громко, так чтобы слышали все вокруг, зачитала:
- В год змеи надо быть осмотрительным и не принимать поспешных решений. Змея благоволит людям, занятым в научной сфере, потому что сама очень любит рассуждать. Эй, все слышали? Это наш год! – она засмеялась и нашла на столе свой стакан с вином. – За нас!
Вино было приторно-сладким – большинство сотрудников кафедры женщины, им такое нравится. Кто-то включил радио.
- За науку, - сказала Лара Бронсон, грузная высокая блондинка, и повернулась к Салливану. – Этот новый год означает только то, что ты будешь еще большей змеей, чем обычно. Остерегайтесь декана, коллеги.
- А я подарочки приготовил, - укоризненно сказал Салливан. - Какие же вы все иногда бываете невыносимые. Вон они, на столе стоят.
Майк протянул руку и взял со стола декана один из маленьких красных пакетиков. Там был блокнот в обложке из искусственной кожи.
- Это чтоб вы все записывали свои умные мысли, - пояснил Салливан.
- Спасибо, - сказал Майк.
- Как тебе вино? – спросила Софи.
- Замечательное, - ответил Майк.
***
На улице пахло растаявшим снегом и как будто железом - свежий, холодный запах.
Майк стоял на пороге колледжа, размышляя о том, надо ли по дороге зайти в магазин или лучше зайти завтра, когда ему показалось, что на него кто-то смотрит - и он замер, как дворняга, на которую несется грузовик, как делал всегда в эти секунды. Он постоял, глубоко дыша, глядя прямо перед собой, а потом медленно огляделся.
Никого не было. Сквер перед колледжем был покрыт подтаявшим льдом, вдоль дороги тянулись припаркованные машины, в углу двора стояло человек десять студентов, и они даже не смотрели в его сторону.
Майк постоял еще. Он ждал.
Но ничего не произошло, и он повыше подтянул шарф и медленно пошел в сторону дома. Отойдя метров двести от колледжа, он нашарил в кармане пальто сигареты, достал одну и закурил. Синий «Винстон», как тогда.
В тот солнечный день весной, полгода назад, в подворотне, где пахло пиццей, прощаясь с человеком, который всегда курил синий «Винстон», он думал, что выкурил последнюю в своей жизни сигарету. А потом стал иногда покупать их сам, курил тайком, скрываясь, как ребенок - и ему казалось, будто он становится ближе к этим воспоминаниям.
Майк все же зашел в магазин и, постояв в длинной оживленной очереди, купил пачку кофе и миндальное печенье.
На улице ему снова, и снова, снова, на каждом повороте казалось, что кто-то провожает его взглядом, но никого никогда не было, и он закурил еще одну. Самое невыносимое в этой мании преследования было то, что его никто не преследовал, он прекрасно знал это - и все же каждый раз сердце у него как будто подлетало наверх, а потом нехотя оседало обратно.
Он пришел домой и достал из ящика почту, сгрузил на полку в прихожей и аккуратно разобрал. Там были каталоги магазинов, пара писем и…
Майк взял открытку, и у него чуть не задрожала рука. Потом он заставил себя положить открытку обратно и сжал холодными пальцами переносицу. Почерк похож был на почерк тети Виктории, маминой двоюродной сестры. Надо будет не забыть взять открытку с собой, когда пойдет завтра к маме. Ей будет приятно.
Он разогрел себе замороженные овощи, сел на диван и открыл ноутбук.
По мэйлу пришла целая куча поздравлений – многих отправителей Майк долго пытался вспомнить и наконец терпеливо отыскивал нужное воспоминание – виделись на конференции, встречались в колледже, учились вместе, и он писал вежливое, сердечное поздравление в ответ, и тщательно подбирал им ответные открытки с гномами и Санта Клаусами.
***
На следующий день, в канун Рождества, он заехал в Чартридж.
Миссис Брэддок повесила над дверью огромный венок и развесила по всем комнатам безвкусные украшения, и Майк не мог вспомнить – он ли сам их покупал в прошлом году, то ли это она привезла их с собой, когда поступила сюда работать.
Мама дремала в кресле у окна. Миссис Брэддок больше не красила ей ногти – мама на свои ногти уже не обращала внимания, и сейчас, в ярком электрическом свете, он увидел, как она сдала за последние полгода.
Майк прекрасно помнил, когда она сказала ему последние осмысленные слова.
«Он приходил ко мне. Я же говорила, что он придет».
Майк постоял около нее, потом неумело, неловко коснулся ее прохладной руки, сухой, как бумага, и пошел за миссис Брэддок на кухню.
Он сел за стол, и она налила ему крепкого чаю, темного, как нефть.
- Останетесь с нами отпраздновать?
- Боюсь, что не смогу, миссис Брэддок. Иду на вечеринку с коллегами.
- Ну, ладно, что уж теперь, - протянула она и помолчала, чтобы он успел почувствовать себя виноватым.
Через минуту она заговорила снова.
- Я недавно встретила хозяина дома. Сказал, что собирается с января повысить плату за дом. Цены растут. Я сказала, чтобы он тебе звонил с этим – я ведь просто сиделка. Он уже звонил?
- Пока нет, - Майк отпил из чашки и отставил ее. – Я сам ему позвоню.
- Это ведь не проблема, Майк? – напряженно спросила миссис Брэддок, и на секунду в ее голосе появилась почти угроза. - Мы же останемся здесь? Сам видишь, твоя мать в таком состоянии, ее лучше никуда не перевозить, тут она ко всему привыкла и лучше уж дать ей тут спокойно…
- Я понял, - резко оборвал ее Майк. – Я заплачу, сколько он скажет, - тут же успокаиваясь, прибавил он. – Это не проблема, миссис Брэддок.
- Ну и прекрасно. Хочешь печенье? – она улыбнулась своими тонкими, накрашенными темной помадой губами. – Я только утром испекла.
- Спасибо. С удовольствием.
И Майк взял с тарелки бледное, пахнущее маслом печенье.
***
На обратном пути он заехал на кладбище.
Могилу отца так занесло снегом, что он с трудом нашел ее. Он постоял там, сгорбившись, стараясь почувствовать радость, в этот день ведь даже мертвые радуются, разве нет? Ему вдруг показалось, что сейчас к нему кто-то подойдет, на кладбище, кажется, был кто-то кроме него, но когда он оглянулся, вокруг было пусто и тихо, все было покрыто ровным, нетронутым слоем снега, и приближались сумерки.
Он сел на корточки и начал счищать снег с камня, на котором было написано имя отца. Камень был холодным, кое-где на него намерзли тонкие куски льда. Майк отломал один, сунул в рот и разгрыз, пытаясь вспомнить, что хотел сказать отцу. Он ведь думал о чем-то, пока ехал сюда, а теперь все забыл. Камень был холодным, и под ним было пусто и тихо.
Майк встал, достал сигареты и закурил, чувствуя, как легкие наполняются теплым дымом, и это ощущение, как обычно, успокоило его – будто он не один.
***
Вечером он поехал в паб. В «Райан-Инн» должны были собраться несколько знакомых учительских семей. Многих он знал, некоторые были знакомыми знакомых, и первые полчаса он только и делал, что смеялся, пожимал руки и отпускал простенькие шутки про телеведущих, которых показывали на развешанных по стенам паба экранах.
Все постоянно тянулись друг к другу через стол, чтобы рассказать какие-то новости, и Майк тоже к кому-то наклонялся и что-то говорил, но что – он не мог потом вспомнить. Рядом с ним посадили родственницу кого-то из преподавателей, высокую девушку с длинными волосами, она шутила с ним и сама смеялась своим шуткам, и в глазах у нее было такое выражение, будто она верит, что он – рождественский подарок, который Санта принес ей, и от этого у Майка внутри поднималось что-то уродливое и жестокое, непохожее на него, он думал – так не бывает, так не может быть, со мной уже ничего никогда не будет, ничего, отвалите все, вы же ничего не понимаете, никто не понимает.
Потом все начали танцевать, смешно топтаться на маленькой площадке около барной стойки под песни Фрэнка Синатры. Майк остался сидеть, с улыбкой глядя на танцующих.
Потом часы пробили двенадцать.
- С Рождеством! – закричали все, и Майк закричал тоже.
В половине второго он поднялся.
- Так рано? – растерянно спросила девушка, сидевшая рядом – ее имя он потом тоже не вспомнил. Миранда? Селена?
- Увы, - Майк сокрушенно приложил руку к груди. – Мне домой отсюда долго добираться, я лучше пойду. Спасибо вам. Это была прекрасная вечеринка.
***
К ночи Лондон заледенел, все вдруг схватило морозом, и Майк пожалел, что у него нет машины. В этой части города было тихо, видимо, все праздновали дома, с семьями. Улица была пуста, тускло блестел лед, гирлянды мерно мигали, в окнах горел свет.
Поглубже засунув руки в карманы, Майк дошел до автобусной остановки.
Улица была покрыта толстым гладким слоем льда, под ним кое-где расходились трещины. На крыше соседнего здания виднелась статуя Святого Георгия с копьем, его фигура была плотно упакована в лед, и сосулька свисала с копья. Небо было глубоким и черным, кое-где висели длинные белые облака. Между ними виднелись мелкие звезды.
На остановке, опустив голову, сидел какой-то мужчина, – видимо, спал.
Майк смахнул со скамейки снег и сел рядом, думая о том, когда же у него есть шансы попасть домой. Если автобус не придет за четверть часа – вызовет такси.
Он вытащил из кармана пачку сигарет. Она была пуста – Майк даже не заметил, когда докурил ее, – и он нехотя бросил ее в урну.
- Хотите сигаретку? – вдруг спросил сосед по скамейке.
Майк посмотрел на него.
Красные уши, жесткая щетина, русые волосы расчесаны на косой пробор, гладко, будто уложены гелем. Он был в безразмерной куртке, джинсах и тяжелых ботинках, без сумки, одежда ничего о нем не говорила, он мог ехать из другого города, или идти из бара, или возвращаться домой со смены, в любом случае – ничего праздничного. Скорее всего, какой-то рабочий.
Мужчина протянул ему открытую пачку, Майк благодарно кивнул, стянул с одной руки теплую перчатку и взял сигарету. Второй рукой мужчина уже протягивал ему зажигалку. Майк прикурил и откинулся спиной на стенку остановки.
- Где праздновали? – мужчина, добродушно поглядывая на него, сунул в рот сигарету и, несколько раз сильно щелкнув зажигалкой, наконец втянул дым.
- С коллегами. В пабе. А вы? – вежливо спросил Майк.
- Только приехал в Лондон. Рейс задержали. Праздновал в самолете. Не так уж плохо. Нам выдали по сто грамм коньяка и бутерброды с икрой. Как вас зовут? - тут же поинтересовался он.
- Майк. А вас?
- Джон, - подумав, ответил он.
Майк стряхнул пепел на снег. Вокруг было очень тихо, ни одной машины. С чего он вообще взял, что автобусы ходят здесь так поздно?
Джон смотрел на него долгим, внимательным взглядом, неспешно раскуривая сигарету, а Майк делал вид, что не замечает. Ему не хотелось разговаривать. Он только подумал, смутно, мимоходом – если он только что прилетел, где же его багаж?
- Не скучайте, Майк, - вдруг сказал Джон и улыбнулся ему своей широкой, щедрой улыбкой. – Скоро все наладится.
Майк медленно вынул изо рта сигарету и повернулся к нему.
- Что вы имеете в виду? – негромко спросил он.
- Да ничего особенного, - Джон рассмеялся. – Просто хотел вас подбодрить. Рождество все-таки.
Джон продолжал смотреть на него. У его сигарет был знакомый вкус, и Майк наконец заметил, что держит в руках знакомый «Винстон».
- А вот и мой автобус, - глядя на него тем же жизнерадостным взглядом, сказал Джон, хотя никакого автобуса не было даже в помине.
Он встал и, слегка оскальзываясь на льду, тяжелой походкой пошел к краю тротуара, и только когда он дошел, на самом деле послышался шум автобуса.
Майк медленно поднялся со скамейки и на негнущихся ногах подошел к нему.
- Это не ваш автобус, Майк. Ваш будет следующий, - Джон повернулся к нему, добродушно почесывая щеку.
- С чего вы взяли? – проговорил Майк, и сердце у него забилось, как будто кровь стала течь быстрее.
- Я жду рейсовый в Литл-Энд, - мягко ответил Джон. – Вряд ли вам тоже туда. Не бывает таких совпадений, - он подумал и прибавил, продолжая смотреть на него своими яркими серыми глазами, так, будто решил поделиться большим секретом. – Совпадений вообще не бывает.
И с этими словами он шагнул в сторону ярко сияющего фарами автобуса, который замедлил ход, подъезжая к ним.
- Стойте, - сбито пробормотал Майк, и перегородил ему дорогу. Свет фар слепил ему глаза. – Вы… Вы знаете моего брата?
Пару секунд Джон смотрел на него, и Майк знал, какой будет ответ, его сердце как будто стало горячее и больше – а потом Джон рассмеялся, весело, от всей души.
- Послушайте, молодой человек, я даже вашу фамилию не знаю. Вижу вас первый раз в жизни. Просто предложил вам закурить.
Автобус тихо фыркнул и остановился.
Дверь открылась. Джон поставил ногу на ступеньку, легко взобрался наверх и уже оттуда сказал:
- Удачи, Майк. Все наладится. Увидите, - дыхание вырывалось у него изо рта белым паром. Майк, как завороженный, смотрел. – Перемены всегда к лучшему, даже если они плохие. В этом – суть жизни. Запомните, пригодится. Счастливого Рождества.
- Что вы имеете в виду? – крикнул Майк, даже не замечая, что повысил голос, но Джон не ответил – он уже копался в карманах в поисках проездного и больше не обращал на него внимания.
Майк снизу вверх смотрел на него, пока двери с мягким вздохом не закрылись, и только тогда он дернулся к автобусу, будто хотел схватиться за ручку. Но тот уже тронулся с места, и Майк бросился за ним, но поскользнулся на втором же шаге и остановился, беспомощно глядя ему вслед, он готов был бежать за ним, он должен был знать, сердце у него колотилось так, будто сейчас разорвется, он готов был бежать куда угодно, только бы…
Джон на прощание поднял руку, глядя на него через заднее стекло. Майк смотрел на его красную куртку, не замечая, что стоит на проезжей части.
Когда автобус свернул и пропал из виду, Майк медленно вернулся на остановку и долго смотрел на примятый снег на узкой скамейке, там, где сидел Джон – смотрел, пока не пришел его автобус.
***
Дома он включил свет во всех комнатах, прошелся от одной стены до другой, включил чайник, потом снова вернулся к двери.
Открытка все еще лежала на полке в прихожей – он так и не взял ее с собой к маме. Майк снова взял ее в руки и долго разглядывал, прислонившись плечом к стене.
Это была фотография лондонской телефонной будки, которую заметает снег.
Ни подписи, ни обратного адреса не было. Адрес самого Майка был написан незнакомым почерком – квадратным и неуклюжим. Тот, кто писал, сильно вдавливал ручку в картон. Нет, это не тетя Виктория. Не она. Пожалуйста, хоть бы это была не она.
Майк еще раз внимательно изучил открытку со всех сторон, где-нибудь должен быть хоть маленький знак, хоть что-то – но ничего не было.
Тогда он отнес открытку в гостиную и поставил на полку, прислонив к трем потрепанным томам Шекспира – Комедии, Трагедии и Исторические хроники.
- С Рождеством, - сказал он, ни к кому не обращаясь, глядя в темноту за окном.
Потом сделал себе чаю и включил телевизор. По Би Би Си передавали какую-то комедию, где толстые женщины шутили про Рождество и про то, что в следующем году все наладится.
Майк отставил чашку с чаем, даже не притронувшись к ней, и задремал на диване, сквозь сон слушая громкий смех за кадром. Завтра надо будет съездить к матери еще раз. Завтра надо будет купить хлеба. Дочитать ту книгу. Всё неважно. Это всё неважно.
Он ждал.
Аня, я понимаю, что вам сейчас не до того, но разрешите мне вам, такскзать, посвятить этот драбблик
C благодарностью, таксказать, за все, Шерлок, и отдельно за тот день, когда вы чуть не сломали мозг у себя на кухне, пока мы ели пельмени Услышала эту песню и внезапно, понимаете, опять настигло, просто вот посреди улицы. Последние три дня как в тумане, опять насадилась просто как хурма на леску (с)
No hope, no love, no glory, no happy ending
Скачать Mika - Happy Ending.
Это был такой прекрасный май. Вообще все с января по май было прекрасно – ничего не помню, кроме ВОТ ЭТОГО ВСЕГО
Спасибо вам всем, ребята
Благодаря тому, как мы все вместе здесь развлекались, первая половина года для меня просто сияла!! А о том, как закончилась вторая половина года, расскажет нам сказка номер три
ХОЗЯЕВА СУДЬБЫ
Люди — хозяева своей судьбы.
Уильям Шекспир
Уильям Шекспир
читать дальше
***
Переступив порог, Майк сразу почувствовал – даже запах этой комнаты изменился. Вместо маркеров и средства для мытья пола здесь пахло теперь шоколадом, чаем и женскими духами, и в эту минуту он вдруг понял, как близко Рождество – весь декабрь он даже не думал об этом.
- Всем доброе утро, всех с наступающим.
Он остановился на кафедре и махнул рукой в сторону висевших на подоконниках пучков золотой мишуры.
- Даже не знаю, как в такой праздничной обстановке говорить о делах, - Майк рассмеялся, студенты заулыбались в ответ. Парень в середине первого ряда быстро забросил в рот остаток печенья и стряхнул крошки со свитера. – И все же напоминаю вам, что третьего января мы вернемся к учебе и проведем первый в новом году семинар по влиянию Шекспира на детскую литературу Великобритании. Думаю, после праздников о сказках вы мне расскажете особенно охотно.
Он неспешно подошел к окну и закрыл его, мельком взглянув на белый заснеженный двор колледжа.
- Ну, а сегодня… - он обвел студентов спокойным взглядом. - Я обещал, что на последней лекции ничего вам не расскажу – вы мне сами что-нибудь расскажете. Приглашаю всех желающих продекламировать любимый отрывок из Шекспира или прокомментировать любой эпизод пьесы. Будем считать это финальным семинаром. И, раз уж завтра Рождество… Вы хорошо работали, сделаю вам подарок, - он помолчал. Все слушали, затаив дыхание. – В конце года, на экзамене, я спрошу вас серьезно, а пока что свою дисциплину зачту всем без исключения, - Майк подождал, пока стихнет одобрительный гул, и прибавил: - Да, Тони, что ты хотел сказать?
- Я хотел сказать, было б неплохо, если бы историю английского можно было так сдать, - высокий смуглый парень дернул себя за шнурки капюшона и прибавил: - А то весь мозг уже вынесли.
Все засмеялись – Тони был местным клоуном, и Майк немало сил потратил, чтобы перенаправить его энергию в комментирование Шекспира, а не в срыв занятий.
- Выносить вам, как ты выразился, мозг – наша работа, именно за это нам и платят, - стараясь не улыбаться слишком явно, сказал Майк. – А кафедра истории языка носит почетное звание самой мозговыносительной с… так, дайте подумать… С тысяча восемьсот девяносто второго года. Смирись, Тони, - и сразу, пока не затих смех, прибавил: – Кстати, если у тебя есть что сказать по поводу нашего скромного и простого предмета, прошу.
- Попозже. С мыслями соберусь, - Тони помотал головой, сверкая белыми зубами. Майк на секунду представил, как Тони лет через пять будет блистать на каком-нибудь правительственном приеме, красивый, в дорогом костюме. Он ловко будет вворачивать цитаты из Шекспира, чтобы поразить женщин, и Майк будет знать, что не зря тратил на него время. Это ведь тоже его работа. Шекспир способен заставить любую блестящую речь блестеть еще ярче.
- Пожалуйста. Кто уже собрался с мыслями? Александра? Прошу.
Майк присел на край стола, сложив руки на груди. Он с трудом вспомнил имя этой девочки из последнего ряда – круглое азиатское лицо, прямая юбка ниже колена, теплые колготки – весь семестр она большей частью молчала, и никаких блистательных откровений он от нее не ждал.
Она просеменила к доске, хотя можно было говорить и с места, это все знали, и остановилась в двух шагах от Майка.
- Здравствуйте, - быстро сказала она. – Я хотела прочесть… Точнее, я сначала хотела сказать, - она явно не знала, куда лучше смотреть, поворачивалась то к студентам, то к Майку, и он встал около окна, чтобы она могла смотреть на всех сразу, и кивнул, стараясь взглядом ее подбодрить. – Хотела сказать вам спасибо. Я… Я на этом курсе поняла, что литература – это не просто… ну… книги, - она говорила запинаясь, как будто не могла сразу подобрать слова. – Это то, что происходит с нами со всеми. И вы такой… такой замечательный преподаватель. И человек. И вообще, - Александра прижала к груди руку, маленькую, как у ребенка. – Спасибо.
Майк растроганно улыбнулся. Он вспомнил, как мистер Салливан, глава кафедры шекспироведения, пару дней назад сказал ему: «Вы растете, Майк, вы молодец. Делаете успехи. Продолжайте в том же духе», и даже предложил сдать экзамен на повышение квалификации. Тогда он будет зарабатывать больше, особенно через пару лет, когда получит степень.
Это был хороший год. Он многому научился.
- Спасибо, - искренне сказал он. – Благодарю тебя, Александра. И вернемся к Шекспиру – вот уж кого есть за что поблагодарить. Какой отрывок тебе хотелось прочесть?
Александра слегка поклонилась в его сторону, вдохнула, выдохнула и твердо сказала:
- Я хотела прочесть отрывок из «Отелло» – акт второй, сцена третья, – где Яго оговаривает Кассио. На первый взгляд – проходная сцена. В этой сцене план Яго еще далек от кульминации – но мы уже видим, что начинает происходить с Отелло. И хотя внешне он в полном порядке, его постепенно одолевает беспокойство, причин которого он даже сам не понимает.
Александра окончательно развернулась к зрителям и только иногда бросала на Майка сосредоточенный взгляд, будто спрашивала, все ли она правильно говорит – но с каждой фразой такие взгляды становились все реже, и Майк вдруг понял – она говорит точно как он, даже фразы строит так же, куда делось ее косноязычие?
- … В удобном, полном любви мире, где сейчас находится Отелло, уже намечается первая трещина, и это, - Александра встряхнула в воздухе сжатым кулаком. – Начало конца. Он впервые поверил клевете Яго – и с этого момента своей судьбе он больше не хозяин. И при постановке… мне кажется, при хорошей постановке этот диалог на сцене может выглядеть великолепно.
Она вдохнула, ее тщедушная грудь приподнялась и опустилась под теплой кофтой.
И начала:
- … Видит небо, кровь во мне
Готова свергнуть власть разумной воли,
И страсть, темня рассудок, начинает
Брать верх, и если я ступлю хоть шаг…
Все слушали. Это Майк научил их – слушать внимательно, потому что в каждом слове можно найти второй, третий, четвертый смысл, и даже Тони в первом ряду, прищурив свои темные глаза, внимательно следил за тем, как двигаются губы этой некрасивой азиатской девочки.
Холодный ветер из открытой форточки едва заметно шевелил на гирляндах золотую мишуру. За окном начал падать снег.
***
На кафедре горел яркий свет – обычно всех просили экономить электричество, но сейчас тут зажгли даже настольные лампы, все до последней. В углу стояла покосившаяся пластиковая елка, густо увешанная игрушками. На столе, на разноцветных картонных тарелках, были трогательно разложены кружки колбасы, подсохшие куски сыра и печенье.
- Маааайк, - оживленно позвал мистер Салливан, раскинув свои короткие толстые руки, и поспешил ему навстречу. – Наконец-то пришел. Давай, выпей что-нибудь, срочно.
Остальные засмеялись – собралось человек десять: шестеро с их кафедры, остальные, видимо, проходили мимо и зашли перекусить.
- Рррррррр, - сказала Софи, молоденькая преподавательница с той самой страшной кафедры истории языка, и ткнула Майку в нос морду плюшевой змеи. Змея висела у нее на шее, как толстое зеленое боа. – Укушу!
- Змеи не рычат, - улыбнулся Майк.
- А что же они делают? – притворно удивилась Софи, закидывая хвост змеи себе на плечо.
- Свистят, - подумав, ответил Майк, и Софи засмеялась, будто это была очень удачная шутка.
- Я ее тебе в подарок принесла, - весело прибавила Софи, и перевесила змею ему на шею. На секунду он почувствовал сладкий запах ее волос.
- Тебе ее подарили студенты и теперь ты не знаешь, куда ее деть, милочка? – между ними вклинился Салливан. Судя по тому, что красные прожилки на его носу стали ярче, чем обычно, он уже неплохо выпил. – И кстати – ничего, что сейчас еще только Рождество, а не Новый год?
- Перед Новым годом-то мы уже не соберемся, - шутливо пожала плечами Софи.
- Решила избавиться от змеи побыстрее, да, Софи? Осторожно, дорогая, ты так беззастенчиво флиртуешь, что смутила Майка.
- Я не смутился.
- Майк, милый, извини, - Софи взяла его за плечи и слегка встряхнула. Для этого ей пришлось привстать. – Это правда отличная змея. Приносит удачу.
И Майк подумал, что ему наверняка было бы хорошо с такой девушкой, как Софи, она веселая и милая, и они могли бы в теплых рождественских кафе говорить об истории Британии – а вслух только сказал:
- Спасибо, Софи. Это так здорово.
Он аккуратно снял с себя змею и посадил на спинку кресла.
- Оставь, Майк, - Софии заглянула ему в глаза. - Это же смешно. Сегодня праздник. Надень.
Но Майк только улыбнулся и взял со стола стакан и тарелку, показывая, что у него заняты руки.
Секунду Софи выглядела чуть задетой, а потом настроение у нее исправилось.
- А еще я тут прочитала кое-что. В Интернете.
Она достала из кармана платья распечатку и громко, так чтобы слышали все вокруг, зачитала:
- В год змеи надо быть осмотрительным и не принимать поспешных решений. Змея благоволит людям, занятым в научной сфере, потому что сама очень любит рассуждать. Эй, все слышали? Это наш год! – она засмеялась и нашла на столе свой стакан с вином. – За нас!
Вино было приторно-сладким – большинство сотрудников кафедры женщины, им такое нравится. Кто-то включил радио.
- За науку, - сказала Лара Бронсон, грузная высокая блондинка, и повернулась к Салливану. – Этот новый год означает только то, что ты будешь еще большей змеей, чем обычно. Остерегайтесь декана, коллеги.
- А я подарочки приготовил, - укоризненно сказал Салливан. - Какие же вы все иногда бываете невыносимые. Вон они, на столе стоят.
Майк протянул руку и взял со стола декана один из маленьких красных пакетиков. Там был блокнот в обложке из искусственной кожи.
- Это чтоб вы все записывали свои умные мысли, - пояснил Салливан.
- Спасибо, - сказал Майк.
- Как тебе вино? – спросила Софи.
- Замечательное, - ответил Майк.
***
На улице пахло растаявшим снегом и как будто железом - свежий, холодный запах.
Майк стоял на пороге колледжа, размышляя о том, надо ли по дороге зайти в магазин или лучше зайти завтра, когда ему показалось, что на него кто-то смотрит - и он замер, как дворняга, на которую несется грузовик, как делал всегда в эти секунды. Он постоял, глубоко дыша, глядя прямо перед собой, а потом медленно огляделся.
Никого не было. Сквер перед колледжем был покрыт подтаявшим льдом, вдоль дороги тянулись припаркованные машины, в углу двора стояло человек десять студентов, и они даже не смотрели в его сторону.
Майк постоял еще. Он ждал.
Но ничего не произошло, и он повыше подтянул шарф и медленно пошел в сторону дома. Отойдя метров двести от колледжа, он нашарил в кармане пальто сигареты, достал одну и закурил. Синий «Винстон», как тогда.
В тот солнечный день весной, полгода назад, в подворотне, где пахло пиццей, прощаясь с человеком, который всегда курил синий «Винстон», он думал, что выкурил последнюю в своей жизни сигарету. А потом стал иногда покупать их сам, курил тайком, скрываясь, как ребенок - и ему казалось, будто он становится ближе к этим воспоминаниям.
Майк все же зашел в магазин и, постояв в длинной оживленной очереди, купил пачку кофе и миндальное печенье.
На улице ему снова, и снова, снова, на каждом повороте казалось, что кто-то провожает его взглядом, но никого никогда не было, и он закурил еще одну. Самое невыносимое в этой мании преследования было то, что его никто не преследовал, он прекрасно знал это - и все же каждый раз сердце у него как будто подлетало наверх, а потом нехотя оседало обратно.
Он пришел домой и достал из ящика почту, сгрузил на полку в прихожей и аккуратно разобрал. Там были каталоги магазинов, пара писем и…
Майк взял открытку, и у него чуть не задрожала рука. Потом он заставил себя положить открытку обратно и сжал холодными пальцами переносицу. Почерк похож был на почерк тети Виктории, маминой двоюродной сестры. Надо будет не забыть взять открытку с собой, когда пойдет завтра к маме. Ей будет приятно.
Он разогрел себе замороженные овощи, сел на диван и открыл ноутбук.
По мэйлу пришла целая куча поздравлений – многих отправителей Майк долго пытался вспомнить и наконец терпеливо отыскивал нужное воспоминание – виделись на конференции, встречались в колледже, учились вместе, и он писал вежливое, сердечное поздравление в ответ, и тщательно подбирал им ответные открытки с гномами и Санта Клаусами.
***
На следующий день, в канун Рождества, он заехал в Чартридж.
Миссис Брэддок повесила над дверью огромный венок и развесила по всем комнатам безвкусные украшения, и Майк не мог вспомнить – он ли сам их покупал в прошлом году, то ли это она привезла их с собой, когда поступила сюда работать.
Мама дремала в кресле у окна. Миссис Брэддок больше не красила ей ногти – мама на свои ногти уже не обращала внимания, и сейчас, в ярком электрическом свете, он увидел, как она сдала за последние полгода.
Майк прекрасно помнил, когда она сказала ему последние осмысленные слова.
«Он приходил ко мне. Я же говорила, что он придет».
Майк постоял около нее, потом неумело, неловко коснулся ее прохладной руки, сухой, как бумага, и пошел за миссис Брэддок на кухню.
Он сел за стол, и она налила ему крепкого чаю, темного, как нефть.
- Останетесь с нами отпраздновать?
- Боюсь, что не смогу, миссис Брэддок. Иду на вечеринку с коллегами.
- Ну, ладно, что уж теперь, - протянула она и помолчала, чтобы он успел почувствовать себя виноватым.
Через минуту она заговорила снова.
- Я недавно встретила хозяина дома. Сказал, что собирается с января повысить плату за дом. Цены растут. Я сказала, чтобы он тебе звонил с этим – я ведь просто сиделка. Он уже звонил?
- Пока нет, - Майк отпил из чашки и отставил ее. – Я сам ему позвоню.
- Это ведь не проблема, Майк? – напряженно спросила миссис Брэддок, и на секунду в ее голосе появилась почти угроза. - Мы же останемся здесь? Сам видишь, твоя мать в таком состоянии, ее лучше никуда не перевозить, тут она ко всему привыкла и лучше уж дать ей тут спокойно…
- Я понял, - резко оборвал ее Майк. – Я заплачу, сколько он скажет, - тут же успокаиваясь, прибавил он. – Это не проблема, миссис Брэддок.
- Ну и прекрасно. Хочешь печенье? – она улыбнулась своими тонкими, накрашенными темной помадой губами. – Я только утром испекла.
- Спасибо. С удовольствием.
И Майк взял с тарелки бледное, пахнущее маслом печенье.
***
На обратном пути он заехал на кладбище.
Могилу отца так занесло снегом, что он с трудом нашел ее. Он постоял там, сгорбившись, стараясь почувствовать радость, в этот день ведь даже мертвые радуются, разве нет? Ему вдруг показалось, что сейчас к нему кто-то подойдет, на кладбище, кажется, был кто-то кроме него, но когда он оглянулся, вокруг было пусто и тихо, все было покрыто ровным, нетронутым слоем снега, и приближались сумерки.
Он сел на корточки и начал счищать снег с камня, на котором было написано имя отца. Камень был холодным, кое-где на него намерзли тонкие куски льда. Майк отломал один, сунул в рот и разгрыз, пытаясь вспомнить, что хотел сказать отцу. Он ведь думал о чем-то, пока ехал сюда, а теперь все забыл. Камень был холодным, и под ним было пусто и тихо.
Майк встал, достал сигареты и закурил, чувствуя, как легкие наполняются теплым дымом, и это ощущение, как обычно, успокоило его – будто он не один.
***
Вечером он поехал в паб. В «Райан-Инн» должны были собраться несколько знакомых учительских семей. Многих он знал, некоторые были знакомыми знакомых, и первые полчаса он только и делал, что смеялся, пожимал руки и отпускал простенькие шутки про телеведущих, которых показывали на развешанных по стенам паба экранах.
Все постоянно тянулись друг к другу через стол, чтобы рассказать какие-то новости, и Майк тоже к кому-то наклонялся и что-то говорил, но что – он не мог потом вспомнить. Рядом с ним посадили родственницу кого-то из преподавателей, высокую девушку с длинными волосами, она шутила с ним и сама смеялась своим шуткам, и в глазах у нее было такое выражение, будто она верит, что он – рождественский подарок, который Санта принес ей, и от этого у Майка внутри поднималось что-то уродливое и жестокое, непохожее на него, он думал – так не бывает, так не может быть, со мной уже ничего никогда не будет, ничего, отвалите все, вы же ничего не понимаете, никто не понимает.
Потом все начали танцевать, смешно топтаться на маленькой площадке около барной стойки под песни Фрэнка Синатры. Майк остался сидеть, с улыбкой глядя на танцующих.
Потом часы пробили двенадцать.
- С Рождеством! – закричали все, и Майк закричал тоже.
В половине второго он поднялся.
- Так рано? – растерянно спросила девушка, сидевшая рядом – ее имя он потом тоже не вспомнил. Миранда? Селена?
- Увы, - Майк сокрушенно приложил руку к груди. – Мне домой отсюда долго добираться, я лучше пойду. Спасибо вам. Это была прекрасная вечеринка.
***
К ночи Лондон заледенел, все вдруг схватило морозом, и Майк пожалел, что у него нет машины. В этой части города было тихо, видимо, все праздновали дома, с семьями. Улица была пуста, тускло блестел лед, гирлянды мерно мигали, в окнах горел свет.
Поглубже засунув руки в карманы, Майк дошел до автобусной остановки.
Улица была покрыта толстым гладким слоем льда, под ним кое-где расходились трещины. На крыше соседнего здания виднелась статуя Святого Георгия с копьем, его фигура была плотно упакована в лед, и сосулька свисала с копья. Небо было глубоким и черным, кое-где висели длинные белые облака. Между ними виднелись мелкие звезды.
На остановке, опустив голову, сидел какой-то мужчина, – видимо, спал.
Майк смахнул со скамейки снег и сел рядом, думая о том, когда же у него есть шансы попасть домой. Если автобус не придет за четверть часа – вызовет такси.
Он вытащил из кармана пачку сигарет. Она была пуста – Майк даже не заметил, когда докурил ее, – и он нехотя бросил ее в урну.
- Хотите сигаретку? – вдруг спросил сосед по скамейке.
Майк посмотрел на него.
Красные уши, жесткая щетина, русые волосы расчесаны на косой пробор, гладко, будто уложены гелем. Он был в безразмерной куртке, джинсах и тяжелых ботинках, без сумки, одежда ничего о нем не говорила, он мог ехать из другого города, или идти из бара, или возвращаться домой со смены, в любом случае – ничего праздничного. Скорее всего, какой-то рабочий.
Мужчина протянул ему открытую пачку, Майк благодарно кивнул, стянул с одной руки теплую перчатку и взял сигарету. Второй рукой мужчина уже протягивал ему зажигалку. Майк прикурил и откинулся спиной на стенку остановки.
- Где праздновали? – мужчина, добродушно поглядывая на него, сунул в рот сигарету и, несколько раз сильно щелкнув зажигалкой, наконец втянул дым.
- С коллегами. В пабе. А вы? – вежливо спросил Майк.
- Только приехал в Лондон. Рейс задержали. Праздновал в самолете. Не так уж плохо. Нам выдали по сто грамм коньяка и бутерброды с икрой. Как вас зовут? - тут же поинтересовался он.
- Майк. А вас?
- Джон, - подумав, ответил он.
Майк стряхнул пепел на снег. Вокруг было очень тихо, ни одной машины. С чего он вообще взял, что автобусы ходят здесь так поздно?
Джон смотрел на него долгим, внимательным взглядом, неспешно раскуривая сигарету, а Майк делал вид, что не замечает. Ему не хотелось разговаривать. Он только подумал, смутно, мимоходом – если он только что прилетел, где же его багаж?
- Не скучайте, Майк, - вдруг сказал Джон и улыбнулся ему своей широкой, щедрой улыбкой. – Скоро все наладится.
Майк медленно вынул изо рта сигарету и повернулся к нему.
- Что вы имеете в виду? – негромко спросил он.
- Да ничего особенного, - Джон рассмеялся. – Просто хотел вас подбодрить. Рождество все-таки.
Джон продолжал смотреть на него. У его сигарет был знакомый вкус, и Майк наконец заметил, что держит в руках знакомый «Винстон».
- А вот и мой автобус, - глядя на него тем же жизнерадостным взглядом, сказал Джон, хотя никакого автобуса не было даже в помине.
Он встал и, слегка оскальзываясь на льду, тяжелой походкой пошел к краю тротуара, и только когда он дошел, на самом деле послышался шум автобуса.
Майк медленно поднялся со скамейки и на негнущихся ногах подошел к нему.
- Это не ваш автобус, Майк. Ваш будет следующий, - Джон повернулся к нему, добродушно почесывая щеку.
- С чего вы взяли? – проговорил Майк, и сердце у него забилось, как будто кровь стала течь быстрее.
- Я жду рейсовый в Литл-Энд, - мягко ответил Джон. – Вряд ли вам тоже туда. Не бывает таких совпадений, - он подумал и прибавил, продолжая смотреть на него своими яркими серыми глазами, так, будто решил поделиться большим секретом. – Совпадений вообще не бывает.
И с этими словами он шагнул в сторону ярко сияющего фарами автобуса, который замедлил ход, подъезжая к ним.
- Стойте, - сбито пробормотал Майк, и перегородил ему дорогу. Свет фар слепил ему глаза. – Вы… Вы знаете моего брата?
Пару секунд Джон смотрел на него, и Майк знал, какой будет ответ, его сердце как будто стало горячее и больше – а потом Джон рассмеялся, весело, от всей души.
- Послушайте, молодой человек, я даже вашу фамилию не знаю. Вижу вас первый раз в жизни. Просто предложил вам закурить.
Автобус тихо фыркнул и остановился.
Дверь открылась. Джон поставил ногу на ступеньку, легко взобрался наверх и уже оттуда сказал:
- Удачи, Майк. Все наладится. Увидите, - дыхание вырывалось у него изо рта белым паром. Майк, как завороженный, смотрел. – Перемены всегда к лучшему, даже если они плохие. В этом – суть жизни. Запомните, пригодится. Счастливого Рождества.
- Что вы имеете в виду? – крикнул Майк, даже не замечая, что повысил голос, но Джон не ответил – он уже копался в карманах в поисках проездного и больше не обращал на него внимания.
Майк снизу вверх смотрел на него, пока двери с мягким вздохом не закрылись, и только тогда он дернулся к автобусу, будто хотел схватиться за ручку. Но тот уже тронулся с места, и Майк бросился за ним, но поскользнулся на втором же шаге и остановился, беспомощно глядя ему вслед, он готов был бежать за ним, он должен был знать, сердце у него колотилось так, будто сейчас разорвется, он готов был бежать куда угодно, только бы…
Джон на прощание поднял руку, глядя на него через заднее стекло. Майк смотрел на его красную куртку, не замечая, что стоит на проезжей части.
Когда автобус свернул и пропал из виду, Майк медленно вернулся на остановку и долго смотрел на примятый снег на узкой скамейке, там, где сидел Джон – смотрел, пока не пришел его автобус.
***
Дома он включил свет во всех комнатах, прошелся от одной стены до другой, включил чайник, потом снова вернулся к двери.
Открытка все еще лежала на полке в прихожей – он так и не взял ее с собой к маме. Майк снова взял ее в руки и долго разглядывал, прислонившись плечом к стене.
Это была фотография лондонской телефонной будки, которую заметает снег.
Ни подписи, ни обратного адреса не было. Адрес самого Майка был написан незнакомым почерком – квадратным и неуклюжим. Тот, кто писал, сильно вдавливал ручку в картон. Нет, это не тетя Виктория. Не она. Пожалуйста, хоть бы это была не она.
Майк еще раз внимательно изучил открытку со всех сторон, где-нибудь должен быть хоть маленький знак, хоть что-то – но ничего не было.
Тогда он отнес открытку в гостиную и поставил на полку, прислонив к трем потрепанным томам Шекспира – Комедии, Трагедии и Исторические хроники.
- С Рождеством, - сказал он, ни к кому не обращаясь, глядя в темноту за окном.
Потом сделал себе чаю и включил телевизор. По Би Би Си передавали какую-то комедию, где толстые женщины шутили про Рождество и про то, что в следующем году все наладится.
Майк отставил чашку с чаем, даже не притронувшись к ней, и задремал на диване, сквозь сон слушая громкий смех за кадром. Завтра надо будет съездить к матери еще раз. Завтра надо будет купить хлеба. Дочитать ту книгу. Всё неважно. Это всё неважно.
Он ждал.
@темы: Сказки, Сдавайся и беги, Битва экстрасенсов на канале "Культура", Потрясающий копьем
-
-
13.12.2012 в 15:27Спасибо вам.
не люблю придираться по мелочам, но я практически уверена, что Дадли курил красный Винстон) (я долго и упорно пыталась его нарисовать, поэтому обращала внимание на цвета)
-
-
13.12.2012 в 15:35-
-
13.12.2012 в 15:43чрезвычайно нравится ее "настроение"
-
-
13.12.2012 в 15:53ткни на майка!
-
-
13.12.2012 в 16:11сначала так приятно наблюдать за тем, как ведет себя Майк
а потом прямо печально стало, когда все радужные пузыри потихоньку разлетелись и внутри осталась только пустота и ожидание
не знаю кем был чувак в безразмерной одежде, но я представил Тома Харди
-
-
13.12.2012 в 16:55блин, меня торкает уже не только от твоих постов, но даже от комментариев
-
-
13.12.2012 в 16:55блин, меня торкает уже не только от твоих постов, но даже от комментариев
-
-
13.12.2012 в 18:10Ты знаешь, я вот сейчас заглянула в СиБ и поняла, что ты права - то, что Майк нашел в ящиках Дадли в Тегеране - это был красный Винстон
Но поскольку в Разрушителе, который по таймлайну раньше, неоднократно фигурирует синий Винстон, то я пошла по обратному пути - щас пошла и заменила в СиБ красный винстон на синий, потому что легче там это поменять, чем искать по всему разрушителю все упоминания
Но у вас прямо глаз-алмаз, спасибо огромное!!!)))))
Talie,
Король Артур и его рыжая Гвиневра с зонтиком,
Кстати - по Турне я тогда пока чуть попозже выложу, чтоб их не смешивать вместе, ладно?))) Но он есть!)))))
Sumeragi Subaru, Про чувака ничего не скажу
Спасибо огромное!)))))))))))))))))))))))))
ИЖДУ, Слушайте, спасибо вам огромнейшее за прекрасный коммент, но вот у меня сразу вопрос: ты имеешь в виду, что моя лошадка найка борзова - сферический вакуум?
Я прямо, знаете, пока писала, все вспоминала вашу фразу про - Майк, что же тебе подарить на Рождество? Отчаяние, отчаяние или, может быть, отчаяние?
Майк и Сферический вакуум. И, честно говоря, по-моему это - пейринг.
Ты знаешь, я после всей этой черноэтической свистопляски последних месяцев была уверена, что щас просто вот сяду понимаете и напишу прачувства
Последняя - настолько трогательная и чуждая Майку, что вот прям, понимаете ЭТО КАК ЕСЛИ КРОЛИЧКА ПОСАДИТЬ НА ГЕРОИН
ДАААААААА!!!!!!!! Вы прямо в десяточку! Барышня, зачем вы это делаете! А он, понимаете, пытается унять это вот чувство внутри себя, А НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ
Пипец, я его реально так не жалела никогда, как сейчас
Он готов уже лед грызть на могилах, до того ему хочется.
И дааа, вы просто в яблочко, бедняга сам понимает, что он, в общем, из тех, кто погибает в первые дни войны, не успев дойти до линии фронта, но все равно уже готов стоять добровольцем в очередь
А ТЕПЕРЬ ВНИМАНИЕ, ВОПРОС.
1) Откуда взялась открытка;
2) Каковы два одинаково возможных варианта того, кто такой Джон
Давай, Шерлок, покажи свой самый мощный в мире пииииииииииииип
-
-
13.12.2012 в 18:19*внимательно слушает*
-
-
13.12.2012 в 18:37черт, забыла отжать капс
в общем-то я пока не чувствую, что вам жалко майка, я чувствую ,что вам нравится его мучить
Что же, Джим. Шерлок принимает твой вызов и ответит тебе на вопросы, но только при личной встрече
-
-
13.12.2012 в 19:23Я как раз потому что, знаете, как-то вот к нему что-то испытала, мучаю с бОльшим удовольствием
Слушайте, я понимаю, что вы там уже превратились в цукат, но позвоните мне когда сможете и поделитесь же своей догадкой, потому что следующая наша личная встреча будет только на хоббите, а там нам будет ваще не до того
-
-
13.12.2012 в 21:55I gave you my number. I thought you might call-
-
13.12.2012 в 22:17-
-
13.12.2012 в 23:48в этом весь Майкл
какой теплый и чуть грустный кусочек его жизни. спасибо!!!
и блин..судьба))) я вечером на работе поставила себе обои)), а сейчас увидела баннер))
-
-
14.12.2012 в 01:25и все равно спасибо за Майка, обнять и рыдать, ноу хоуп, ноу лав, ноу глори, вообще ВСЁ НОУ! но при этом безумно приятно читать про него, СПАСИБО
-
-
14.12.2012 в 07:19-
-
14.12.2012 в 09:10Спасибо большое!))))
И сразу тут скажу: сорри, что я тебе так и не придумала длинное объяснение на тему того, о чем же все-таки думает Дадли, сидя дома в тапочках - подумала и поняла, что ничего тут особо сказать не могу, отчасти потому что, так сказать, мир наших героев с точки зрения Дадли мы еще ни разу не видели и потому экскурс в него будет немного спойлерным, отчасти потому что у него есть заскоки, которые уж совсем спойлерные, а эта песня как раз в целом очень ему подходит)))))))))
their-law, это не сказка, это путеводитель в депрессию
ДЕСЯТЬ БАЛЛОВ!
Но при этом дааа, с ним все-таки произошли два рождественских чуда - открытка и встреча на остановке
ноу хоуп, ноу лав, ноу глори, вообще ВСЁ НОУ!
ДАААААААААААААА!!!!!!!!!!! Особенно я рыдала про "This is the way you left me - I'm not pretending"
Спасибо огромнейшее!)))))
Король Артур и его рыжая Гвиневра с зонтиком,
-
-
14.12.2012 в 09:18-
-
14.12.2012 в 10:12не знаю, пейринг ли у него со сферическим вакуумом, но переживается за него очень сильно. казалось бы, такой герой просто обречен на что-то положительное! эппл пай лайф! любовь и уважение, семья, друзья! ан нет, барышня легли и просют! причем, не страдания, но оно всегда наступает, когда у героя есть представление о том, как должна проходить его жизнь, но что-то где-то свербит. а сверху еще нерешительность. сигареты - потрясающая черточка во всем этом сумбуре, потому что сразу верится, что такие люди как Майк, если и курят, то вот по таким соображениям.
МАЙК, ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО! ВЕРЬ ДЖОНУ!
-
-
14.12.2012 в 10:31Да-да-да, дорогая, понимаете, он создан для счастливой спокойной жизни, для академической карьеры, женитьбы, друзей и плюшевых змей - и тут он внезапно понимает, что это все не нескафе, а где тот нескафе, которого ему хочется, он не знает!
Но все будет хорошо!!!!!))))))))))
-
-
14.12.2012 в 10:34-
-
14.12.2012 в 10:46дела засосали(мне показалась она слегка тревожной как олицетворение настроения, будто в нем подспудно постоянное напряжение. А так то песня клевая) и да, спойлерить не надо))) всему свое время. но Дадли как личность меня так интересует, что готова ногти грызть от нетерпения)))
Мику себе вот тоже качнула))буду слушать)
-
-
14.12.2012 в 11:25И рада, что песня понравилась!)))))))))
Про Дадли все узнаем, у него впереди еще много коронных выходов
-
-
14.12.2012 в 11:30тема одиночества меня вообще всегда очень задевает, а тут прям....
В общем, у меня нет слов!!! Это замечательно и очень по Рождественски
спасибо!)))
-
-
14.12.2012 в 11:33Ну да, тут, понимаешь, не просто одиночество, а одиночество в квадрате - когда вокруг вроде полно людей, с которыми у него могли бы быть хорошие отношения, а он не хочет, не может и вообще - верните всех обратно
И он на самом деле конечно, ужасно скучает по Элиоту с Дадли, настолько, что даже имен их про себя не называет, и то, как сильно он по ним тихо и незаметно скучает, меня ужасно трогает, просто вот Я ОДНО СПЛОШНОЕ РАНЕНОЕ СЕРДЦЕ ДЖЕКА
-
-
14.12.2012 в 20:43глупыйгрустныйпросто вот одно сплошное обнажённое сердце, и что же у него в жизни не так, как ему бы хотелось, он сам не знает...Тут всё до меня множественно сказали, в принципе, так что просто спасибо. Спасибище. Вот.
-
-
14.12.2012 в 20:46Дорогой аноним, спешу объясниться - я их накатала целую кучу ,надо же как-то распределить во времени
Да, бедный Майк, он и грустный, и глупый, и так ему сильно чего-то хочется, а чего, он и объяснить не может
Спасибо вам огромное, я очень тронута, правда! Всегда пожалуйста!!!)))))))))))))))))
-
-
15.12.2012 в 10:29спасибо, Лив!
-
-
15.12.2012 в 14:11-
-
18.06.2013 в 12:41