I'm still standing (c)
Начало тут: livniggle.diary.ru/p183374985.htm
читать дальше***
Их осталось всего шестеро.
В такой шторм невозможно было держать курс. Они плыли так долго, что уже потеряли надежду. Остальные моряки постепенно перестали говорить с Нильсом – решили, что от долгого путешествия он сошел с ума.
И, вполне возможно, так оно и было.
- Ах, так, - бормотал Нильс, вычерпывая воду за борт. Он уже сам не понимал, к кому обращается, и главное - зачем. – Ты хочешь нас убить, да. Я вижу. Я все понял. И деньги мои присвоил, да, присвоил, я все понял.
- Я получил их на следующее утро после твоего отъезда. Еще до того, как начал писать, - пробормотал Сказочник. Он сидел на свернутом якорном канате и от холода потирал ладони друг о друга. - Отправил их с почтовым экипажем. Все до последней монеты.
Нильс зло рассмеялся.
- Хорошая ложь. Только тебя же не существует, я понял, я все понял. А если даже ты и есть – знаешь, что? Я отрекаюсь от тебя. Это ты во всем виноват. Без тебя я бы справился.
Сказочник пару секунд смотрел на него. Потом закрыл глаза и исчез.
И Нильс вдруг испугался.
Он хотел было крикнуть ему «Подожди!» – но волна ударила его в лицо, с такой силой, что он едва устоял на ногах.
Он попытался нащупать в кармане лист, который тот дал ему, может быть, тогда он его услышит, если поймет, что Нильс сохранил его – но в кармане была только бумажная каша, лист весь размок от воды. Нильс вытянул ладонь, и море тут же смыло остатки сказки.
***
В последний день было совсем худо.
Еще одного моряка смыло за борт, осталось пятеро. Они уже даже не думали о том, чтобы куда-то доплыть – просто старались не утонуть. Нильс все время лихорадочно щупал в кармане счастливую монету, и локон Элен, и три зеленых камня.
В последний день, перед самой темнотой, он увидел, как огромная волна катится прямо на их судно. Девятый вал, рождающийся в самом чреве океана, чтобы погубить моряков.
Все вокруг закричали, Нильс услышал, как кто-то взвыл, кто-то еще пытался отдавать приказы - но капитан стоял спокойно. Ничего не сделаешь. Поднять, опустить паруса – это уже неважно.
Нильс закрыл глаза и представил, как Сказочник – если он когда-нибудь существовал – сидит за столом в своей убогой комнате и, сгорбившись, словами рисует на бумаге эту волну, которая сейчас разобьется об их корабль. Он увидел его так ясно, как будто тот был настоящим, и попросил его, едва слышно: «Пожалуйста. Я отдаю свою жизнь в твои руки, ты моя последняя надежда, не оставляй меня».
Но Сказочник не обернулся. Он продолжал писать.
Нильс открыл глаза.
Капитан посмотрел на него.
- Почему ты не боишься? Я много лет в этом море. Я уже разучился бояться, - он говорил так спокойно, будто никуда не торопится. - А ты? Ты молод.
- Моя жизнь кое у кого в руках, - тихо сказал Нильс, глядя на приближающуюся волну и сжимая руку в кармане, вокруг локона, монеты и камней.
- Понимаю, - сказал капитан, как будто правда мог понять, что Нильс хочет сказать.
А потом волна оказалась очень близко. Она тоже никуда не торопилась. Теперь уже замерли все.
Капитан улыбался, будто видел совсем не волну. Он не боялся, и у него, кажется, была на это своя причина.
Тень волны накрыла корабль. Нильс посмотрел на нее.
А потом она упала.
Его ударило сразу обо все – об воду, о палубу, сдавило со всех сторон, дернуло куда-то с нечеловеческой силой, но он был так измучен, что даже не чувствовал страха.
Вода была везде, и он закрыл глаза.
***
Пока он писал, совсем стемнело. Документы так и лежали на углу стола. Если не перепишет их, не выживет. Моряк должен умереть.
Свечей почти не оставалось, все равно в такой темноте ничего не сделаешь, и Сказочник лег спать. Ему ничего не снилось.
На рассвете небо было серым. На улице покрикивал на своего возницу какой-то человек, цокали копыта лошадей. Сказочник не понимал, зима сейчас или уже весна.
Он положил перед собой документы, решительно пригладил волосы и переписал три листа, но никак не мог сосредоточиться, думал только о волне, которая разбила корабль моряка и утопила его в море. Он чувствовал, как вода заливает ему горло, тянет вниз, он барахтался в этой воде, как будто сам тонет, видел, как моряк пытается выбраться, но у него ничего не получается, и тогда…
***
… Тогда он открыл глаза. Он лежал на берегу. Было прохладно, небо казалось низким и влажным, берег моря весь усыпан был крупными серыми камнями.
Первым делом Нильс пошарил в кармане.
Конечно, камни вылетели во время шторма, но мокрый локон прилип к подкладке, волосы Элен были как после купания, и он улыбнулся.
Больше на берегу никого не было.
Нильс остался последним из команды «Магнолии».
***
Это оказался большой город с портом и двумя церквями, похожий на все города на родине Нильса.
Нильс провел там много дней.
Камней больше не было, и ему снова нужны были деньги. Он устроился работать в доках, помогал чинить корабли. Про Сказочника он старался не думать – глупые фантазии.
Ему предлагали другие путешествия. Корабли свозили сюда из дальних стран диковинных зверей, которых хотели продать богатым людям. Звери сидели в маленьких клетках, выли и бросались на прутья.
Нильс так никуда и не поехал.
Однажды он вспомнил Свена, которому никогда уже не придется носить черный костюм и строить корабли, и подумал, что такие опасные приключения и новые земли – не для него. Если он будет честно работать, то и сам всего добьется. Он чуть не умер, и теперь должен просто вернуться. Он не пират, чтобы отнимать золото у других.
Нет такой земли, где оно просто лежит на земле, думал он, зашивая рыбацкую сеть.
Золото всегда чье-то.
Но ни один корабль не шел к тем берегам, откуда он был родом, и Нильс продолжал чинить корабли. Отчего-то он слабел, будто болен, чувствовал себя уставшим, сколько бы ни отдыхал. В порту его считали нелюдимым, а он тосковал по дому.
***
Бумаги Сказочник так и не переписал – слишком занят был сказкой. В последние дни у него закончились последние запасы – и еды, и дров. Он чувствовал, что даже выводить на бумаге слова стало трудно.
Что ж, он и так протянул долго. Даже странно, что настолько долго – он даже не знал, откуда у него брались силы все это время.
Он так и не убил моряка, а сам умирал – вот ведь ирония.
И Сказочник решил сделать моряку прощальный подарок перед тем, как уйти. Он ничего был не должен ему, он и так оставил его в живых – и все же…
***
Когда Сказочник пришел к нему, Нильс спал.
- Я пришел попрощаться, - сказал Сказочник и вдруг улыбнулся, еле-еле, будто из последних сил. - Чего ты хочешь? Я могу тебя отправить в другое путешествие. Там будут настоящие сокровища.
Нильс приподнялся на локте и покачал головой.
- Я хочу вернуться домой. Мне не нужны сокровища. Я просто не хочу умирать. Верни меня.
- Ради одного камня не стоило пускаться в такое путешествие.
- У меня не осталось камней.
- Это ты так думаешь, - произнес Сказочник, сидя на полу около его кровати, больной и уставший, но совершенно настоящий.
Впрочем, Нильс даже во сне понимал, что это просто сон.
- Прощай.
- Подожди, - Нильс дернулся в его сторону, чуть не упав с кровати.
Сказочник терпеливо ждал, пока Нильс соберется с мыслями.
- Ты же тогда обещал счастливую сказку. Ты мог придумать нас счастливыми, - медленно сказал он. - Тебе что, жалко было? Но ведь моряки не вернулись. Вся команда «Магнолии» погибла. Я не знаю, что с моей семьей. Я не знаю, ждет ли меня Элен. Я ничего не привезу домой.
Сказочник посмотрел на него и вдруг засмеялся – сипло, едва слышно.
- Если все счастливы, - веско сказал он. - Тогда в чем история?
Когда Нильс проснулся, небо за окном было ярко-синим.
В тот же день в гавань зашел корабль, который отправлялся как раз в тот город, откуда он приехал.
Сказочник его не обманул.
***
Дом оказался не так далеко, как ему казалось. Капитан сказал, что плыть всего пять дней. А из дома он отплыл уже почти три месяца назад.
Иногда Нильсу казалось, что карта всего этого плавания, всех этих морей была только у него в голове.
Он старался не думать об этом.
На следующий день Нильс стоял на палубе. Море было серым, как сталь, дул сильный ветер, солнце то пряталось, то выныривало из-за туч. Нильс сунул руки в карманы куртки и вдруг нащупал дыру посреди шва – он раньше даже не замечал ее. Он пошарил там пальцем, чтобы проверить, насколько распустилась нитка, и нащупал что-то маленькое и твердое.
Он вытянул руку.
На его ладони лежал изумруд. Самый маленький из всех - но под солнцем он вспыхнул так, что стало больно глазам.
***
Сказочник дописал последние слова, аккуратно протер перо и положил его на стол. Вот теперь история закончилась. Пусть моряк возвращается. Приключение его было недолгим, но теперь он хотя бы сможет накормить сестер и братьев.
Он вдруг понял, что ему больше не холодно.
Документы он так и не переписал, и это было так глупо, так по-детски глупо – но теперь на это не было больше сил, начинать уже поздно. Он поднялся из-за стола, ни о чем не думая, и медленно спустился по лестнице.
На улице сияло солнце. Сказочник с удивлением понял, что наступила весна. Он перешел через улицу и наклонился над каналом, перегнулся через поручни, оглядывая другую сторону улицы. Кто-то засмеялся ему вслед.
Он продержался ровно столько, сколько нужно было, чтобы закончить сказку.
Обеими руками вцепившись в поручни, он посмотрел на разноцветные дома, которые нависали над ним. Солнце было невыносимо ярким. Лед давно растаял.
Канал был на месте, такой же темный и грязный, как всегда. Значит, в городе все в порядке – его не было так долго, а ничего не изменилось. От этой мысли он рассмеялся - тихим, безумным смехом.
С трудом поднялся он по лестнице назад. Каждая ступень скрипела и проседала под его шагами. У фрау Торвальдсон было тихо – жаль, что он не успеет с ней попрощаться.
Сказочник открыл свою дверь и подумал – какая убогая комната. Как странно, что я выдумал все эти приключения, сидя здесь, среди этих досок.
На столе лежали листы, он хотел посмотреть, чем все закончилось, он почему-то не мог вспомнить, а ведь сам же это написал, - но руки плохо слушались, и, пытаясь отыскать последние страницы, он случайно смахнул со стола всю пачку, листы взметнулись, как снег в тот день, когда он выдумал моряка. Листы потихоньку осели на пол, а он осел на кровать, стоять он больше не мог, ему казалась, что кровать бездонная, что он уходит под воду.
Сказочник старался держать глаза открытыми – все глядел на свою усыпанную белым комнату, ему казалось, что она покрыта снегом, и последнее, о чем он подумал: это очень красиво.
***
Нильс вернулся в город двадцать пятого марта.
Его слегка пошатывало – трудно было снова идти по твердой земле.
Прежде всего он пошел в контору скупщика и продал изумруд. Он понимал, что скупщик занизил цену, но больше он никого с таким ремеслом не знал и хотел побыстрее превратить камень в деньги – тот появился так неожиданно, что моряк опасался, как бы он так же неожиданно не исчез.
На дом этих денег не хватит, но это было гораздо, гораздо лучше, чем ничего.
Искать Сказочника он не собирался – в его голове тот окончательно превратился во всемогущее враждебное существо, которое он сам же выдумал. Но его тянуло на Медную улицу как магнитом, он никак не мог выбросить ее из головы, и решил все же зайти туда. Купил немного еды в подарок – бедолага вряд ли разбогател со времен его отъезда. А если в доме никого не окажется, или даже дома такого не окажется, он просто заберет еду себе.
Он нашел семнадцатый дом – темного сплющенного уродца посреди прекрасной улицы, - и поднялся по знакомой лестнице. Здесь никого не будет. Там живут другие люди. Сказочники не живут в таких страшных домах. Ему все это просто показалось. Нет никакого Сказочника.
Нильс осторожно открыл дверь и заглянул.
Комната была усыпана бумагой, и показалась ему пустой и убогой, как спичечная коробка. На узкой койке лежал Сказочник. Рука его упала на пол, он не двигался, и лицо его, и руки, были такими же белыми, как листы бумаги.
Солнце заливало комнату.
***
Он проснулся от боли.
Увидев моряка, которого выдумал, он подумал – наверное, я попал в рай. Интересно, можно ли считать раем место, где ты встречаешь тех, кого сам придумал? Своих воображаемых друзей. Свои мечты и создания. Это был бы совсем не плохой рай.
Потом воображаемый моряк снова ударил его по щеке с такой силой, что он чуть не врезался головой в стену – и Сказочник смутно подумал, что, кажется, не оценил силу своего воображения.
***
- Ты настоящий, - пробормотал он. Он сидел на кровати, прислонившись спиной к стене, и пытался проглотить ром, бутылку с которым ему все время настойчиво протягивал моряк. Тот даже не ответил.
- Что ты будешь делать? – спросил он вместо этого, глядя на Сказочника странным, задумчивым взглядом, который так странно смотрелся на его широком мрачном лице – как будто он хочет что-то сказать или спросить, но не знает, как.
- Пока не знаю.
- Хочешь, поехали в мою деревню, - неожиданно сказал моряк. - Ты грамотный. Пригодишься.
Сказочник рассмеялся – так, будто это очень смешная шутка. Несмотря на голод, он чувствовал себя живым, как никогда.
- Нет. У меня здесь дела.
- А в деревне ты не можешь ими заниматься?
- В той деревне – нет.
Моряк не стал спрашивать, что это значит.
- Ты тут не выживешь. У тебя нет работы, - терпеливо пояснил он.
- Что-нибудь придумаю. Я выживу. Только…можешь сделать для меня кое-что? Прежде, чем мы попрощаемся, - Сказочник вгляделся в его лицо, стараясь запомнить как можно лучше. Он знал, что они больше не встретятся.
- И что надо сделать? – хмуро спросил моряк.
- Купи мне бумаги.
***
Фрау Торвальдсон распахнула окна - день был прекрасный, вдоль канала спешили нарядно одетые люди. Вдалеке, там, где канал впадал в море, виден был порт – большие корабли с грязно-белыми парусами.
Потом она вздохнула - глубоко, с наслаждением – и перевела взгляд на дома по другую сторону канала.
- Вот красота-то, а, - она щелкнула языком и заправила под чепец выбившиеся рыжие пряди.
Фрау Торвальдсон разрешала себе смотреть в окно не чаще двух раз в день – чтобы вид Медной улицы не приедался. Она так любила ее, что в глубине души была уверена – все эти красивые дома существуют только для того, чтобы два раза в день услаждать ее взор.
- Чтоб я отсюда когда-нибудь уехала? - протянула она, с вызовом глядя на какую-то спешащую по улице красавицу в меховом манто. Та ее, конечно, не услышала. – Да никогда в жизни. Это моя улица, - и, подумав, прибавила: - Моя и этого чудака из квартиры на втором этаже.
***
На рассвете Нильс вошел в свою деревню. Его братья и сестры бросились к нему, все пятеро, и, гладя их по волосам, он подумал – если Элен с ними нет, может, она его и не ждет? Его ведь так долго не было.
И все же он нашел ее.
Элен развешивала белье перед своим домом, и солнце так ярко освещало ее волосы, что казалось, будто у нее нимб вокруг головы. Потом она обернулась.
Он был весь в пыли, и она заплакала, навзрыд, как ребенок, и обняла его за шею.
Вечером, когда солнце садилось над деревней, Нильс сидел у себя в столовой и рассказывал им всем о своем плавании. Об удивительном острове и удивительных животных. О Свене, который хотел строить корабли. О том, как их отравили. О том, как женщина спасла его и дала ему драгоценные камни. О бесконечном шторме, который убил всех, кроме него. О городке с двумя церквями и портом, где он чинил корабли. О том, как нашел изумруд, который пощадил шторм. Но о некоторых вещах он умолчал.
Ни дети, ни Элен все равно бы не поверили.
«Это точно», - прибавил Сказочник про себя.
И написал:
КОНЕЦ
читать дальше***
Их осталось всего шестеро.
В такой шторм невозможно было держать курс. Они плыли так долго, что уже потеряли надежду. Остальные моряки постепенно перестали говорить с Нильсом – решили, что от долгого путешествия он сошел с ума.
И, вполне возможно, так оно и было.
- Ах, так, - бормотал Нильс, вычерпывая воду за борт. Он уже сам не понимал, к кому обращается, и главное - зачем. – Ты хочешь нас убить, да. Я вижу. Я все понял. И деньги мои присвоил, да, присвоил, я все понял.
- Я получил их на следующее утро после твоего отъезда. Еще до того, как начал писать, - пробормотал Сказочник. Он сидел на свернутом якорном канате и от холода потирал ладони друг о друга. - Отправил их с почтовым экипажем. Все до последней монеты.
Нильс зло рассмеялся.
- Хорошая ложь. Только тебя же не существует, я понял, я все понял. А если даже ты и есть – знаешь, что? Я отрекаюсь от тебя. Это ты во всем виноват. Без тебя я бы справился.
Сказочник пару секунд смотрел на него. Потом закрыл глаза и исчез.
И Нильс вдруг испугался.
Он хотел было крикнуть ему «Подожди!» – но волна ударила его в лицо, с такой силой, что он едва устоял на ногах.
Он попытался нащупать в кармане лист, который тот дал ему, может быть, тогда он его услышит, если поймет, что Нильс сохранил его – но в кармане была только бумажная каша, лист весь размок от воды. Нильс вытянул ладонь, и море тут же смыло остатки сказки.
***
В последний день было совсем худо.
Еще одного моряка смыло за борт, осталось пятеро. Они уже даже не думали о том, чтобы куда-то доплыть – просто старались не утонуть. Нильс все время лихорадочно щупал в кармане счастливую монету, и локон Элен, и три зеленых камня.
В последний день, перед самой темнотой, он увидел, как огромная волна катится прямо на их судно. Девятый вал, рождающийся в самом чреве океана, чтобы погубить моряков.
Все вокруг закричали, Нильс услышал, как кто-то взвыл, кто-то еще пытался отдавать приказы - но капитан стоял спокойно. Ничего не сделаешь. Поднять, опустить паруса – это уже неважно.
Нильс закрыл глаза и представил, как Сказочник – если он когда-нибудь существовал – сидит за столом в своей убогой комнате и, сгорбившись, словами рисует на бумаге эту волну, которая сейчас разобьется об их корабль. Он увидел его так ясно, как будто тот был настоящим, и попросил его, едва слышно: «Пожалуйста. Я отдаю свою жизнь в твои руки, ты моя последняя надежда, не оставляй меня».
Но Сказочник не обернулся. Он продолжал писать.
Нильс открыл глаза.
Капитан посмотрел на него.
- Почему ты не боишься? Я много лет в этом море. Я уже разучился бояться, - он говорил так спокойно, будто никуда не торопится. - А ты? Ты молод.
- Моя жизнь кое у кого в руках, - тихо сказал Нильс, глядя на приближающуюся волну и сжимая руку в кармане, вокруг локона, монеты и камней.
- Понимаю, - сказал капитан, как будто правда мог понять, что Нильс хочет сказать.
А потом волна оказалась очень близко. Она тоже никуда не торопилась. Теперь уже замерли все.
Капитан улыбался, будто видел совсем не волну. Он не боялся, и у него, кажется, была на это своя причина.
Тень волны накрыла корабль. Нильс посмотрел на нее.
А потом она упала.
Его ударило сразу обо все – об воду, о палубу, сдавило со всех сторон, дернуло куда-то с нечеловеческой силой, но он был так измучен, что даже не чувствовал страха.
Вода была везде, и он закрыл глаза.
***
Пока он писал, совсем стемнело. Документы так и лежали на углу стола. Если не перепишет их, не выживет. Моряк должен умереть.
Свечей почти не оставалось, все равно в такой темноте ничего не сделаешь, и Сказочник лег спать. Ему ничего не снилось.
На рассвете небо было серым. На улице покрикивал на своего возницу какой-то человек, цокали копыта лошадей. Сказочник не понимал, зима сейчас или уже весна.
Он положил перед собой документы, решительно пригладил волосы и переписал три листа, но никак не мог сосредоточиться, думал только о волне, которая разбила корабль моряка и утопила его в море. Он чувствовал, как вода заливает ему горло, тянет вниз, он барахтался в этой воде, как будто сам тонет, видел, как моряк пытается выбраться, но у него ничего не получается, и тогда…
***
… Тогда он открыл глаза. Он лежал на берегу. Было прохладно, небо казалось низким и влажным, берег моря весь усыпан был крупными серыми камнями.
Первым делом Нильс пошарил в кармане.
Конечно, камни вылетели во время шторма, но мокрый локон прилип к подкладке, волосы Элен были как после купания, и он улыбнулся.
Больше на берегу никого не было.
Нильс остался последним из команды «Магнолии».
***
Это оказался большой город с портом и двумя церквями, похожий на все города на родине Нильса.
Нильс провел там много дней.
Камней больше не было, и ему снова нужны были деньги. Он устроился работать в доках, помогал чинить корабли. Про Сказочника он старался не думать – глупые фантазии.
Ему предлагали другие путешествия. Корабли свозили сюда из дальних стран диковинных зверей, которых хотели продать богатым людям. Звери сидели в маленьких клетках, выли и бросались на прутья.
Нильс так никуда и не поехал.
Однажды он вспомнил Свена, которому никогда уже не придется носить черный костюм и строить корабли, и подумал, что такие опасные приключения и новые земли – не для него. Если он будет честно работать, то и сам всего добьется. Он чуть не умер, и теперь должен просто вернуться. Он не пират, чтобы отнимать золото у других.
Нет такой земли, где оно просто лежит на земле, думал он, зашивая рыбацкую сеть.
Золото всегда чье-то.
Но ни один корабль не шел к тем берегам, откуда он был родом, и Нильс продолжал чинить корабли. Отчего-то он слабел, будто болен, чувствовал себя уставшим, сколько бы ни отдыхал. В порту его считали нелюдимым, а он тосковал по дому.
***
Бумаги Сказочник так и не переписал – слишком занят был сказкой. В последние дни у него закончились последние запасы – и еды, и дров. Он чувствовал, что даже выводить на бумаге слова стало трудно.
Что ж, он и так протянул долго. Даже странно, что настолько долго – он даже не знал, откуда у него брались силы все это время.
Он так и не убил моряка, а сам умирал – вот ведь ирония.
И Сказочник решил сделать моряку прощальный подарок перед тем, как уйти. Он ничего был не должен ему, он и так оставил его в живых – и все же…
***
Когда Сказочник пришел к нему, Нильс спал.
- Я пришел попрощаться, - сказал Сказочник и вдруг улыбнулся, еле-еле, будто из последних сил. - Чего ты хочешь? Я могу тебя отправить в другое путешествие. Там будут настоящие сокровища.
Нильс приподнялся на локте и покачал головой.
- Я хочу вернуться домой. Мне не нужны сокровища. Я просто не хочу умирать. Верни меня.
- Ради одного камня не стоило пускаться в такое путешествие.
- У меня не осталось камней.
- Это ты так думаешь, - произнес Сказочник, сидя на полу около его кровати, больной и уставший, но совершенно настоящий.
Впрочем, Нильс даже во сне понимал, что это просто сон.
- Прощай.
- Подожди, - Нильс дернулся в его сторону, чуть не упав с кровати.
Сказочник терпеливо ждал, пока Нильс соберется с мыслями.
- Ты же тогда обещал счастливую сказку. Ты мог придумать нас счастливыми, - медленно сказал он. - Тебе что, жалко было? Но ведь моряки не вернулись. Вся команда «Магнолии» погибла. Я не знаю, что с моей семьей. Я не знаю, ждет ли меня Элен. Я ничего не привезу домой.
Сказочник посмотрел на него и вдруг засмеялся – сипло, едва слышно.
- Если все счастливы, - веско сказал он. - Тогда в чем история?
Когда Нильс проснулся, небо за окном было ярко-синим.
В тот же день в гавань зашел корабль, который отправлялся как раз в тот город, откуда он приехал.
Сказочник его не обманул.
***
Дом оказался не так далеко, как ему казалось. Капитан сказал, что плыть всего пять дней. А из дома он отплыл уже почти три месяца назад.
Иногда Нильсу казалось, что карта всего этого плавания, всех этих морей была только у него в голове.
Он старался не думать об этом.
На следующий день Нильс стоял на палубе. Море было серым, как сталь, дул сильный ветер, солнце то пряталось, то выныривало из-за туч. Нильс сунул руки в карманы куртки и вдруг нащупал дыру посреди шва – он раньше даже не замечал ее. Он пошарил там пальцем, чтобы проверить, насколько распустилась нитка, и нащупал что-то маленькое и твердое.
Он вытянул руку.
На его ладони лежал изумруд. Самый маленький из всех - но под солнцем он вспыхнул так, что стало больно глазам.
***
Сказочник дописал последние слова, аккуратно протер перо и положил его на стол. Вот теперь история закончилась. Пусть моряк возвращается. Приключение его было недолгим, но теперь он хотя бы сможет накормить сестер и братьев.
Он вдруг понял, что ему больше не холодно.
Документы он так и не переписал, и это было так глупо, так по-детски глупо – но теперь на это не было больше сил, начинать уже поздно. Он поднялся из-за стола, ни о чем не думая, и медленно спустился по лестнице.
На улице сияло солнце. Сказочник с удивлением понял, что наступила весна. Он перешел через улицу и наклонился над каналом, перегнулся через поручни, оглядывая другую сторону улицы. Кто-то засмеялся ему вслед.
Он продержался ровно столько, сколько нужно было, чтобы закончить сказку.
Обеими руками вцепившись в поручни, он посмотрел на разноцветные дома, которые нависали над ним. Солнце было невыносимо ярким. Лед давно растаял.
Канал был на месте, такой же темный и грязный, как всегда. Значит, в городе все в порядке – его не было так долго, а ничего не изменилось. От этой мысли он рассмеялся - тихим, безумным смехом.
С трудом поднялся он по лестнице назад. Каждая ступень скрипела и проседала под его шагами. У фрау Торвальдсон было тихо – жаль, что он не успеет с ней попрощаться.
Сказочник открыл свою дверь и подумал – какая убогая комната. Как странно, что я выдумал все эти приключения, сидя здесь, среди этих досок.
На столе лежали листы, он хотел посмотреть, чем все закончилось, он почему-то не мог вспомнить, а ведь сам же это написал, - но руки плохо слушались, и, пытаясь отыскать последние страницы, он случайно смахнул со стола всю пачку, листы взметнулись, как снег в тот день, когда он выдумал моряка. Листы потихоньку осели на пол, а он осел на кровать, стоять он больше не мог, ему казалась, что кровать бездонная, что он уходит под воду.
Сказочник старался держать глаза открытыми – все глядел на свою усыпанную белым комнату, ему казалось, что она покрыта снегом, и последнее, о чем он подумал: это очень красиво.
***
Нильс вернулся в город двадцать пятого марта.
Его слегка пошатывало – трудно было снова идти по твердой земле.
Прежде всего он пошел в контору скупщика и продал изумруд. Он понимал, что скупщик занизил цену, но больше он никого с таким ремеслом не знал и хотел побыстрее превратить камень в деньги – тот появился так неожиданно, что моряк опасался, как бы он так же неожиданно не исчез.
На дом этих денег не хватит, но это было гораздо, гораздо лучше, чем ничего.
Искать Сказочника он не собирался – в его голове тот окончательно превратился во всемогущее враждебное существо, которое он сам же выдумал. Но его тянуло на Медную улицу как магнитом, он никак не мог выбросить ее из головы, и решил все же зайти туда. Купил немного еды в подарок – бедолага вряд ли разбогател со времен его отъезда. А если в доме никого не окажется, или даже дома такого не окажется, он просто заберет еду себе.
Он нашел семнадцатый дом – темного сплющенного уродца посреди прекрасной улицы, - и поднялся по знакомой лестнице. Здесь никого не будет. Там живут другие люди. Сказочники не живут в таких страшных домах. Ему все это просто показалось. Нет никакого Сказочника.
Нильс осторожно открыл дверь и заглянул.
Комната была усыпана бумагой, и показалась ему пустой и убогой, как спичечная коробка. На узкой койке лежал Сказочник. Рука его упала на пол, он не двигался, и лицо его, и руки, были такими же белыми, как листы бумаги.
Солнце заливало комнату.
***
Он проснулся от боли.
Увидев моряка, которого выдумал, он подумал – наверное, я попал в рай. Интересно, можно ли считать раем место, где ты встречаешь тех, кого сам придумал? Своих воображаемых друзей. Свои мечты и создания. Это был бы совсем не плохой рай.
Потом воображаемый моряк снова ударил его по щеке с такой силой, что он чуть не врезался головой в стену – и Сказочник смутно подумал, что, кажется, не оценил силу своего воображения.
***
- Ты настоящий, - пробормотал он. Он сидел на кровати, прислонившись спиной к стене, и пытался проглотить ром, бутылку с которым ему все время настойчиво протягивал моряк. Тот даже не ответил.
- Что ты будешь делать? – спросил он вместо этого, глядя на Сказочника странным, задумчивым взглядом, который так странно смотрелся на его широком мрачном лице – как будто он хочет что-то сказать или спросить, но не знает, как.
- Пока не знаю.
- Хочешь, поехали в мою деревню, - неожиданно сказал моряк. - Ты грамотный. Пригодишься.
Сказочник рассмеялся – так, будто это очень смешная шутка. Несмотря на голод, он чувствовал себя живым, как никогда.
- Нет. У меня здесь дела.
- А в деревне ты не можешь ими заниматься?
- В той деревне – нет.
Моряк не стал спрашивать, что это значит.
- Ты тут не выживешь. У тебя нет работы, - терпеливо пояснил он.
- Что-нибудь придумаю. Я выживу. Только…можешь сделать для меня кое-что? Прежде, чем мы попрощаемся, - Сказочник вгляделся в его лицо, стараясь запомнить как можно лучше. Он знал, что они больше не встретятся.
- И что надо сделать? – хмуро спросил моряк.
- Купи мне бумаги.
***
Фрау Торвальдсон распахнула окна - день был прекрасный, вдоль канала спешили нарядно одетые люди. Вдалеке, там, где канал впадал в море, виден был порт – большие корабли с грязно-белыми парусами.
Потом она вздохнула - глубоко, с наслаждением – и перевела взгляд на дома по другую сторону канала.
- Вот красота-то, а, - она щелкнула языком и заправила под чепец выбившиеся рыжие пряди.
Фрау Торвальдсон разрешала себе смотреть в окно не чаще двух раз в день – чтобы вид Медной улицы не приедался. Она так любила ее, что в глубине души была уверена – все эти красивые дома существуют только для того, чтобы два раза в день услаждать ее взор.
- Чтоб я отсюда когда-нибудь уехала? - протянула она, с вызовом глядя на какую-то спешащую по улице красавицу в меховом манто. Та ее, конечно, не услышала. – Да никогда в жизни. Это моя улица, - и, подумав, прибавила: - Моя и этого чудака из квартиры на втором этаже.
***
На рассвете Нильс вошел в свою деревню. Его братья и сестры бросились к нему, все пятеро, и, гладя их по волосам, он подумал – если Элен с ними нет, может, она его и не ждет? Его ведь так долго не было.
И все же он нашел ее.
Элен развешивала белье перед своим домом, и солнце так ярко освещало ее волосы, что казалось, будто у нее нимб вокруг головы. Потом она обернулась.
Он был весь в пыли, и она заплакала, навзрыд, как ребенок, и обняла его за шею.
Вечером, когда солнце садилось над деревней, Нильс сидел у себя в столовой и рассказывал им всем о своем плавании. Об удивительном острове и удивительных животных. О Свене, который хотел строить корабли. О том, как их отравили. О том, как женщина спасла его и дала ему драгоценные камни. О бесконечном шторме, который убил всех, кроме него. О городке с двумя церквями и портом, где он чинил корабли. О том, как нашел изумруд, который пощадил шторм. Но о некоторых вещах он умолчал.
Ни дети, ни Элен все равно бы не поверили.
«Это точно», - прибавил Сказочник про себя.
И написал:
КОНЕЦ
@темы: Сказки
-
-
10.12.2012 в 14:48спасибо.
-
-
10.12.2012 в 15:28-
-
10.12.2012 в 15:33Какое у вас вопиюще невероятное воображение.
Боже мой, как я теперь квартиру убирать буду, так можно и бульон в цветы вылить случайно.
-
-
10.12.2012 в 16:44-
-
10.12.2012 в 17:01и эта сказка, до слез, до полного потрясения, настолько настоящая, что нет слов, хочется и плакать, и смеяться. и вроде все закончилось хорошо, но и что-то внутри щемит, не дает успокоиться и забыть историю.
пожалуй, у меня было такое же чувство, когда я лет в десять, читала "Русалочку" Андерсона. Удивительное попадание. Спасибо большое, это было прекрасно.
-
-
10.12.2012 в 17:04-
-
10.12.2012 в 17:26спасибо
-
-
10.12.2012 в 18:30-
-
10.12.2012 в 20:19-
-
10.12.2012 в 20:32-
-
10.12.2012 в 20:55Идеальная рождественская история
-
-
10.12.2012 в 22:18Пожалуй, я просто пойду и расскажу о ней другим, чтобы эту сказку прочитало как можно больше людей.
Можно?
зы.
-
-
10.12.2012 в 22:52ИЖДУ, Напомни мне, дитятко, ты Филя или Каркуша?
Это был такой прекрасный день, и мне, понимаешь, вот ты меня поймешь, ужасно хотелось записать эту историю, в отличие от миллионов плотбанни, которые мы так и не записываем, чтобы мы с вами надолго запомнили этот день, потому что, понимаете, это был такой счастливый день.
Dva-Stula, ОМГ!!))))) Спасибо огромное!))))))))) Надеюсь, квартира не пострадала!
ira_scargeear, ААА!!!! УРА!!!!
Horomius, Ох, спасибо вам огромнейшее! Такой прекрасный отзыв! Спасибо!))))) Я так, так рада, что понравилось
*печенька*, Оооооо, дорогая, спасибо тебе огромнейшее!!!!!!
Irit, Пожалуйста!))))) УРА!!!))))))))
Галч, Слушайте, от вас мне ТАК приятно это слышать
_Mon,
Куклёныш))), Спасибо вам огромное, дружочек!!!
Who are you, really?, Конечно, можно!))))))
И спасибо ОГРОМНЕЙШЕЕ за такие роскошные комплименты
-
-
10.12.2012 в 23:14Пойду рассказывать тогда)
-
-
11.12.2012 в 07:06-
-
11.12.2012 в 08:04это категорически прекрасно!
-
-
11.12.2012 в 08:08-
-
11.12.2012 в 10:54Спасибо!
Skylark
-
-
11.12.2012 в 11:03-
-
11.12.2012 в 12:12она не гладкая, ершистая местами, кое-где хочется поспорить - чудесная, в общем
СПАСИБО!
-
-
11.12.2012 в 12:16-
-
11.12.2012 в 22:50спасибо большое, это чудесно!
-
-
11.12.2012 в 23:51-
-
12.12.2012 в 18:41так прекрасно! слов никаких нет! *___* ощущение прямо то самое! когда вечером сидишь в кровати и читаешь сборник Андерсена *___* боже мой, как же я обожаю сказки и вас, дорогая Лив!
всем няшности в этом баре!
читать дальше
-
-
12.12.2012 в 18:44И спасибо за картиночку!
-
-
16.12.2012 в 13:38я так переживала за Нильса и за Волшебника, что кажется готова была жевать одеяло, потому что читала утром
как хорошо, когда все хорошо кончается. или хорошо начинается)
вы так замечательно пишите, спасибо вам огромное!
-
-
16.12.2012 в 14:13Оставайтесь с нами, у нас в ближайшие две недели еще много сказок впереди!))))))
Еще раз - спасибо большое, мне ОЧЕНЬ приятно
-
-
23.12.2012 в 21:20- Если все счастливы, - веско сказал он. - Тогда в чем история?
В этом месте мне вспомнилась фраза Джареда Лето во время заключительного концерта в туре: «Но как вы будете скучать по нам, если мы никогда не уйдем?». Я не помню цитату дословно, но смысл был таким.
И это я к чему сейчас... Что жизнь именно так устроена, что большинство хороших вещей не могут произойти без плохих вещей и как бы являются их следствием. Счастье - это такой статичный момент, а путь к нему - динамика во всем своем великолепии. Вот почему предвкушение/ожидание чего-то во многом приятнее и дольше, чем само это событие, к примеру.
И мне очень-очень понравилось, что в этой сказке затронута такая глубокая жизненная идея! Счастье лучше всего ощущается только в сравнении со всякими горестями и бедами. Вот о чем я думала, пока читала.
Спасибо большое!
-
-
23.12.2012 в 23:28Спасибо тебе огромное за такой прекрасный, верный отзыв. дааа, это именно то что я хотела сказать!!! Зришь в корень!
Ура, я оооочень рада, что тебе понравилось!
-
-
24.12.2012 в 00:26Дадада, совершенно потрясающий!
А вообще я обычно не так часто пишу отзывы, но тут прям как прорвало, ей богу!