I'm still standing (c)
Это часть номер два.
by danaRia
читать дальше***
Банкетный зал представлял собой вытянутое помещение с длинным рядом окон и высокими потолками, расписанными каким-то причудливым желто-красным орнаментом. На столах стояли графины с соком, бутылки минералки, вазы с фруктами. На стене висел флаг Ирана – зеленая, белая и красная полосы, а посередине – тот самый лев с саблей в вытянутой лапе, и Майку снова показалось, что лев смотрит на него тяжелым, неподвижным взглядом. Глаза у него были большие и пустые, как у мумии.
Зал казался похожим на загон с пингвинами – толпа мужчин в черных костюмах и белых рубашках. Среди местных Майк кое-где различал европейцев всех мастей – молодых и старых, светловолосые датчане или немцы, длинноносый француз, загорелые американцы. Было здесь и несколько женщин – жены иранских политиков в платьях с длинным рукавом, с нарядными платками на голове. Платки Майка особенно впечатлили – на скачках в Аскоте женщины пытались перещеголять друг друга шляпками, а здесь в роли шляпок явно выступали платки – шелковые и бархатистые, с кружевной каймой или причудливыми узорами.
Выглядело все празднично и безобидно, но Майк впервые в жизни понял смысл выражения «трясутся поджилки» - он и правда чувствовал, как от страха у него подрагивают мышцы где-то под коленями. Элиот же вышагивал рядом с расслабленной, приятной и обаятельной улыбкой. Глядя на него, Майк не мог поверить, что только что видел его в таком раздрае.
- Добрый вечер, - к ним подошел Нагиз. Он тоже умел держать лицо – сейчас ничто не напоминало о том, при каких обстоятельствах они встречались три дня назад. – Проходите, выпейте чего-нибудь. Элиот, я хочу тебя кое с кем познакомить.
И он его увел.
Дадли тем временем растворился в пространстве, как кролик, в мгновение ока исчезающий в шляпе волшебника – и Майк оказался предоставлен самому себе.
«Мы аннулируем то, что ты должен был сделать до этого, - сказал ему вчера Элиот. – Не спрашивай. Не хочу тебе снижать боевой задор. На данный момент ты все еще лишняя фигура в игре и потому руки у тебя не связаны. Так что теперь твоя задача – попытаться вычислить человека или людей из Бич Бойз. Не знаю, как. Только не ходи с совсем уж идиотским видом, окей?».
И Майк постарался.
Он налил себе стакан сока и непринужденно бродил по залу, вглядываясь в лица. Он представления не имел, что именно пытается найти – но постепенно заметил общую закономерность: улыбки у всех присутствующих были довольно фальшивые. По всему залу расстановка сил была примерно одинаковая: в центре группы персов стоял один европеец, и все они пытались с приятными, хоть и несколько натянутыми улыбками добиться от него, какое все-таки решение вынесла комиссия. Европейцы в ответ с такими же милыми и ненатуральными улыбками уходили от ответа.
Вдалеке Майк увидел высокого старика с усами и военной выправкой. С ним разговаривали Нагиз, Элиот и еще несколько человек. Издали было впечатление, что Элиот в этой дискуссии выполняет роль отвлекающего фактора – он вел какой-то долгий, обаятельный, неспешный разговор и производил на персов впечатление того, что Вигман под действием его чар сейчас все им выложит. Но Вигман выглядел замкнутым и бледным – хотя к чести его Майк должен был сказать, что он никак не выдавал того, что они с Элиотом знакомы.
Неподалеку от Майка стоял долговязый лысеющий француз и возбужденно, громким шепотом, говорил какому-то своему коллеге:
- Я уверен, что на нас будет покушение. Я даже не сомневаюсь.
- Прекрати, Жиль, - отвечал второй. – Вечно ты сеешь панику.
- Вот увидишь. Помяни мое слово, - закивал тот, и Майк вдруг вспомнил: у Элиота в комиссии контакт. Кто-то, в чьи задачи как раз и входило сеять панику.
Кажется, это он и есть.
Майк посмотрел на него очень внимательно, и француз бросил на него короткий злобный взгляд. Майк поспешил отвести глаза. Не хватало еще привлекать внимание.
Он снова начал оглядывать гостей – но он понятия не имел, как найти того, кто ему нужен.
Все равно что искать иголку в стоге сена.
Потом Майка толкнул какой-то человек.
- Простите, - сказал он на ломаном английском. Судя по акценту, это был немец. – Не подскажете, когда подадут горячее?
Видимо, он принял Майка, в силу его молодости, за официанта.
Что ответить ему, Майк не знал – но в любом случае это было неважно.
Он знал, что до горячего дело не дойдет.
Постепенно Майк понял, что уже какое-то время его отвлекает непонятный звук. Те, кто стоял ближе к окну, начали беспокойно оглядываться, и до Майка дошло, что звук идет оттуда.
Он подошел к окну и выглянул за бархатную зеленую штору.
И замер.
Вся улица перед отелем была заполнена народом. В тусклом свете фонарей они казались какой-то темной, плотной, шевелящейся массой. Пока что они стояли довольно тихо, кордон охраны пытался их оттеснить, молча, чтобы не срывать мероприятие, но люди все прибывали и прибывали, отовсюду, со всех ближайших улиц, и все они смотрели на окна банкетного зала.
Приглядевшись, Майк понял, что люди, стоящие на улице – это не единая группа. Многие смотрели друг на друга волком, пытались протолкнуться к своим через толпу, все двигались куда-то, а полиция воспринимала это как угрозу и все активнее начинала их теснить.
- Что написано у них на плакатах? – спросил Майк у растерянного молодого перса, стоящего рядом с ним.
- Ничего не понимаю, - пробормотал он. Остальные зрители, стоящие у окна, тоже переговаривались. На их лицах было написано полное недоумение. – Такое впечатление, что тут демонстраций сразу две. Одна – оппозиционная, а вторая… вторая за правительство.
На какое-то время Майк отвлекся от происходящего в зале, а когда обернулся, понял, что уже больше половины людей теснятся к окнам – только на другом конце зала люди еще продолжали делать вид, что ничего не происходит.
- Какого черта вы согнали к зданию своих сторонников? – на повышенных тонах спрашивал какой-то человек из комиссии.
- Мы никогда не сгоняли, - сурово ответил ему высокий перс.
- Почему вы разрешили людям устраивать здесь митинг? Нам сегодня улетать, как мы будем выбираться?! – спрашивал другой.
- Мы не разрешали! – отвечал ему другой перс, пока что спокойно, стараясь сдержаться – но им никто не верил.
А на улице и полиция, и демонстранты все больше злились. Раздался чей-то крик – видимо, в ход пошли дубинки.
Видно было, что местные политики понятия не имеют, что это такое и как так получилось – но члены комиссии все равно смотрели на них раздраженно. И все выглядели такими беспомощными, - как неповоротливые жуки в костюмах.
Это и был план Элиота.
Такой простой.
«Стадия первая. Мы не будем ждать, когда Ирану объявят войну из-за оружия, - сказал он вчера Майку, сидя на диване и разглядывая свои ногти. – Это может тянуться долго. Сначала экономические санкции, эмбарго, все такое… Я придумал идею куда проще и изящнее. Через наших друзей в оппозиции мы агитировали их организовать антиправительственное выступление – совершенно мирное – в вечер приема. Убедили, какую пользу это принесет оппозиционному движению. Пусть, мол, в комиссии посмотрят, что не весь иранский народ поддерживает правительственный курс.
А потом призвали уже других людей, через другой комитет, собраться на проправительственную акцию. Поддержать власть и все такое. Чтобы в комиссии посмотрели, что иранский народ поддерживает своих руководителей.
- Что, вот так просто? – спросил Майк.
Элиот пожал плечами.
- Лучшие решения всегда лежат на поверхности. Большей частью люди – бараны. Они идут туда, куда им скажут. В общем, две демонстрации встретятся. Места там мало. Полиция и охранные кордоны вокруг отеля начнут волноваться, как бы все эти ребята не захватили отель – мало ли чего они хотят, сам знаешь – на Ближнем Востоке любая сходка может превратиться в мясорубку. А, заволновавшись, они начнут теснить людей. Три враждебных друг другу группировки – неизбежно начнется неконтролируемая бойня, а мы потом еще немного подольем масла в огонь. В конце концов, мы как бы и ни при чем. Власти будут винить оппозицию, оппозиция – власти, и обе будут винить иностранных шпионов – их след в этой истории тоже есть. Если покопаться, создастся впечатление, что к этим акциям приложили руку русские, американцы, англичане, Израиль – то есть на самом деле это были мы, но этого никто уже не узнает».
Майк обернулся, высматривая Элиота. Тот на другом конце зала разговаривал с бледным от ярости Нагизом. Тот явно спрашивал, что происходит – но заподозрить, что Элиот в этом замешан, было почти невозможно. Тот пожимал плечами и оправдывался.
И вот тут Майк перешел к исполнению основной своей задачи.
Он внимательно осмотрел людей. Пару раз на глаза ему попался Дадли – тот с самым невозмутимым видом разговаривал с каким-то высоким персом, бросая короткие взгляды на людей вокруг.
Вот сейчас найти того, кто им нужен, будет легче.
Должен тут быть кто-то, кто не волнуется. Кто-то, кто уже знал – что-то в этом роде должно было произойти.
Но народу было слишком много, за всеми не уследишь, и Майк почувствовал, что впадает в отчаяние. А на улице бесновалась толпа. Из окна он видел, как полицейский, озверев от количества народу, который толкает его со всех сторон, колотит дубинкой направо и налево. Люди кричали. Начальнику охраны явно отдали приказ разогнать людей любым способом. Это их всех и погубит.
Теперь уже притворяться, что ничего не происходит, было невозможно. Всего за четверть часа приличный прием превратился в кошмар.
Майк стал пробираться к Нагизу. По плану, чтобы показать, что он хоть для чего-то на этом вечере нужен, он должен был его отвлечь и дать Элиоту самому оглядеть зал в поисках подозрительных лиц.
Он-то понимал в подозрительных лицах явно побольше Майка.
Но изначально предполагалось, что отвлекать внимание Нагиза он будет совсем для других целей.
«Стадия вторая, - сказал вчера Элиот. - Я должен открыть заднюю дверь. Демонстранты ворвутся в здание. Дальше процесс контролировать было бы невозможно. Одна из твоих задач состояла бы в том, чтобы отвлекать внимание Нагиза, пока я исчезну из зала. Но теперь мы это сворачиваем. Я не буду открывать дверь. И без этого начнется черт знает что».
- Простите, - Майк подошел к Нагизу. Толпа тут же отнесла Элиота куда-то в сторону. – Вы не подскажете, что происходит?
Нагиз бросил на него взгляд, полный такой лютой ярости, что Майк едва не отшатнулся.
- Не мешай.
Он оглянулся в поисках Элиота – он с его находчивостью явно казался Нагизу необходимым спутником в этой ситуации, и он хотел держать его поближе – но тот уже исчез.
В зале началась паника. Никаких больше разговоров о деле – все истерично расспрашивали друг друга, стараясь сохранять достоинство на лицах, и, как в какой-то детской игре, пытались найти в толпе хоть кого-то, кто понимал бы, в чем дело. Комиссию Жиль явно подготовил как следует – лица у всех европейцев были перекошены от ужаса. Видимо, они решили, что покушение на них уже началось.
На улице было темно, и это добавляло происходящему особой мрачности.
Все уже было плохо, но и это было еще не все.
«И, наконец, стадия третья, - сказал Элиот. – В здание заложена бомба».
***
« - Я провел в этом отеле кучу времени. Мы сделали отличный хитрый ход в комнату Вигмана, чтобы его немного попугать и заодно подставить: если под полом его комнаты найдут взрывчатку и оружие, может, и не поверят, что он в этом замешан – но осадочек останется. Из его комнаты теперь можно попасть в подвал, а оттуда - в один из соседних домов. Я специально выбрал именно этот номер – он ближе всего к дому напротив.
- Ты что, собирался всех взорвать? – неверяще спросил Майк.
- Нет. Бомба малой мощности, разнесет максимум пару комнат, и перед тем как пустить ее в ход, я проверю, чтоб людей там не было – но ты представь, что после этого начнется. Настоящий ад. Все решат, что бомбу подложил кто-то из демонстрантов и что все в ловушке. Паника, давка. Людей мы уже накрутили, к тому же в толпе у нас есть свои нанятые агитаторы – на Востоке люди горячие, распаляются быстро. Думаю, это будет начало революции. А революции на Востоке подавляют как? Русскими танками, американскими бомбами и британскими морпехами. Все бросятся на Иран как по свистку. Как стервятники на дохлую лошадь. И этого мы уже не остановим.
- Но теперь… теперь ты же не будешь взрывать бомбу?
- Нет. Не буду. Бич Бойз деталей плана не знают – и это единственное, что нам на руку. План теперь стал не такой блестящий, - с сожалением сказал Элиот, - но тоже вполне нормальный. Надеюсь, они решат, что демонстрации достаточно. Я очень на это надеюсь».
Около стола терся Жиль и нервно жевал, быстро обрывал виноградную гроздь и горстями засовывал виноградины в рот. Кто-то задел стол, посуда звякнула, графин опрокинулся и залил вишневым соком скатерть.
Издали быстро растекающееся пятно было похоже на кровь.
Элиот в толпе прорвался к Вигману.
- А вот теперь уводите своих людей, - тихо проговорил он на ухо застывшему старику, но тот неподвижно замер, придавленный всем происходящим. Он был австрийцем и больше всего на свете любил порядок, именно поэтому и пошел в конце концов работать в Магатэ. Отсутствие ядерного оружия в мире – это порядок. Это правильно.
Но сейчас вокруг него больше не было никакого порядка.
Полный хаос.
Локи был бы доволен, если бы ему посвятили это побоище.
Майк подумал об этом, растерянно стоя в отдалении.
Древние боги любят жертвы.
Он едва успел додумать мысль о жертвах до конца, когда произошло что-то, чего не было в плане, ни в чьем плане этого не было.
Генерал Вигман вздрогнул всем телом и начал заваливаться вперед. На виске у него появилось темное пятно и потекло вниз, по щеке, на шею, и воротник рубашки тут же пропитался красным. Элиот подхватил его и вместе с ним осел на пол. Майк успел увидеть его потрясенное лицо. Элиот скрючился на полу, все еще держа мертвого генерала, и обернулся к Майку. Лицо у него было белое, как мел.
Рядом кто-то закричал, крику тут же начал вторить женский визг, и вот теперь уже началась настоящая паника.
Элиот неподвижно глядел на окно.
Потом осторожно опустил генерала на пол. Пригнувшись, бросился к Майку и толкнул его к стене между окнами.
- Найди Дадли, - выдохнул он. – Быстро.
И Майк побежал, протискиваясь между людьми и стараясь держаться подальше от окон.
Самую ужасную давку создавало то, что люди не могли ни сидеть спокойно, ни покинуть здание - больше всего это напоминало Майку фильм «Титаник».
Вторую его половину.
- Дадли! – закричал он. Что уж теперь. Все кричат. – Дадли!
Но в зале его не было. Майку наконец удалось выбраться в коридор, и он помчался вперед, не разбирая дороги. Где же он может быть, ну почему, почему он исчез как раз тогда, когда нужен. На ходу Майк лихорадочно думал.
Убили Вигмана.
Через окно.
Точно как тех людей. Из Фронта Участия.
Снайпер.
Человек с глазами ящерицы, как назвал его Дадли.
Майк в панике побежал по каким-то ступеням вниз.
Снайпер знал, что Элиот рассказал все Вигману. Поэтому и убил его – иначе незачем было бы так рисковать.
Теперь убит единственный человек, который мог им помочь.
Их последняя надежда.
Значит, кто-то предупредил Бич Бойз о том, что Элиот признался Вигману.
Кто это мог быть? Кто мог это знать?
Дадли исчез в самый неподходящий момент. Дадли все это знал. Что, если на самом деле это он – наниматель Элиота? Фантастично, но не более, чем все остальное. Ему нельзя верить – он столько дней подряд водил Майка за нос. Он совсем, совсем не такой тупой, как кажется.
Не верь никому, Офелия.
Посреди коридора сидела женщина и рыдала, закрыв голову руками. Майк остановился было, чтобы успокоить ее, но потом побежал дальше. Здесь ей ничто не угрожает. У него были дела и поважнее.
- Дадли! – заорал Майк. Он как будто бегал кругами, как Алиса по Зазеркалью – как-то он снова оказался в коридоре, ведущем к банкетному залу. Везде носилась охрана, но пока его никто не остановил.
Дадли нигде не было.
Нигде.
А потом Майку пришла в голову еще одна мысль.
Если снайпер убрал Вигмана, значит, он знает о предательстве Элиота.
Майк вспомнил, как упали солдаты из Фронта участия - тихо и быстро, как пешки, которые смахнули с доски.
И сейчас снайпер не перестрелял всех в зале – целился только в конкретную мишень, в Вигмана, причем с большого расстояния.
Этот человек с глазами ящерицы не промахивается.
И, кажется, Майк знал, кто станет его следующей целью.
Он снова помчался в банкетный зал. Плевать на Дадли. Потом с ним разберутся.
В зале был ад. Где-то кричала женщина. Народу, по непонятным законам хаоса, стало еще больше. На улице демонстранты зажгли факелы, и эти подпрыгивающие огни за окном казались безобразными и страшными – будто они собираются сжигать ведьм.
- Элиот! – орал Майк, внезапно ему стало невыносимо страшно, его сейчас убьют, а он ничего, ничего ему не успел сказать. – Элиот!
Он продирался сквозь толпу, пока чья-то рука крепко не схватила его за воротник.
Он развернулся. На него смотрел Дадли.
Другой рукой Дадли крепко держал какого-то человека, низенького смуглого перса в маленькими усиками.
На Майка Дадли даже не смотрел.
Майк перепугано обернулся на окно – но в этой части комнаты окон не было, а значит, снайпера пока можно не бояться.
Дадли знал, как встать. А ведь его, кажется, не было в комнате, когда стреляли в Вигмана.
- Это он, - сказал Дадли спокойно, не отводя глаз от человека с усиками. – Человек из Бич Бойз. Я его вычислил. Он не бежал.
Перс выглядел растерянным, пытался вывернуться, и Майк, с невероятной ясностью, подумал: Дадли врет. Просто схватил первого попавшегося гостя и теперь валит все на него.
Майк в ярости выкрикнул:
- Нет! Это ты.
Дадли нахмурился, будто не понимает, о чем речь, и на секунду отвлекся от перса, которого держал за рукав.
Тот рванулся, неумело, но со всей силы пнул Дадли под колено и побежал, пытаясь пробраться к дверям. Дадли ахнул, согнулся, держась за колено, и прошипел:
- Останови его, быстро, за ним, - но Майк не успел.
Скрывшись от Дадли, перс вышел в зону поражения.
В зону, которая простреливалась из окна.
И упал.
Дадли выругался и распрямился. Уровень паники вокруг поднялся еще на несколько градусов. Почему это помещение не освободили, Майк не понимал – видимо, об этом тоже кто-то позаботился.
- Снайпер видел, что я нашел их человека. Поэтому я и держал его подальше от окна. Ну, теперь мы уже из него ничего не вытрясем, - зло пробормотал Дадли, развернулся к Майку, но тот отступил от него Он ничего уже не понимал, все происходило слишком, слишком быстро.
- Как ты его вычислил?
А вдруг это был просто какой-то мужчина, которого Дадли подставил?
Это очень похоже на правду.
- Что за идиотские вопросы? – прошипел Дадли. – Какая теперь разница?
- Я тебе не верю.
- Ты рехнулся? – Дадли прямо перекосило от злости.
- Нет. Это ты… это ведь на самом деле ты. Человек из Бич Бойз. Ты просто контролировал Элиота. Чтобы он делал то, что тебе нужно. Это ты.
Дадли замер. Потом медленно моргнул. Их толкали, куда-то бежали люди – одни пытались выйти из зала, а вторые так же возвращались обратно. Откуда-то пахло гарью.
- Ты больной, - медленно проговорил Дадли. - Я увидел, что этот человек стоял рядом, когда Элиот подходил к Вигману. Потом вышел из комнаты и достал телефон. Я пошел за ним. Он вышел и сказал: «Начинай». Вернулся в зал, и в тот же момент Вигмана убили. Я взял его под руку, но он вырвался, пытался бежать, я за ним, но потом он зачем-то вернулся в зал. Тут я его и догнал. Вывел из зоны поражения, чтобы его не убили до того, как я успею с ним поговорить. Остановил тебя, чтобы ты не лез к окну. А потом ты меня отвлек своей очередной идиотской идеей, и я его упустил.
Майк тяжело дышал. Ему казалось, что рубашка невыносимо давит ему на грудь.
- Не выходи за линию, - Дадли коротко махнул в воздухе ладонью. – Тут нет окон, эта часть комнаты не простреливается. Не выходи. Элиот где?
- Я не знаю. Он послал меня тебя найти. Я… я не знаю.
Дадли начал оглядываться, но оказалось, что Элиот совсем недалеко от них. Только что он был почти у двери – но сейчас ловко просачивался к ним, одновременно до хрипоты споря о чем-то с Нагизом. Лицо Нагиза было перекошено яростью и страхом – кажется, он начинал понимать, что даже Элиот, со всеми своими мозгами, не знает, что им всем теперь делать.
С убийства Вигмана прошло несколько минут, а Майку казалось, не меньше часа.
Элиот уже почти протолкнулся, всем своим видом показывая Нагизу, что разговор окончен, когда тот догнал его, отпихнув кого-то с дороги, схватил за плечо и рванул к себе.
И Элиот чуть потерял равновесие и на пару секунд вышел за невидимую линию, которую нарисовал Дадли.
Тот увидел это быстрее снайпера.
Дадли рванулся вперед и толкнул Элиота, повалил его на пол, закрывая собой. И в ту же секунду Нагиз упал. Дадли, не вставая, оттащил Элиота и поставил на ноги. Элиот остановившимся взглядом посмотрел на тело Нагиза. Этот снайпер никогда не промахивается. Всегда попадает в голову – правда, на этот раз не в ту, в какую собирался.
- Он стрелял в меня, - сказал он наконец, тяжело дыша. Он был весь белый.
- Да, - кивнул Дадли.
- Значит, они все-таки решили нас убрать. Они поняли, что мы их предали. И главное, теперь это все равно бессмысленно – Вигман убит. Мы зря подставились.
- Снайпер явно в здании напротив, - пробормотал Дадли. - Значит, выбраться можно только с другой стороны здания.
На секунду Элиот зажмурился.
- Ладно. План Б.
Они начали пробираться к двери, держась за спинами людей, так чтобы всегда кто-то стоял между ними и окном, и тут Майк увидел: двое персов, стоящих около двери, опускают мобильные телефоны и смотрят на них. За спиной у них стоял длинноносый Жиль.
Значит, есть не только снайпер.
Дадли понял это первым и начал быстрее выбираться из толпы, распихивая всех. Бич Бойз не будут стрелять в толпе.
Но и выбраться им не дадут.
Они выскочили в коридор и бросились вперед. Жиль и двое персов кинулись за ними. Наверняка у них есть оружие – но они не могут стрелять здесь, где столько людей. Им же надо и самим уйти незамеченными.
Они выведут их на открытое место и там убьют.
С противоположного конца коридора к ним бежали какие-то люди. Может, это просто очередные паникеры. Может, это подкрепление для тех троих.
Элиот рванул на себя первую попавшуюся дверь, втолкнул Дадли и Майка туда и заперся, тут же упал на колени и прижался к замочной скважине. Шаги за дверью остановились.
- Дверь они пока ломать не будут. Она посреди коридора. Они подождут, - тяжело дыша, проговорил Элиот, и встал на ноги. - Я думаю, на самом деле их больше. Они ничего не знают, просто контролеры. Еще более мелкие сошки, чем мы с вами. И есть еще снайпер. Он понял, что мы ушли из зала, и сейчас наверняка сменит позицию или присоединится к остальным. А уж он не промахнется.
Он говорил очень тихо, едва слышно, чтобы слов не разобрали за дверью. Потом подскочил к окну и огляделся.
- Там тихо. Дадли, слушай.
- Да? – негромко спросил тот.
- Вот сейчас у меня есть только один план. План Зет.
- Нет, - спокойно сказал Дадли.
Кто-то на пробу подергал ручку двери.
- Я попытаюсь мимо наших друзей прорваться в зал, - тихо тараторил Элиот. Глаза его в темноте поблескивали нехорошим, фанатичным блеском. - И показаться снайперу, чтобы он не вздумал менять позицию. А потом еще немного подразню этих ребят. Думаю, в дальней перспективе они предпочтут остановить меня, а не убить. Слишком много ценной информации, - он говорил все быстрее, сбиваясь.
- А если они тебя поймают?
- Ну, я не собираюсь дать им это сделать, - коротко, одним углом губ улыбнулся Элиот. – У нас ведь есть бомба, если ты помнишь. Я собираюсь заманить наших друзей в комнату Вигмана и там взорвать. Дадли, возьми Майка и попытайся его вывести.
- Нет, - ответил Дадли. – Майк, иди.
- Он не выберется. Это приказ. Иди с ним.
- Я плевал на твои приказы, - раздельно произнес Дадли.
- Взрыв ненадолго отвлечет всех. Может, вам повезет. Иди уже наконец.
Дверь подергали снова.
Потом голос за дверью сказал, по-английски, с сильным французским акцентом.
- Выходите. Хватит.
Элиот беспомощно обернулся на дверь.
- Короче, не время для сантиментов и всякой такой фигни. Вали, пока они не догадались послать кого-нибудь перехватить окно. Давай. Оружие есть? Нет? Вот черт, ладно.
- Нет, - сказал Дадли. – Я остаюсь. Мы выберемся.
- Мы не выберемся, - прошипел Элиот. - И скорее всего они сейчас все-таки решат сломать дверь. Догадаются сказать охране, что мы и есть террористы. И те им помогут. Если мы будем бежать все – они бросятся за нами. А так – они не смогут гнаться и за вами и за мной одновременно. Давай.
Элиот подошел к окну и выглянул, рванул на себя задвижку. Неподалеку, по улице, толпой шли демонстранты. Огонь факелов подергивался в темном воздухе.
- Давайте, - сухо сказал он.
Дадли пару секунд стоял посреди комнаты, глядя на него. Потом схватил Майка за рукав и толкнул к окну. Майк начал вылезать, у него от потрясения, бесконечного потрясения длиной в последние полчаса, как будто отшибло мозги, он даже не понимал, в чем состоит очередной гениальный план Элиота. Как он собирается выбраться? Ну ладно, это же Элиот. Они увидятся минут через пятнадцать. Он знает запасной выход. Майк сполз, хватаясь за водосточную трубу, и прыгнул на землю. Дадли приземлился рядом. Лицо у него было неподвижное.
Элиот, не глядя на них, тут же бесшумно закрыл окно, закрыл на задвижку и опустил жалюзи.
Развернулся к двери, в которую барабанили уже всерьез. Голоса за дверью стали громче, и их явно было уже не три.
- Иду, иду, - весело крикнул Элиот.
И рывком распахнул дверь.
***
На улице было холодно и пахло горелым мусором. Дадли огляделся, четко, как робот, и, пригнувшись, помчался в сторону гостиничной парковки. Туда-сюда носилась охрана, один из охранников тут же жестом остановил их, но Дадли заорал ему что-то по-персидски, указывая в сторону демонстрации и отеля – видимо, говорил, что всем надо следовать их примеру и убираться отсюда, и охранник не стал их задерживать – у него были дела поважнее.
Через гостиничный двор они добежали до парковки. Ворота были заперты, в переулке теснились люди, но здесь, позади гостиницы, их было чуть меньше, и Дадли потряс своим пропуском перед носом охранника на парковке, явно веля его выпустить.
Тот нехотя впустил их в свою будку и открыл вторую дверь из нее – ту, которая вела на улицу. Обернулся, выставил их и, пока демонстранты не успели сообразить, что есть еще и этот проход, быстро заперся изнутри.
Они оказались на улице. Майк не мог ни о чем думать, только пытался держаться за спиной у Дадли, его теснили и толкали со всех сторон, они пробирались по улице, их оттесняли вместе с демонстрантами, вокруг перекрывали друг друга крики и полицейские сирены.
- Майк! – вдруг заорал кто-то из толпы. – Майк Фостер! А ну стой!
Майк обернулся и увидел низенького загорелого Миллера, ловко пробирающегося к нему через толпу.
- Нам надо поговорить, - гаркнул он.
- Мне некогда, - нервно оглядываясь, сказал Майк.
Миллер, кажется, и сам понял, что место для беседы более чем неподходящее.
- Тогда подожди. Тебе кое-кто хотел сказать пару слов.
Майк поминутно оглядывался на Дадли, ожидая, что тот сбежит, - но тот стоял на месте, лицо у него застыло, как будто ему все равно.
Миллер быстро вытянул из кармана мобильный, нажал кнопку и дал телефон Майку.
- Майк? – голос в трубке был уставшим и словно выцветшим.
И здесь, посреди пылающей, гомонящей улицы в ночном Тегеране, Майк впервые за две недели услышал голос Тристрама Хауэлла.
Майк опешил. Он так много хотел сказать этому человеку, начиная с вопроса, почему тот бросил его в Иране, - что даже не знал, с чего начать.
Но Хауэлл не стал ждать, пока он соберется с мыслями.
- Сегодня же садитесь на самолет и возвращайтесь. Мне нужно знать все, что вы узнали. Немедленно. Поняли меня? Я уже слышал, что происходит. Думаю, вам есть, что мне рассказать. Завтра жду вас.
И повесил трубку.
Майк сунул телефон в руку Миллеру и продолжил расталкивать толпу.
- Стой! – крикнул Миллер. – А ну подожди!
Но Майк не стал его слушать.
В конце улицы демонстрантов сдерживал полицейский кордон, пугающий, страшный, с большими пластиковыми щитами – раньше Майк видел такие только в кино и в новостях, и на секунду Майка охватило отчаяние – здесь им точно не прорваться, придется искать другой путь – хотя какой другой путь может быть в такой давке?
Но Дадли богатырским движением дернул его к себе и что-то крикнул. Голос у него был громкий. Его услышали.
Дюжий полицейский, от которого Майк видел только форму, без лица, чуть посторонился – видимо, Дадли сказал ему, что они из комиссии, и это выглядело похоже на правду – что еще делать двум европейцам в костюмах посреди этой толпы?
Между двух гладких, горячих полицейских щитов они протиснулись на соседнюю улицу, почти пустынную. Дадли двигался очень быстро и почти бесшумно, как животное, и постепенно Майк понял, куда они бегут: они по дуге обходят здание, чтобы добраться до места, где Элиот оставил машину.
Они почти добежали, когда Майк услышал взрыв.
Элиот рассказывал ему про «небольшой фейерверк» - и Майк даже не понял, почему вздрогнула даже земля у него под ногами. Отель отсюда был виден только частично, но Майк увидел, как вспыхнули три окна на первом этаже. Волна жара обдала улицу, но они уже были около машины, Майк хотел спросить, почему они не ждут Элиота, но Дадли уже сел за руль и стартовал с места, сворачивая в пустой переулок, и отель пропал из вида.
Майк был растерян, голова у него шла кругом, и он все еще не мог понять, почему они не ждут Элиота.
Потом увидел мертвое лицо Дадли и постепенно до него начало доходить.
- В чем состоит план Зет? – тихо спросил он.
Молчание. Майк уже думал, что Дадли не ответит, когда тот наконец заговорил.
- План Зет, - глухо ответил Дадли. Майк с трудом узнавал его голос. – Всегда последний вариант. Когда переберешь весь предыдущий алфавит. Обычно он состоит в том, чтобы подставить себя, отвлекая внимание преследователей, с целью спасти своего напарника, свою группу или гражданских лиц.
- Что ты хочешь сказать? – медленно проговорил Майк. Они неслись с такой скоростью, что ему казалось, его уже начинает укачивать, и было очень, очень жарко, как будто в машине не работает кондиционер, хотя Майк видел, что работает. – Он же… он же нас догонит, да?
- Нет, - сказал Дадли, неотрывно глядя на дорогу, так, будто ему тяжело говорить. – Не догонит.
Майк развернулся к нему и еще раз вгляделся ему в лицо.
И наконец понял.
***
Они без приключений добрались до квартиры. Дадли выскочил, быстро отпер дверь, запер ее за собой.
Потом порылся в своей сумке и сунул в руки неподвижно замершему Майку другую сумку, билет на самолет и паспорт.
Руки плохо слушались, но Майк все-таки открыл паспорт.
Паспорт был его собственный. Пару секунд он держал его в руках, не понимая.
Потом спросил у Дадли, который забрасывал на плечо сумки:
- Откуда он у тебя? Его же вытащил тот человек. Тогда еще. Вместе с телефоном.
- Нет. Это я его вытащил. Билет у тебя на сегодня.
И с этими словами, все еще не глядя на него, Дадли развернулся и вышел, даже не потрудившись запереть за собой дверь.
Майк залез в машину – он даже не проверил, что было в той сумке, которую он держит в руке – у него ведь вообще не было сумки, так откуда она взялась?
Дадли закинул свой багаж на заднее сиденье и завел мотор.
Они ехали всего минут пять, когда Дадли свернул на шоссе и тут же остановил машину.
- Это шоссе ведет в аэропорт, - медленно, будто старательно пережевывает слова, прежде чем их произнести, сказал он. – Поймай машину. Здесь это практически безопасно. Деньги в переднем кармане сумки. Вылезай.
- А ты куда? – ничего не понимая, спросил Майк.
- У меня тут еще есть дела, - на Майка он по-прежнему не смотрел.
- Какие? Ты же обещал, - пробормотал он. – Что вытащишь меня.
- Я тебя вытащил, - он говорил словно через силу, словно пленку с его речью заело. – А теперь я больше не хочу тебя видеть.
- Я не виноват! – закричал Майк, чувствуя какое-то детское отчаяние. – Я не виноват, что он… что они…
- Нет, ты не виноват. Мы поступили правильно. А теперь убирайся.
И Дадли, перегнувшись через него, распахнул пассажирскую дверь.
Пару секунд Майк сидел неподвижно, прижимая к себе сумку с неизвестным содержимым. У него вдруг начала нестерпимо болеть голова.
Потом со всей силы захлопнул дверь.
- Отвези меня в аэропорт, - зло сказал он. – Немедленно. Там и расстанемся. Ясно?
Пару секунд Дадли думал, опустив голову - видимо, пытался взять себя в руки. Потом кивнул.
Ночью дорога в аэропорт была пустынна.
Дадли затормозил перед терминалом и замер, явно ожидая, когда Майк заберет свои вещи и выметется.
- Доведи меня до здания, - сказал Майк. Ему не хотелось разговаривать в машине.
Дадли вышел, хлопнув дверцей машины.
- Ты же сам меня поддержал. Сам сказал, что вы поступаете плохо, - сказал Майк, вставая напротив него и опуская сумку на асфальт. В голове его все мысли строились так логично, четко – будто внутри у него все заледенело.
Рядом никого не было. Только они двое и сияющее здание аэропорта.
Дадли кивнул.
- И это было правильно, так?
Еще один кивок.
- И ты сам говорил, что понимаешь, что мы можем погибнуть, так?
Кивок.
- За что тогда ты теперь меня ненавидишь?
- За то, что… - он покачал головой, и все-таки решил ответить. – Мы всегда говорили, что если что-то случится, мы будем вместе. Из-за тебя он меня предал.
- Дадли, - сказал Майк.
Тот не двигался, глядя в одну точку. Он как будто одеревенел от горя.
- Там, под окном, не было снайперов, - начал Майк. - Все, кого он должен был отвлечь, были по другую сторону двери. Эти люди из Бич Бойз. И снайпер, который контролировал весь фасад здания. Так?
Майк много думал об этом, пока они ехали.
Дадли кивнул.
- Если бы никто из нас больше не появился в зале, снайпер бы сменил позицию и скорее всего нашел бы нас. А если бы Элиот не открыл дверь, те люди бы ее сломали и кинулись за нами.
- И что? – устало спросил Дадли.
- То. Если бы он хотел спасти только меня, было бы гораздо эффективнее, если бы я вылез в окно на безопасную территорию, а вы бы отвлекали Бич Бойз на опасной. Это было бы куда эффективнее, и я точно успел бы уйти. Возможно, меня даже не стали бы искать. Им ведь нужны были вы.
- И что? – повторил он.
- Он спасал не только меня.
Пару секунд Дадли молчал.
Потом наконец поднял на него взгляд.
- Поэтому не выдумывай себе причины остаться в Тегеране, чтобы тебя убили, - жестко сказал Майк. – А делай то, что велел тебе Элиот. Уноси ноги.
Майк взял его за рукав и потянул за собой, как упрямого ребенка.
Потом остановился.
- Сумки свои из машины забери.
И Дадли послушался. Кажется, в целом ему было все равно.
Через пять минут они сидели в пустом, чистом, пахнущем дезинфекцией аэропорту. Майк отыскал там места для курения, затолкал Дадли за прозрачную загородку и достал из его кармана сигареты.
Дадли к ним не притронулся, и тогда Майк закурил сам.
Окно здесь было во всю стену. За ним начиналось летное поле. Самолеты горели в темноте неподвижными красными огнями.
- Куда ты подашься? – спросил Майк. – В Штаты? Ты же американец.
Дадли покачал головой.
- Мне нельзя в Штаты, - все тем же голосом сломанного Терминатора сказал он. - Там я в розыске.
- Тогда куда?
- Не знаю. Теперь все равно.
- Поехали в Лондон? – спросил Майк, судорожно выдумывая причину, почему тот должен это сделать. Просто сейчас Майку было слишком страшно остаться одному.
- Где ты сдашь меня в МИ-6? Нет, спасибо, - и Дадли наконец взял сигарету.
- Мы договоримся с Хауэллом. Он тебя не тронет. Можешь даже с ним не встречаться. Я тебя спрячу. Ты просто передашь ему то, что знаешь. Закончишь то, что начал Э… - у Майка вдруг перехватило горло, и он прикрыл глаза. Нет, он не будет об этом думать. Пока нет.
- Ты поможешь найти, что это за люди. Другой задачи у нас теперь нет. Это куда лучше, чем сидеть где-нибудь и…
Он хотел сказать «страдать», но вовремя сдержался.
- Ты ведь хочешь им отомстить? – спросил Майк. – Хауэлл поможет.
- Ты, кажется, не понимаешь. Теперь мы никогда не будем спокойны, - Дадли посмотрел на него, и по его лицу Майк понял: он хочет, чтобы Майку было так же больно, как и ему. – Никогда. Мы каждую секунду своей жизни будем ждать, что нас убьют. Ничего уже не будет. Они до нас доберутся. Мне нужно было остаться и погибнуть с ним. Это было бы честно и я… я был бы этим вполне доволен. А теперь… - он махнул рукой, сломал сигарету в пепельнице и достал еще одну.
И Майк понял, что должен присмотреть за ним.
Некоторым братья в наследство оставляют деньги.
Майку его брат оставил наемного убийцу.
Нет, он не будет об этом думать. Не будет. Он все еще не мог почувствовать настоящей боли, и хотел пока продлить это состояние, эти минуты, пока он еще ничего не чувствует.
- Во сколько у меня рейс? – Майк достал свой билет. – В два ночи. Пойдем. Посмотрим, думаю, билеты еще есть.
В аэропорту было очень тихо и чисто. Здесь работали милые, любезные люди.
Кажется, они еще не знали, что в их стране началась война.
Через два с половиной часа Майк и Дадли сидели в самолете Тегеран-Лондон. Все это время Дадли молчал.
Поднимаясь по трапу самолета, Майк в последний раз посмотрел назад. Города не было видно – только летное поле и огни вдалеке. В воздухе пахло пылью и цветами.
Он отвернулся и зашел в самолет.
Он знал, что никогда больше сюда не вернется.
В самолете Майк, кроме неба, ничего за окном не видел, но будто костями чувствовал, как меняется климат. Мысль о возвращении, еще недавно такая желанная, сейчас вызывала недоумение – он вдруг понял, что там его ничего не ждет, ничего, кроме работы, о которой он предпочитал пока не думать. Шекспир как будто отделился от него, перестал быть его частью. У него своя жизнь, а у Майка своя.
В конце концов, это просто книги.
Он посмотрел на Дадли. Тот сидел рядом, неподвижно глядя в спинку переднего сиденья.
- Дома у меня была собака, - вдруг сказал он. - Пес по имени Крекер. Я уехал и до сих пор думаю, что с ним стало. Наверное, он сдох.
Майк подождал, что он добавит – но тот не добавил ничего.
В окне было видно только темноту.
И тогда он на пробу, будто ступая ногой на лед, подумал об Элиоте.
Это так странно. Вся эта история – про него, а его в ней было так мало, и Майк даже ни разу не поговорил с ним как следует. То ему казалось, что говорить не о чем, а теперь внезапно ему так этого захотелось – но это было уже невозможно.
Мысли все еще не причиняли боли. Он вообще ничего не чувствовал.
Ни боли, ни усталости, ни злости, ни утраты, ни тоски по дому.
Ничего.
by danaRia
Глава 8
Трус и до смерти часто умирает,
Но смерть лишь раз изведывает храбрый.
«Юлий Цезарь»
Но смерть лишь раз изведывает храбрый.
«Юлий Цезарь»
читать дальше***
Банкетный зал представлял собой вытянутое помещение с длинным рядом окон и высокими потолками, расписанными каким-то причудливым желто-красным орнаментом. На столах стояли графины с соком, бутылки минералки, вазы с фруктами. На стене висел флаг Ирана – зеленая, белая и красная полосы, а посередине – тот самый лев с саблей в вытянутой лапе, и Майку снова показалось, что лев смотрит на него тяжелым, неподвижным взглядом. Глаза у него были большие и пустые, как у мумии.
Зал казался похожим на загон с пингвинами – толпа мужчин в черных костюмах и белых рубашках. Среди местных Майк кое-где различал европейцев всех мастей – молодых и старых, светловолосые датчане или немцы, длинноносый француз, загорелые американцы. Было здесь и несколько женщин – жены иранских политиков в платьях с длинным рукавом, с нарядными платками на голове. Платки Майка особенно впечатлили – на скачках в Аскоте женщины пытались перещеголять друг друга шляпками, а здесь в роли шляпок явно выступали платки – шелковые и бархатистые, с кружевной каймой или причудливыми узорами.
Выглядело все празднично и безобидно, но Майк впервые в жизни понял смысл выражения «трясутся поджилки» - он и правда чувствовал, как от страха у него подрагивают мышцы где-то под коленями. Элиот же вышагивал рядом с расслабленной, приятной и обаятельной улыбкой. Глядя на него, Майк не мог поверить, что только что видел его в таком раздрае.
- Добрый вечер, - к ним подошел Нагиз. Он тоже умел держать лицо – сейчас ничто не напоминало о том, при каких обстоятельствах они встречались три дня назад. – Проходите, выпейте чего-нибудь. Элиот, я хочу тебя кое с кем познакомить.
И он его увел.
Дадли тем временем растворился в пространстве, как кролик, в мгновение ока исчезающий в шляпе волшебника – и Майк оказался предоставлен самому себе.
«Мы аннулируем то, что ты должен был сделать до этого, - сказал ему вчера Элиот. – Не спрашивай. Не хочу тебе снижать боевой задор. На данный момент ты все еще лишняя фигура в игре и потому руки у тебя не связаны. Так что теперь твоя задача – попытаться вычислить человека или людей из Бич Бойз. Не знаю, как. Только не ходи с совсем уж идиотским видом, окей?».
И Майк постарался.
Он налил себе стакан сока и непринужденно бродил по залу, вглядываясь в лица. Он представления не имел, что именно пытается найти – но постепенно заметил общую закономерность: улыбки у всех присутствующих были довольно фальшивые. По всему залу расстановка сил была примерно одинаковая: в центре группы персов стоял один европеец, и все они пытались с приятными, хоть и несколько натянутыми улыбками добиться от него, какое все-таки решение вынесла комиссия. Европейцы в ответ с такими же милыми и ненатуральными улыбками уходили от ответа.
Вдалеке Майк увидел высокого старика с усами и военной выправкой. С ним разговаривали Нагиз, Элиот и еще несколько человек. Издали было впечатление, что Элиот в этой дискуссии выполняет роль отвлекающего фактора – он вел какой-то долгий, обаятельный, неспешный разговор и производил на персов впечатление того, что Вигман под действием его чар сейчас все им выложит. Но Вигман выглядел замкнутым и бледным – хотя к чести его Майк должен был сказать, что он никак не выдавал того, что они с Элиотом знакомы.
Неподалеку от Майка стоял долговязый лысеющий француз и возбужденно, громким шепотом, говорил какому-то своему коллеге:
- Я уверен, что на нас будет покушение. Я даже не сомневаюсь.
- Прекрати, Жиль, - отвечал второй. – Вечно ты сеешь панику.
- Вот увидишь. Помяни мое слово, - закивал тот, и Майк вдруг вспомнил: у Элиота в комиссии контакт. Кто-то, в чьи задачи как раз и входило сеять панику.
Кажется, это он и есть.
Майк посмотрел на него очень внимательно, и француз бросил на него короткий злобный взгляд. Майк поспешил отвести глаза. Не хватало еще привлекать внимание.
Он снова начал оглядывать гостей – но он понятия не имел, как найти того, кто ему нужен.
Все равно что искать иголку в стоге сена.
Потом Майка толкнул какой-то человек.
- Простите, - сказал он на ломаном английском. Судя по акценту, это был немец. – Не подскажете, когда подадут горячее?
Видимо, он принял Майка, в силу его молодости, за официанта.
Что ответить ему, Майк не знал – но в любом случае это было неважно.
Он знал, что до горячего дело не дойдет.
Постепенно Майк понял, что уже какое-то время его отвлекает непонятный звук. Те, кто стоял ближе к окну, начали беспокойно оглядываться, и до Майка дошло, что звук идет оттуда.
Он подошел к окну и выглянул за бархатную зеленую штору.
И замер.
Вся улица перед отелем была заполнена народом. В тусклом свете фонарей они казались какой-то темной, плотной, шевелящейся массой. Пока что они стояли довольно тихо, кордон охраны пытался их оттеснить, молча, чтобы не срывать мероприятие, но люди все прибывали и прибывали, отовсюду, со всех ближайших улиц, и все они смотрели на окна банкетного зала.
Приглядевшись, Майк понял, что люди, стоящие на улице – это не единая группа. Многие смотрели друг на друга волком, пытались протолкнуться к своим через толпу, все двигались куда-то, а полиция воспринимала это как угрозу и все активнее начинала их теснить.
- Что написано у них на плакатах? – спросил Майк у растерянного молодого перса, стоящего рядом с ним.
- Ничего не понимаю, - пробормотал он. Остальные зрители, стоящие у окна, тоже переговаривались. На их лицах было написано полное недоумение. – Такое впечатление, что тут демонстраций сразу две. Одна – оппозиционная, а вторая… вторая за правительство.
На какое-то время Майк отвлекся от происходящего в зале, а когда обернулся, понял, что уже больше половины людей теснятся к окнам – только на другом конце зала люди еще продолжали делать вид, что ничего не происходит.
- Какого черта вы согнали к зданию своих сторонников? – на повышенных тонах спрашивал какой-то человек из комиссии.
- Мы никогда не сгоняли, - сурово ответил ему высокий перс.
- Почему вы разрешили людям устраивать здесь митинг? Нам сегодня улетать, как мы будем выбираться?! – спрашивал другой.
- Мы не разрешали! – отвечал ему другой перс, пока что спокойно, стараясь сдержаться – но им никто не верил.
А на улице и полиция, и демонстранты все больше злились. Раздался чей-то крик – видимо, в ход пошли дубинки.
Видно было, что местные политики понятия не имеют, что это такое и как так получилось – но члены комиссии все равно смотрели на них раздраженно. И все выглядели такими беспомощными, - как неповоротливые жуки в костюмах.
Это и был план Элиота.
Такой простой.
«Стадия первая. Мы не будем ждать, когда Ирану объявят войну из-за оружия, - сказал он вчера Майку, сидя на диване и разглядывая свои ногти. – Это может тянуться долго. Сначала экономические санкции, эмбарго, все такое… Я придумал идею куда проще и изящнее. Через наших друзей в оппозиции мы агитировали их организовать антиправительственное выступление – совершенно мирное – в вечер приема. Убедили, какую пользу это принесет оппозиционному движению. Пусть, мол, в комиссии посмотрят, что не весь иранский народ поддерживает правительственный курс.
А потом призвали уже других людей, через другой комитет, собраться на проправительственную акцию. Поддержать власть и все такое. Чтобы в комиссии посмотрели, что иранский народ поддерживает своих руководителей.
- Что, вот так просто? – спросил Майк.
Элиот пожал плечами.
- Лучшие решения всегда лежат на поверхности. Большей частью люди – бараны. Они идут туда, куда им скажут. В общем, две демонстрации встретятся. Места там мало. Полиция и охранные кордоны вокруг отеля начнут волноваться, как бы все эти ребята не захватили отель – мало ли чего они хотят, сам знаешь – на Ближнем Востоке любая сходка может превратиться в мясорубку. А, заволновавшись, они начнут теснить людей. Три враждебных друг другу группировки – неизбежно начнется неконтролируемая бойня, а мы потом еще немного подольем масла в огонь. В конце концов, мы как бы и ни при чем. Власти будут винить оппозицию, оппозиция – власти, и обе будут винить иностранных шпионов – их след в этой истории тоже есть. Если покопаться, создастся впечатление, что к этим акциям приложили руку русские, американцы, англичане, Израиль – то есть на самом деле это были мы, но этого никто уже не узнает».
Майк обернулся, высматривая Элиота. Тот на другом конце зала разговаривал с бледным от ярости Нагизом. Тот явно спрашивал, что происходит – но заподозрить, что Элиот в этом замешан, было почти невозможно. Тот пожимал плечами и оправдывался.
И вот тут Майк перешел к исполнению основной своей задачи.
Он внимательно осмотрел людей. Пару раз на глаза ему попался Дадли – тот с самым невозмутимым видом разговаривал с каким-то высоким персом, бросая короткие взгляды на людей вокруг.
Вот сейчас найти того, кто им нужен, будет легче.
Должен тут быть кто-то, кто не волнуется. Кто-то, кто уже знал – что-то в этом роде должно было произойти.
Но народу было слишком много, за всеми не уследишь, и Майк почувствовал, что впадает в отчаяние. А на улице бесновалась толпа. Из окна он видел, как полицейский, озверев от количества народу, который толкает его со всех сторон, колотит дубинкой направо и налево. Люди кричали. Начальнику охраны явно отдали приказ разогнать людей любым способом. Это их всех и погубит.
Теперь уже притворяться, что ничего не происходит, было невозможно. Всего за четверть часа приличный прием превратился в кошмар.
Майк стал пробираться к Нагизу. По плану, чтобы показать, что он хоть для чего-то на этом вечере нужен, он должен был его отвлечь и дать Элиоту самому оглядеть зал в поисках подозрительных лиц.
Он-то понимал в подозрительных лицах явно побольше Майка.
Но изначально предполагалось, что отвлекать внимание Нагиза он будет совсем для других целей.
«Стадия вторая, - сказал вчера Элиот. - Я должен открыть заднюю дверь. Демонстранты ворвутся в здание. Дальше процесс контролировать было бы невозможно. Одна из твоих задач состояла бы в том, чтобы отвлекать внимание Нагиза, пока я исчезну из зала. Но теперь мы это сворачиваем. Я не буду открывать дверь. И без этого начнется черт знает что».
- Простите, - Майк подошел к Нагизу. Толпа тут же отнесла Элиота куда-то в сторону. – Вы не подскажете, что происходит?
Нагиз бросил на него взгляд, полный такой лютой ярости, что Майк едва не отшатнулся.
- Не мешай.
Он оглянулся в поисках Элиота – он с его находчивостью явно казался Нагизу необходимым спутником в этой ситуации, и он хотел держать его поближе – но тот уже исчез.
В зале началась паника. Никаких больше разговоров о деле – все истерично расспрашивали друг друга, стараясь сохранять достоинство на лицах, и, как в какой-то детской игре, пытались найти в толпе хоть кого-то, кто понимал бы, в чем дело. Комиссию Жиль явно подготовил как следует – лица у всех европейцев были перекошены от ужаса. Видимо, они решили, что покушение на них уже началось.
На улице было темно, и это добавляло происходящему особой мрачности.
Все уже было плохо, но и это было еще не все.
«И, наконец, стадия третья, - сказал Элиот. – В здание заложена бомба».
***
« - Я провел в этом отеле кучу времени. Мы сделали отличный хитрый ход в комнату Вигмана, чтобы его немного попугать и заодно подставить: если под полом его комнаты найдут взрывчатку и оружие, может, и не поверят, что он в этом замешан – но осадочек останется. Из его комнаты теперь можно попасть в подвал, а оттуда - в один из соседних домов. Я специально выбрал именно этот номер – он ближе всего к дому напротив.
- Ты что, собирался всех взорвать? – неверяще спросил Майк.
- Нет. Бомба малой мощности, разнесет максимум пару комнат, и перед тем как пустить ее в ход, я проверю, чтоб людей там не было – но ты представь, что после этого начнется. Настоящий ад. Все решат, что бомбу подложил кто-то из демонстрантов и что все в ловушке. Паника, давка. Людей мы уже накрутили, к тому же в толпе у нас есть свои нанятые агитаторы – на Востоке люди горячие, распаляются быстро. Думаю, это будет начало революции. А революции на Востоке подавляют как? Русскими танками, американскими бомбами и британскими морпехами. Все бросятся на Иран как по свистку. Как стервятники на дохлую лошадь. И этого мы уже не остановим.
- Но теперь… теперь ты же не будешь взрывать бомбу?
- Нет. Не буду. Бич Бойз деталей плана не знают – и это единственное, что нам на руку. План теперь стал не такой блестящий, - с сожалением сказал Элиот, - но тоже вполне нормальный. Надеюсь, они решат, что демонстрации достаточно. Я очень на это надеюсь».
Около стола терся Жиль и нервно жевал, быстро обрывал виноградную гроздь и горстями засовывал виноградины в рот. Кто-то задел стол, посуда звякнула, графин опрокинулся и залил вишневым соком скатерть.
Издали быстро растекающееся пятно было похоже на кровь.
Элиот в толпе прорвался к Вигману.
- А вот теперь уводите своих людей, - тихо проговорил он на ухо застывшему старику, но тот неподвижно замер, придавленный всем происходящим. Он был австрийцем и больше всего на свете любил порядок, именно поэтому и пошел в конце концов работать в Магатэ. Отсутствие ядерного оружия в мире – это порядок. Это правильно.
Но сейчас вокруг него больше не было никакого порядка.
Полный хаос.
Локи был бы доволен, если бы ему посвятили это побоище.
Майк подумал об этом, растерянно стоя в отдалении.
Древние боги любят жертвы.
Он едва успел додумать мысль о жертвах до конца, когда произошло что-то, чего не было в плане, ни в чьем плане этого не было.
Генерал Вигман вздрогнул всем телом и начал заваливаться вперед. На виске у него появилось темное пятно и потекло вниз, по щеке, на шею, и воротник рубашки тут же пропитался красным. Элиот подхватил его и вместе с ним осел на пол. Майк успел увидеть его потрясенное лицо. Элиот скрючился на полу, все еще держа мертвого генерала, и обернулся к Майку. Лицо у него было белое, как мел.
Рядом кто-то закричал, крику тут же начал вторить женский визг, и вот теперь уже началась настоящая паника.
Элиот неподвижно глядел на окно.
Потом осторожно опустил генерала на пол. Пригнувшись, бросился к Майку и толкнул его к стене между окнами.
- Найди Дадли, - выдохнул он. – Быстро.
И Майк побежал, протискиваясь между людьми и стараясь держаться подальше от окон.
Самую ужасную давку создавало то, что люди не могли ни сидеть спокойно, ни покинуть здание - больше всего это напоминало Майку фильм «Титаник».
Вторую его половину.
- Дадли! – закричал он. Что уж теперь. Все кричат. – Дадли!
Но в зале его не было. Майку наконец удалось выбраться в коридор, и он помчался вперед, не разбирая дороги. Где же он может быть, ну почему, почему он исчез как раз тогда, когда нужен. На ходу Майк лихорадочно думал.
Убили Вигмана.
Через окно.
Точно как тех людей. Из Фронта Участия.
Снайпер.
Человек с глазами ящерицы, как назвал его Дадли.
Майк в панике побежал по каким-то ступеням вниз.
Снайпер знал, что Элиот рассказал все Вигману. Поэтому и убил его – иначе незачем было бы так рисковать.
Теперь убит единственный человек, который мог им помочь.
Их последняя надежда.
Значит, кто-то предупредил Бич Бойз о том, что Элиот признался Вигману.
Кто это мог быть? Кто мог это знать?
Дадли исчез в самый неподходящий момент. Дадли все это знал. Что, если на самом деле это он – наниматель Элиота? Фантастично, но не более, чем все остальное. Ему нельзя верить – он столько дней подряд водил Майка за нос. Он совсем, совсем не такой тупой, как кажется.
Не верь никому, Офелия.
Посреди коридора сидела женщина и рыдала, закрыв голову руками. Майк остановился было, чтобы успокоить ее, но потом побежал дальше. Здесь ей ничто не угрожает. У него были дела и поважнее.
- Дадли! – заорал Майк. Он как будто бегал кругами, как Алиса по Зазеркалью – как-то он снова оказался в коридоре, ведущем к банкетному залу. Везде носилась охрана, но пока его никто не остановил.
Дадли нигде не было.
Нигде.
А потом Майку пришла в голову еще одна мысль.
Если снайпер убрал Вигмана, значит, он знает о предательстве Элиота.
Майк вспомнил, как упали солдаты из Фронта участия - тихо и быстро, как пешки, которые смахнули с доски.
И сейчас снайпер не перестрелял всех в зале – целился только в конкретную мишень, в Вигмана, причем с большого расстояния.
Этот человек с глазами ящерицы не промахивается.
И, кажется, Майк знал, кто станет его следующей целью.
Он снова помчался в банкетный зал. Плевать на Дадли. Потом с ним разберутся.
В зале был ад. Где-то кричала женщина. Народу, по непонятным законам хаоса, стало еще больше. На улице демонстранты зажгли факелы, и эти подпрыгивающие огни за окном казались безобразными и страшными – будто они собираются сжигать ведьм.
- Элиот! – орал Майк, внезапно ему стало невыносимо страшно, его сейчас убьют, а он ничего, ничего ему не успел сказать. – Элиот!
Он продирался сквозь толпу, пока чья-то рука крепко не схватила его за воротник.
Он развернулся. На него смотрел Дадли.
Другой рукой Дадли крепко держал какого-то человека, низенького смуглого перса в маленькими усиками.
На Майка Дадли даже не смотрел.
Майк перепугано обернулся на окно – но в этой части комнаты окон не было, а значит, снайпера пока можно не бояться.
Дадли знал, как встать. А ведь его, кажется, не было в комнате, когда стреляли в Вигмана.
- Это он, - сказал Дадли спокойно, не отводя глаз от человека с усиками. – Человек из Бич Бойз. Я его вычислил. Он не бежал.
Перс выглядел растерянным, пытался вывернуться, и Майк, с невероятной ясностью, подумал: Дадли врет. Просто схватил первого попавшегося гостя и теперь валит все на него.
Майк в ярости выкрикнул:
- Нет! Это ты.
Дадли нахмурился, будто не понимает, о чем речь, и на секунду отвлекся от перса, которого держал за рукав.
Тот рванулся, неумело, но со всей силы пнул Дадли под колено и побежал, пытаясь пробраться к дверям. Дадли ахнул, согнулся, держась за колено, и прошипел:
- Останови его, быстро, за ним, - но Майк не успел.
Скрывшись от Дадли, перс вышел в зону поражения.
В зону, которая простреливалась из окна.
И упал.
Дадли выругался и распрямился. Уровень паники вокруг поднялся еще на несколько градусов. Почему это помещение не освободили, Майк не понимал – видимо, об этом тоже кто-то позаботился.
- Снайпер видел, что я нашел их человека. Поэтому я и держал его подальше от окна. Ну, теперь мы уже из него ничего не вытрясем, - зло пробормотал Дадли, развернулся к Майку, но тот отступил от него Он ничего уже не понимал, все происходило слишком, слишком быстро.
- Как ты его вычислил?
А вдруг это был просто какой-то мужчина, которого Дадли подставил?
Это очень похоже на правду.
- Что за идиотские вопросы? – прошипел Дадли. – Какая теперь разница?
- Я тебе не верю.
- Ты рехнулся? – Дадли прямо перекосило от злости.
- Нет. Это ты… это ведь на самом деле ты. Человек из Бич Бойз. Ты просто контролировал Элиота. Чтобы он делал то, что тебе нужно. Это ты.
Дадли замер. Потом медленно моргнул. Их толкали, куда-то бежали люди – одни пытались выйти из зала, а вторые так же возвращались обратно. Откуда-то пахло гарью.
- Ты больной, - медленно проговорил Дадли. - Я увидел, что этот человек стоял рядом, когда Элиот подходил к Вигману. Потом вышел из комнаты и достал телефон. Я пошел за ним. Он вышел и сказал: «Начинай». Вернулся в зал, и в тот же момент Вигмана убили. Я взял его под руку, но он вырвался, пытался бежать, я за ним, но потом он зачем-то вернулся в зал. Тут я его и догнал. Вывел из зоны поражения, чтобы его не убили до того, как я успею с ним поговорить. Остановил тебя, чтобы ты не лез к окну. А потом ты меня отвлек своей очередной идиотской идеей, и я его упустил.
Майк тяжело дышал. Ему казалось, что рубашка невыносимо давит ему на грудь.
- Не выходи за линию, - Дадли коротко махнул в воздухе ладонью. – Тут нет окон, эта часть комнаты не простреливается. Не выходи. Элиот где?
- Я не знаю. Он послал меня тебя найти. Я… я не знаю.
Дадли начал оглядываться, но оказалось, что Элиот совсем недалеко от них. Только что он был почти у двери – но сейчас ловко просачивался к ним, одновременно до хрипоты споря о чем-то с Нагизом. Лицо Нагиза было перекошено яростью и страхом – кажется, он начинал понимать, что даже Элиот, со всеми своими мозгами, не знает, что им всем теперь делать.
С убийства Вигмана прошло несколько минут, а Майку казалось, не меньше часа.
Элиот уже почти протолкнулся, всем своим видом показывая Нагизу, что разговор окончен, когда тот догнал его, отпихнув кого-то с дороги, схватил за плечо и рванул к себе.
И Элиот чуть потерял равновесие и на пару секунд вышел за невидимую линию, которую нарисовал Дадли.
Тот увидел это быстрее снайпера.
Дадли рванулся вперед и толкнул Элиота, повалил его на пол, закрывая собой. И в ту же секунду Нагиз упал. Дадли, не вставая, оттащил Элиота и поставил на ноги. Элиот остановившимся взглядом посмотрел на тело Нагиза. Этот снайпер никогда не промахивается. Всегда попадает в голову – правда, на этот раз не в ту, в какую собирался.
- Он стрелял в меня, - сказал он наконец, тяжело дыша. Он был весь белый.
- Да, - кивнул Дадли.
- Значит, они все-таки решили нас убрать. Они поняли, что мы их предали. И главное, теперь это все равно бессмысленно – Вигман убит. Мы зря подставились.
- Снайпер явно в здании напротив, - пробормотал Дадли. - Значит, выбраться можно только с другой стороны здания.
На секунду Элиот зажмурился.
- Ладно. План Б.
Они начали пробираться к двери, держась за спинами людей, так чтобы всегда кто-то стоял между ними и окном, и тут Майк увидел: двое персов, стоящих около двери, опускают мобильные телефоны и смотрят на них. За спиной у них стоял длинноносый Жиль.
Значит, есть не только снайпер.
Дадли понял это первым и начал быстрее выбираться из толпы, распихивая всех. Бич Бойз не будут стрелять в толпе.
Но и выбраться им не дадут.
Они выскочили в коридор и бросились вперед. Жиль и двое персов кинулись за ними. Наверняка у них есть оружие – но они не могут стрелять здесь, где столько людей. Им же надо и самим уйти незамеченными.
Они выведут их на открытое место и там убьют.
С противоположного конца коридора к ним бежали какие-то люди. Может, это просто очередные паникеры. Может, это подкрепление для тех троих.
Элиот рванул на себя первую попавшуюся дверь, втолкнул Дадли и Майка туда и заперся, тут же упал на колени и прижался к замочной скважине. Шаги за дверью остановились.
- Дверь они пока ломать не будут. Она посреди коридора. Они подождут, - тяжело дыша, проговорил Элиот, и встал на ноги. - Я думаю, на самом деле их больше. Они ничего не знают, просто контролеры. Еще более мелкие сошки, чем мы с вами. И есть еще снайпер. Он понял, что мы ушли из зала, и сейчас наверняка сменит позицию или присоединится к остальным. А уж он не промахнется.
Он говорил очень тихо, едва слышно, чтобы слов не разобрали за дверью. Потом подскочил к окну и огляделся.
- Там тихо. Дадли, слушай.
- Да? – негромко спросил тот.
- Вот сейчас у меня есть только один план. План Зет.
- Нет, - спокойно сказал Дадли.
Кто-то на пробу подергал ручку двери.
- Я попытаюсь мимо наших друзей прорваться в зал, - тихо тараторил Элиот. Глаза его в темноте поблескивали нехорошим, фанатичным блеском. - И показаться снайперу, чтобы он не вздумал менять позицию. А потом еще немного подразню этих ребят. Думаю, в дальней перспективе они предпочтут остановить меня, а не убить. Слишком много ценной информации, - он говорил все быстрее, сбиваясь.
- А если они тебя поймают?
- Ну, я не собираюсь дать им это сделать, - коротко, одним углом губ улыбнулся Элиот. – У нас ведь есть бомба, если ты помнишь. Я собираюсь заманить наших друзей в комнату Вигмана и там взорвать. Дадли, возьми Майка и попытайся его вывести.
- Нет, - ответил Дадли. – Майк, иди.
- Он не выберется. Это приказ. Иди с ним.
- Я плевал на твои приказы, - раздельно произнес Дадли.
- Взрыв ненадолго отвлечет всех. Может, вам повезет. Иди уже наконец.
Дверь подергали снова.
Потом голос за дверью сказал, по-английски, с сильным французским акцентом.
- Выходите. Хватит.
Элиот беспомощно обернулся на дверь.
- Короче, не время для сантиментов и всякой такой фигни. Вали, пока они не догадались послать кого-нибудь перехватить окно. Давай. Оружие есть? Нет? Вот черт, ладно.
- Нет, - сказал Дадли. – Я остаюсь. Мы выберемся.
- Мы не выберемся, - прошипел Элиот. - И скорее всего они сейчас все-таки решат сломать дверь. Догадаются сказать охране, что мы и есть террористы. И те им помогут. Если мы будем бежать все – они бросятся за нами. А так – они не смогут гнаться и за вами и за мной одновременно. Давай.
Элиот подошел к окну и выглянул, рванул на себя задвижку. Неподалеку, по улице, толпой шли демонстранты. Огонь факелов подергивался в темном воздухе.
- Давайте, - сухо сказал он.
Дадли пару секунд стоял посреди комнаты, глядя на него. Потом схватил Майка за рукав и толкнул к окну. Майк начал вылезать, у него от потрясения, бесконечного потрясения длиной в последние полчаса, как будто отшибло мозги, он даже не понимал, в чем состоит очередной гениальный план Элиота. Как он собирается выбраться? Ну ладно, это же Элиот. Они увидятся минут через пятнадцать. Он знает запасной выход. Майк сполз, хватаясь за водосточную трубу, и прыгнул на землю. Дадли приземлился рядом. Лицо у него было неподвижное.
Элиот, не глядя на них, тут же бесшумно закрыл окно, закрыл на задвижку и опустил жалюзи.
Развернулся к двери, в которую барабанили уже всерьез. Голоса за дверью стали громче, и их явно было уже не три.
- Иду, иду, - весело крикнул Элиот.
И рывком распахнул дверь.
***
На улице было холодно и пахло горелым мусором. Дадли огляделся, четко, как робот, и, пригнувшись, помчался в сторону гостиничной парковки. Туда-сюда носилась охрана, один из охранников тут же жестом остановил их, но Дадли заорал ему что-то по-персидски, указывая в сторону демонстрации и отеля – видимо, говорил, что всем надо следовать их примеру и убираться отсюда, и охранник не стал их задерживать – у него были дела поважнее.
Через гостиничный двор они добежали до парковки. Ворота были заперты, в переулке теснились люди, но здесь, позади гостиницы, их было чуть меньше, и Дадли потряс своим пропуском перед носом охранника на парковке, явно веля его выпустить.
Тот нехотя впустил их в свою будку и открыл вторую дверь из нее – ту, которая вела на улицу. Обернулся, выставил их и, пока демонстранты не успели сообразить, что есть еще и этот проход, быстро заперся изнутри.
Они оказались на улице. Майк не мог ни о чем думать, только пытался держаться за спиной у Дадли, его теснили и толкали со всех сторон, они пробирались по улице, их оттесняли вместе с демонстрантами, вокруг перекрывали друг друга крики и полицейские сирены.
- Майк! – вдруг заорал кто-то из толпы. – Майк Фостер! А ну стой!
Майк обернулся и увидел низенького загорелого Миллера, ловко пробирающегося к нему через толпу.
- Нам надо поговорить, - гаркнул он.
- Мне некогда, - нервно оглядываясь, сказал Майк.
Миллер, кажется, и сам понял, что место для беседы более чем неподходящее.
- Тогда подожди. Тебе кое-кто хотел сказать пару слов.
Майк поминутно оглядывался на Дадли, ожидая, что тот сбежит, - но тот стоял на месте, лицо у него застыло, как будто ему все равно.
Миллер быстро вытянул из кармана мобильный, нажал кнопку и дал телефон Майку.
- Майк? – голос в трубке был уставшим и словно выцветшим.
И здесь, посреди пылающей, гомонящей улицы в ночном Тегеране, Майк впервые за две недели услышал голос Тристрама Хауэлла.
Майк опешил. Он так много хотел сказать этому человеку, начиная с вопроса, почему тот бросил его в Иране, - что даже не знал, с чего начать.
Но Хауэлл не стал ждать, пока он соберется с мыслями.
- Сегодня же садитесь на самолет и возвращайтесь. Мне нужно знать все, что вы узнали. Немедленно. Поняли меня? Я уже слышал, что происходит. Думаю, вам есть, что мне рассказать. Завтра жду вас.
И повесил трубку.
Майк сунул телефон в руку Миллеру и продолжил расталкивать толпу.
- Стой! – крикнул Миллер. – А ну подожди!
Но Майк не стал его слушать.
В конце улицы демонстрантов сдерживал полицейский кордон, пугающий, страшный, с большими пластиковыми щитами – раньше Майк видел такие только в кино и в новостях, и на секунду Майка охватило отчаяние – здесь им точно не прорваться, придется искать другой путь – хотя какой другой путь может быть в такой давке?
Но Дадли богатырским движением дернул его к себе и что-то крикнул. Голос у него был громкий. Его услышали.
Дюжий полицейский, от которого Майк видел только форму, без лица, чуть посторонился – видимо, Дадли сказал ему, что они из комиссии, и это выглядело похоже на правду – что еще делать двум европейцам в костюмах посреди этой толпы?
Между двух гладких, горячих полицейских щитов они протиснулись на соседнюю улицу, почти пустынную. Дадли двигался очень быстро и почти бесшумно, как животное, и постепенно Майк понял, куда они бегут: они по дуге обходят здание, чтобы добраться до места, где Элиот оставил машину.
Они почти добежали, когда Майк услышал взрыв.
Элиот рассказывал ему про «небольшой фейерверк» - и Майк даже не понял, почему вздрогнула даже земля у него под ногами. Отель отсюда был виден только частично, но Майк увидел, как вспыхнули три окна на первом этаже. Волна жара обдала улицу, но они уже были около машины, Майк хотел спросить, почему они не ждут Элиота, но Дадли уже сел за руль и стартовал с места, сворачивая в пустой переулок, и отель пропал из вида.
Майк был растерян, голова у него шла кругом, и он все еще не мог понять, почему они не ждут Элиота.
Потом увидел мертвое лицо Дадли и постепенно до него начало доходить.
- В чем состоит план Зет? – тихо спросил он.
Молчание. Майк уже думал, что Дадли не ответит, когда тот наконец заговорил.
- План Зет, - глухо ответил Дадли. Майк с трудом узнавал его голос. – Всегда последний вариант. Когда переберешь весь предыдущий алфавит. Обычно он состоит в том, чтобы подставить себя, отвлекая внимание преследователей, с целью спасти своего напарника, свою группу или гражданских лиц.
- Что ты хочешь сказать? – медленно проговорил Майк. Они неслись с такой скоростью, что ему казалось, его уже начинает укачивать, и было очень, очень жарко, как будто в машине не работает кондиционер, хотя Майк видел, что работает. – Он же… он же нас догонит, да?
- Нет, - сказал Дадли, неотрывно глядя на дорогу, так, будто ему тяжело говорить. – Не догонит.
Майк развернулся к нему и еще раз вгляделся ему в лицо.
И наконец понял.
***
Они без приключений добрались до квартиры. Дадли выскочил, быстро отпер дверь, запер ее за собой.
Потом порылся в своей сумке и сунул в руки неподвижно замершему Майку другую сумку, билет на самолет и паспорт.
Руки плохо слушались, но Майк все-таки открыл паспорт.
Паспорт был его собственный. Пару секунд он держал его в руках, не понимая.
Потом спросил у Дадли, который забрасывал на плечо сумки:
- Откуда он у тебя? Его же вытащил тот человек. Тогда еще. Вместе с телефоном.
- Нет. Это я его вытащил. Билет у тебя на сегодня.
И с этими словами, все еще не глядя на него, Дадли развернулся и вышел, даже не потрудившись запереть за собой дверь.
Майк залез в машину – он даже не проверил, что было в той сумке, которую он держит в руке – у него ведь вообще не было сумки, так откуда она взялась?
Дадли закинул свой багаж на заднее сиденье и завел мотор.
Они ехали всего минут пять, когда Дадли свернул на шоссе и тут же остановил машину.
- Это шоссе ведет в аэропорт, - медленно, будто старательно пережевывает слова, прежде чем их произнести, сказал он. – Поймай машину. Здесь это практически безопасно. Деньги в переднем кармане сумки. Вылезай.
- А ты куда? – ничего не понимая, спросил Майк.
- У меня тут еще есть дела, - на Майка он по-прежнему не смотрел.
- Какие? Ты же обещал, - пробормотал он. – Что вытащишь меня.
- Я тебя вытащил, - он говорил словно через силу, словно пленку с его речью заело. – А теперь я больше не хочу тебя видеть.
- Я не виноват! – закричал Майк, чувствуя какое-то детское отчаяние. – Я не виноват, что он… что они…
- Нет, ты не виноват. Мы поступили правильно. А теперь убирайся.
И Дадли, перегнувшись через него, распахнул пассажирскую дверь.
Пару секунд Майк сидел неподвижно, прижимая к себе сумку с неизвестным содержимым. У него вдруг начала нестерпимо болеть голова.
Потом со всей силы захлопнул дверь.
- Отвези меня в аэропорт, - зло сказал он. – Немедленно. Там и расстанемся. Ясно?
Пару секунд Дадли думал, опустив голову - видимо, пытался взять себя в руки. Потом кивнул.
Ночью дорога в аэропорт была пустынна.
Дадли затормозил перед терминалом и замер, явно ожидая, когда Майк заберет свои вещи и выметется.
- Доведи меня до здания, - сказал Майк. Ему не хотелось разговаривать в машине.
Дадли вышел, хлопнув дверцей машины.
- Ты же сам меня поддержал. Сам сказал, что вы поступаете плохо, - сказал Майк, вставая напротив него и опуская сумку на асфальт. В голове его все мысли строились так логично, четко – будто внутри у него все заледенело.
Рядом никого не было. Только они двое и сияющее здание аэропорта.
Дадли кивнул.
- И это было правильно, так?
Еще один кивок.
- И ты сам говорил, что понимаешь, что мы можем погибнуть, так?
Кивок.
- За что тогда ты теперь меня ненавидишь?
- За то, что… - он покачал головой, и все-таки решил ответить. – Мы всегда говорили, что если что-то случится, мы будем вместе. Из-за тебя он меня предал.
- Дадли, - сказал Майк.
Тот не двигался, глядя в одну точку. Он как будто одеревенел от горя.
- Там, под окном, не было снайперов, - начал Майк. - Все, кого он должен был отвлечь, были по другую сторону двери. Эти люди из Бич Бойз. И снайпер, который контролировал весь фасад здания. Так?
Майк много думал об этом, пока они ехали.
Дадли кивнул.
- Если бы никто из нас больше не появился в зале, снайпер бы сменил позицию и скорее всего нашел бы нас. А если бы Элиот не открыл дверь, те люди бы ее сломали и кинулись за нами.
- И что? – устало спросил Дадли.
- То. Если бы он хотел спасти только меня, было бы гораздо эффективнее, если бы я вылез в окно на безопасную территорию, а вы бы отвлекали Бич Бойз на опасной. Это было бы куда эффективнее, и я точно успел бы уйти. Возможно, меня даже не стали бы искать. Им ведь нужны были вы.
- И что? – повторил он.
- Он спасал не только меня.
Пару секунд Дадли молчал.
Потом наконец поднял на него взгляд.
- Поэтому не выдумывай себе причины остаться в Тегеране, чтобы тебя убили, - жестко сказал Майк. – А делай то, что велел тебе Элиот. Уноси ноги.
Майк взял его за рукав и потянул за собой, как упрямого ребенка.
Потом остановился.
- Сумки свои из машины забери.
И Дадли послушался. Кажется, в целом ему было все равно.
Через пять минут они сидели в пустом, чистом, пахнущем дезинфекцией аэропорту. Майк отыскал там места для курения, затолкал Дадли за прозрачную загородку и достал из его кармана сигареты.
Дадли к ним не притронулся, и тогда Майк закурил сам.
Окно здесь было во всю стену. За ним начиналось летное поле. Самолеты горели в темноте неподвижными красными огнями.
- Куда ты подашься? – спросил Майк. – В Штаты? Ты же американец.
Дадли покачал головой.
- Мне нельзя в Штаты, - все тем же голосом сломанного Терминатора сказал он. - Там я в розыске.
- Тогда куда?
- Не знаю. Теперь все равно.
- Поехали в Лондон? – спросил Майк, судорожно выдумывая причину, почему тот должен это сделать. Просто сейчас Майку было слишком страшно остаться одному.
- Где ты сдашь меня в МИ-6? Нет, спасибо, - и Дадли наконец взял сигарету.
- Мы договоримся с Хауэллом. Он тебя не тронет. Можешь даже с ним не встречаться. Я тебя спрячу. Ты просто передашь ему то, что знаешь. Закончишь то, что начал Э… - у Майка вдруг перехватило горло, и он прикрыл глаза. Нет, он не будет об этом думать. Пока нет.
- Ты поможешь найти, что это за люди. Другой задачи у нас теперь нет. Это куда лучше, чем сидеть где-нибудь и…
Он хотел сказать «страдать», но вовремя сдержался.
- Ты ведь хочешь им отомстить? – спросил Майк. – Хауэлл поможет.
- Ты, кажется, не понимаешь. Теперь мы никогда не будем спокойны, - Дадли посмотрел на него, и по его лицу Майк понял: он хочет, чтобы Майку было так же больно, как и ему. – Никогда. Мы каждую секунду своей жизни будем ждать, что нас убьют. Ничего уже не будет. Они до нас доберутся. Мне нужно было остаться и погибнуть с ним. Это было бы честно и я… я был бы этим вполне доволен. А теперь… - он махнул рукой, сломал сигарету в пепельнице и достал еще одну.
И Майк понял, что должен присмотреть за ним.
Некоторым братья в наследство оставляют деньги.
Майку его брат оставил наемного убийцу.
Нет, он не будет об этом думать. Не будет. Он все еще не мог почувствовать настоящей боли, и хотел пока продлить это состояние, эти минуты, пока он еще ничего не чувствует.
- Во сколько у меня рейс? – Майк достал свой билет. – В два ночи. Пойдем. Посмотрим, думаю, билеты еще есть.
В аэропорту было очень тихо и чисто. Здесь работали милые, любезные люди.
Кажется, они еще не знали, что в их стране началась война.
Через два с половиной часа Майк и Дадли сидели в самолете Тегеран-Лондон. Все это время Дадли молчал.
Поднимаясь по трапу самолета, Майк в последний раз посмотрел назад. Города не было видно – только летное поле и огни вдалеке. В воздухе пахло пылью и цветами.
Он отвернулся и зашел в самолет.
Он знал, что никогда больше сюда не вернется.
В самолете Майк, кроме неба, ничего за окном не видел, но будто костями чувствовал, как меняется климат. Мысль о возвращении, еще недавно такая желанная, сейчас вызывала недоумение – он вдруг понял, что там его ничего не ждет, ничего, кроме работы, о которой он предпочитал пока не думать. Шекспир как будто отделился от него, перестал быть его частью. У него своя жизнь, а у Майка своя.
В конце концов, это просто книги.
Он посмотрел на Дадли. Тот сидел рядом, неподвижно глядя в спинку переднего сиденья.
- Дома у меня была собака, - вдруг сказал он. - Пес по имени Крекер. Я уехал и до сих пор думаю, что с ним стало. Наверное, он сдох.
Майк подождал, что он добавит – но тот не добавил ничего.
В окне было видно только темноту.
И тогда он на пробу, будто ступая ногой на лед, подумал об Элиоте.
Это так странно. Вся эта история – про него, а его в ней было так мало, и Майк даже ни разу не поговорил с ним как следует. То ему казалось, что говорить не о чем, а теперь внезапно ему так этого захотелось – но это было уже невозможно.
Мысли все еще не причиняли боли. Он вообще ничего не чувствовал.
Ни боли, ни усталости, ни злости, ни утраты, ни тоски по дому.
Ничего.
@темы: Сдавайся и беги
-
-
05.05.2012 в 23:56-
-
06.05.2012 в 00:10-
-
06.05.2012 в 00:45блин.
а еще вымораживает за Дадли. потому что до Майка еще не дошло. Элиот... ну, у него тут вообще другая сторона восприятия. а вот у Дадли самая понятная роль. ужасно
но глава очень сильная. от начала и до конца, прочитала, не отрываясь.
что, правда по-настоящему???????? и никаких топ сикрет файлов для Элиота?? *_____*
пойду читать дальше.
-
-
06.05.2012 в 00:46Да, Дадли, конечно, самый пострадавший
Спасибо тебе огромное!!!!)))))))))))))))))
-
-
06.05.2012 в 00:52так нечееееееестно! они должны были спастись вместе и вообще
а теперь майк и дадли будут убиваться по элиоту. и мстить
может, элиот все-таки окажется жив, а? *глядит глазами кота из шрека*
-
-
06.05.2012 в 01:11топ сикрет файлов ему уже не грозит
-.-
я пока ничего не могу сказать. все равно буду верить в него. может, вы чего-то не знаете ))
-
-
06.05.2012 в 01:23И Дадли даже больше жалко, чем Майка, хотя тому тоже не сладко...со всей недосказанностью, да еще и тот факт, что он уговорил Элиота внести изменения в планы
-
-
06.05.2012 в 01:45-
-
06.05.2012 в 07:17-
-
06.05.2012 в 07:20вообще-то я была уверена, что на гражданке они и пары дней вместе не проживут)))
ладно, чувствую себя последней дрянью!
-
-
06.05.2012 в 08:56Спасибо!!!!)))))
*печенька*, ИИИИИИИИИИИИИИИИИ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
danaRia, Нет, боюсь что не выкрутится((((((((
Да, бедный Дадли, ему досталось
Тюш, Не, я тут прямо могу сказать)))) ДА, УМЕР.
iwfm, ну двух дней они еще и не протянули
-
-
06.05.2012 в 09:20читать дальше
-
-
06.05.2012 в 09:32Не! Еще пять или около того! Но это уже где-нибудь на следующей недельке
киллер и шекспировед выслеживают тайный синдикат
Это прямо подпись для вот этой вашей аватарки
-
-
06.05.2012 в 09:33-
-
06.05.2012 в 10:01Дадли просто ужасно жаль, даже не представить, как он вообще.. после всего.
-
-
06.05.2012 в 10:05-
-
06.05.2012 в 10:30-
-
22.05.2012 в 12:02Я вот сижу на работе, грызу карандаш, чтобы не разреветься, ибо не объяснить будет коллегам и начальству, что Элиот!.. ЭЛИОТ!
Но вы знаете, я верю. Я верю, что вы как Марвел! Вы как СПН! ВЫ НЕ УБИВАЕТЕ ГЛАВНЫХ ГЕРОЕВ, ВЫ ТОЛЬКО ДЕЛАЕТЕ ВИД. Я ВЕРЮ, ТАК И ЗНАЙТЕ!
*запаслась пачкой карандашей и ушла читать дальше*
-
-
22.05.2012 в 12:25Спасибо!!!))))))))))))))))))))))))))))