I'm still standing (c)
А мы между тем снова с вами 
Не прошло и двух месяцев 
Простите, что так долго - реал
Еще раз хочу поблагодарить прекрасную, замечательную danaRia, фанартиста и человек - без нее шалость бы не удалась
Поехали
by danaRia
читать дальше***
Уильям Шекспир сказал:
«Держи подальше мысль от языка».
Этой фразе Майк посвятил целый отрывок в своей лекции о «Гамлете». Стоя в прохладной, просторной аудитории, он рассказывал студентам:
«Эта пьеса – настоящая энциклопедия лжи. Здесь есть ложь всех видов – в лицо и тайная, во спасение и ради мести, беспардонная и убаюкивающая. Даже сам Гамлет, который, по мнению ранних критиков, был честным малым и несчастной жертвой судьбы, - на самом деле эксперт по части лжи, изворотливый и осторожный. В этой пьесе истине места нет, и, внимательно прочитав ее, вы узнаете о видах неправды больше, чем когда-либо знали».
Сейчас, сидя на бетонном полу пустого дома, Майк готов был расхохотаться себе в лицо. Все эти выдумки - чушь собачья по сравнению с тем, что устроил Элиот Фостер. Всё, что Майк знал про Шекспира, никак не подготовило его к тому, что он только что услышал.
Элиот не только знал о его приезде. Он был заодно с Дадли. Он знал обо всех его бедах, знал, что его чуть не убили - и не помог. У него в это время явно были дела поинтереснее. Все было подстроено от начала до конца, от самого приезда Майка, и в глубине души у него шевельнулось опасение: и кстати, слишком уж вовремя захватили посольство. Может, они и это подстроили? Элиот бы смог, в его талантах в этой области сомневаться уже не приходиться.
Что мог Шекспир знать про такую ложь? Про настоящую жизнь? Ничего. Столько лет Майк копался в его россказнях и фантазиях, принимая их за чистую монету. Слова, слова, слова. Бредни давно истлевшего трупа.
Майк все повторял это про себя, стараясь задеть побольнее, такое кощунство еще неделю назад ужаснуло бы его, - но сейчас все, что когда-то отзывалось в нем на имя Шекспира, замолчало, кажется, раз и навсегда.
Настоящая жизнь оказалась грязной и бессмысленной. Недостойной красивых слов.
Вот уж и правда – история, рассказанная идиотом.
Верить больше было не во что.
***
Дадли курил так спокойно, будто отдыхает после долгой и тяжелой дороги. Присмотревшись к нему внимательнее, Майк увидел, что, кажется, так оно и было — ботинки все в грязи, мокрая от пота майка прилипла к спине, сумка вся покрыта цементной пылью, и сидел он сгорбившись, будто не может больше прямо держать спину.
Сел он спиной к Майку — кажется, специально, чтобы не встречаться с ним взглядом. Майку физически плохо было даже смотреть на него, но он с мазохистстким упорством продолжал сверлить взглядом его спину.
Дадли не оборачивался.
Элиот мирно щелкал по клавишам, потом прищурился в какое-то сообщение на экране — краем глаза Майк равнодушно заметил, что у него открыт чат в Скайпе — серьезно кивнул сам себе и захлопнул ноутбук.
- Все, - весело объявил он. - Пойдемте, джентльмены.
Он встал, уложил ноутбук в пижонскую кожаную сумку, стоявшую под столом, и пошел к двери, как мирный офисный клерк, собравшийся домой после рабочего дня.
Дадли без единого слова поднялся вслед за ним. Окурок он не выбросил: затушил о край стола, аккуратно сложил в пакет и сунул в сумку.
Майк продолжал сидеть. Никогда еще ему настолько сильно не хотелось куда-нибудь провалиться, исчезнуть, и чтобы пол поглотил его, как актера в средневековой пьесе. В глубине души у него шевельнулась надежда, что, если он будет сидеть достаточно тихо, эти двое просто уйдут, выйдут из его жизни и из всей этой истории раз и навсегда.
Но, конечно, этого не произошло.
- Давай, Майк, пошли, - терпеливо сказал Элиот своим мягким, ласковым голосом, которым он уже столько людей уговорил самим отправиться на смерть. Он застыл в дверях, и его поза стала чуть более нетерпеливой. - Я понимаю, у тебя много вопросов. Я могу на них... на некоторые из них ответить, но позже. И не здесь. Пойдем.
В голосе его была идеально сбалансированная смесь заботы, нетерпения, понимания и решительности, и Майку стало совсем тошно. Хорошо бы напиться так, как никогда в жизни, и забыть обо всем.
- Тебе надо выпить, - будто прочитав его мысли, сказал Элиот, на этот раз в голосе появилась строго дозированная добавка «легкая насмешка». - Отдохнуть. Тебе досталось. Пошли.
Майк с трудом привстал, поморщившись от боли — кости ныли нестерпимо. На помощь ему никто не двинулся. Он поднялся и с неподвижным лицом пошел к дверям.
Элиот поощрительно улыбнулся.
- Вот и славно, - легким тоном сказал он. - Идем.
***
Когда они вышли из здания, уже начало смеркаться. Дождь так и не пошел – грязно-серые тучи все так же неподвижно висели в сухом, горячем небе.
Дадли внимательно огляделся, навострив уши и старательно обходя Майка взглядом.
Откуда-то слышались легкие, мелодичные щелчки - будто запела птица.
- Слыхал? – обращаясь только к Элиоту, тихо проговорил Дадли. - Где-то засели чьи-то ребята. Снимают.
- Ну и чудесно, пусть снимают, - с милой улыбкой ответил Элиот и внезапно начал с обеспокоенным видом оглядываться, а потом громко, истерично заговорил.
- Что, черт побери, здесь вообще происходит? Я хочу отсюда убраться, и как можно скорее, - сказал он голосом капризной кинодивы, страдающей, что пена в ее ванной недостаточно пушистая.
- Да, босс, - громко ответил Дадли.
- Подгони машину, идиот! – внезапно заорал на него Элиот. – Мне надоело здесь торчать! Меня чуть не убили, я трясусь тут уже два часа!
Он посмотрел на Майка и вдруг нахмурился.
- Так, а где эта… - он защелкал пальцами. – Штука, которая была у него в руках? Забыл, как называется.
- Я сейчас принесу, - смиренно сказал Дадли и пошел обратно к зданию разбитой походкой смертельно усталого человека.
И Майк вспомнил вдруг, что сюда он пришел с пистолетом. Потом положил его рядом с собой на пол.
И забыл там. Вся история кино в этот момент возопила к Майку о том, что делать этого не стоило: на пистолете были его отпечатки пальцев, и здесь их оставлять явно не стоило.
А Элиот внимателен к деталям, неприязненно подумал Майк. Видимо, поэтому все еще жив.
В ожидании Дадли они остановились посреди стройки. Щелканье прекратилось. Элиот огляделся, сунув руки в карманы. Выглядел он так, будто позирует для рекламы мужских костюмов в индустриальных декорациях.
- Я правильно понимаю, - выдавил из себя Майк. Он не хотел об этом говорить, вообще ни о чем не хотел говорить, но он уже научился тому, что удобным случаем надо пользоваться всегда — а то второй раз он может и не представиться. - Этот человек - твой... твой… прихвостень.
Элиот поморщился.
- Боже мой, Майк. Откуда такие слова? – негромко, раздосадованно проговорил он. - Какой прихвостень? Он мой напарник.
- Да я плевать хотел, - Майк невольно повысил голос, и Элиот жестом попросил его говорить тихо. - Он меня оставил, он... – Майк задохнулся. Он не знал, как сказать это так, чтобы не было слишком пафосно, и просто коротко приподнял свои перерезанные проволокой запястья. - И ты все это знал. Я правильно понимаю?
На секунду лицо Элиота стало почти искренним.
- Мы оказались в непростой ситуации. Он пытался меня защитить. Не злись.
- Ах, не злиться? – ядовито прошептал Майк. – О, большое спасибо.
Элиот внимательно посмотрел на него.
- А ты не изменился. Все такой же упрямец.
Кажется, он искренне не понимал, в чем проблема, а Майк не знал, как объяснить ему главное: все это время он шел вперед с мыслью, что поможет Элиоту, со смутным ощущением вины и долга, ему всё казалось, что Элиот — жертва, и всем его действиям найдется разумное объяснение. Но он был не готов к тому, что Элиоту помощь, кажется, совсем не нужна.
Получается, что все, через что он прошел на этом пути, было зря.
Майк сжал кулаки так, что поблелели костяшки пальцев.
Элиот ничего больше не прибавил, знай себе пинал гальку носком ботинка, и до возвращения Дадли они больше не сказали друг другу ни слова.
Темно-лиловое небо грузно лежало на многоэтажках, под ногами хрустел гравий и чавкала глина, и Майк с мстительным удовольствием увидел, что дорогие кожаные туфли Элиота покрылись грязью.
Никаких следов перестрелки вокруг не осталось.
***
Стройка закончилась, и Майк узнал те гаражи, где они с Миллером совсем недавно встретили его «мальцов» - сейчас здесь, к сожалению, было пусто. Майк почти хотел, чтобы их остановили, чтобы кто-то вмешался — но вокруг было тихо и облачно, будто даже прохожие спрятались, предчувствуя наступающую грозу.
Пижонская синяя «Хонда» была припаркована прямо у обочины, на самом виду. Дадли сел за руль, Элиот - рядом с ним, Майку ничего не оставалось, как забраться на заднее сидение.
Майк заметил, что, залезая в машину, эти двое одновременно хлопнули дверьми, как полицейские в кино, и подумал — может, они тренировались? С Элиота станется — он же всегда хочет, чтобы все было идеально. И Майк снова почувствовал к нему острую неприязнь.
***
Глядя на проезжающие мимо блеклые многоэтажки, Майк думал об Элиоте. О том, как он ошибся в начале, подумав, что Элиот не изменился. Он был когда-то его братом, непутевым, но великолепным, а теперь, - и чем дальше, тем сильнее, - Майку казалось, что он видит просто куклу, удачную копию, инопланетянина или еще какую-то тварь, которая, как в кино, приняла образ его брата, выглядит и разговаривает, как он, но ничего не чувствует, и внутри у нее — только темнота, пыль и мигающие лампочки.
То, что когда-то было Элиотом, правда не видело проблемы в том, что из-за него погибло столько людей.
Единственный момент, когда он казался самим собой — когда увидел Дадли. Сейчас тот сидел неподвижно, будто врос в кресло, и смотрел прямо на дорогу, старательно игнорируя взгляд Майка, который упирался ему в затылок.
Элиот включил какую-то негромкую переливчатую музыку.
До конца пути никто не произнес ни слова.
***
Они остановились рядом с новым трехэтажным домом в пригороде. Квартира Элиота (очевидно, одна из многих квартир Элиота) занимала весь первый этаж, и, когда за ними закрылась дверь, Майку показалось, что он попал в Лондон.
Квартира была просторной и безликой, похожей на дорогой номер в европейском отеле. Даже жалюзи на окнах были задернуты – чтобы уж ничего не напоминало, что они все еще в Тегеране и на улице плюс тридцать.
Дадли тут же куда-то скрылся. Молчал он так упорно, будто потерял дар речи раз и навсегда.
- Устраивайся, - добродушно сказал Элиот, искоса поглядывая на Майка, и вальяжно развалился на диване. – Ванную уступаю тебе. Диван тут отличный, спать можешь здесь, - он хлопнул по обивке рядом с собой. – Выглядишь ты паршиво. Я поищу для тебя таблетки.
- Не надо, - ответил Майк. Голос у него был такой ледяной, что Элиот даже не стал спорить.
- Чувствуй себя как дома, - уже с меньшей уверенностью проговорил он. - Отдохнешь, а потом расскажу тебе, что будем делать дальше. На самом деле неплохо, что ты появился как раз сейчас. Твоя помощь пригодится.
- Ты что… Ты думаешь, я буду вам помогать? – не веря своим ушам, переспросил Майк. Он сам не знал, чего ожидал – но уж точно не этого.
- Да, - как ни в чем не бывало, кивнул Элиот, поднялся и аккуратно повесил свой пиджак в шкаф.
- Вот просто так должен взять и согласиться?
- Именно. Понимаешь, ты слишком много знаешь. В другой ситуации мне пришлось бы тебя убить, но поскольку ты мой брат, сделать этого я не могу. Так что ты с нами.
Он смотрел на Майка так, будто это шутка, но Майк слишком хорошо понимал, что это не так.
В исполнении Элиота все это прозвучало очень логично.
Майк развернулся и ушел в ванную.
Там все было таким же чистым, сияющим и безликим, и Майку мучительно захотелось разбить что-нибудь вдребезги.
Впрочем, он сдержался.
***
В квартире было прохладно, где-то бесшумно работал кондиционер, воздух был мертвым и холодным, как в лондонских офисах.
Вернувшись в гостиную, Майк не знал, куда себя деть, чем заняться, и принялся рассматривать вещи. На столе стояла фотография какой-то улыбающейся загорелой женщины, около дивана лежали английские журналы о скачках.
В комнату заглянул Элиот - в махровом халате и с мокрыми волосами.
- Кто это? - спросил Майк, глядя на фотографию — просто чтобы не молчать. Он приготовился уже услышать какую-нибудь трогательную любовную историю — девушка была красивая — но Элиот пожал плечами.
- Понятия не имею. Просто фотка из Интернета. Наугад. После истории с монетой мы решили возобновить старый трюк — оставлять там, где мы живем, личные вещи, которые не имеют к нам отношения.
Майк не мог не признать, что это довольно умно — если квартиру будут обыскивать молодцы вроде Миллера, они потратят кучу времени на то, чтобы установить, кто на фото и зачем им скаковые журналы — и уйдут по ложному следу.
- То есть та пластиковая монета была настоящая? – спросил Майк.
- Абсолютно, - легко согласился Элиот, и вдруг молниеносным движением достал что-то из кармана халата и бросил в сторону Майка.
Тот попытался было поймать, но куда там — с реакцией у него всегда было плоховато, и монета с глухим пластиковым стуком упала на стол.
Майк поднял ее.
- Пираты Карибского моря, - без всякого выражения прочитал он.
- Прямо про нас, - согласился Элиот. Подошел и взял монету у него из рук, зажал в кулаке, картинно дунул на него и разжал руку — монета исчезла.
Дешевенький фокус, но Элиот заглянул ему в лицо так, будто всерьез ожидал, что Майк засмеется.
Не дождавшись, он собирался было что-то сказать, но передумал и вышел из комнаты, на ходу вытирая голову полотенцем.
Удерживать его Майк не стал.
***
Один старый преподаватель из колледжа однажды сказал ему: когда не знаешь, что делать — просто ложись спать. Майк попробовал последовать его совету, выключил свет и прилег на диван - но сон как назло не шел, он лежал, глядя в потолок и чувствуя себя совершенно разбитым.
Лежать так было тревожно и плохо, Майку казалось, что у него начинается жар, низкий, гулкий, раздражающий. Все синяки, оставшиеся от встречи с Фронтом участия, разболелись с новой силой, и Майк снова побродил по комнате, чувствуя себя в плену, а не в гостях, и не зная, что ему делать, снова лег, встал, опять лег и наконец уснул. Во сне у него все болело, было очень жарко, он смутно помнил, как кто-то прижал к его губам стакан и напоил его чем-то отвратительно горьким, с резким лекарственным запахом. Майк сквозь сон пытался что-то сказать, объяснить, попросить выпустить его отсюда, но сказать ничего не получалось, он пытался встать, но чья-то ладонь тут же прижималась к его лбу и заставляла лечь обратно. Ночь будто состояла из бессвязных обрывков, - но постепенно они срослись, переплелись друг с другом, и он наконец уснул по-настоящему.
***
Майк проснулся, потеряв всякое чувство времени. В комнате никого не было. Он полежал с открытыми глазами. Чувствовал он себя, как ни странно, гораздо лучше, боль отступила, и он наконец-то выспался. Кто-то накрыл его пледом, аккуратно заклеил пластырем синяки — но Дадли это был или Элиот, Майк не знал, и почему-то это угнетало его.
Он подошел к окну, оттянул полоску жалюзи вниз и с удивлением увидел, что на улице совершенно темно.
Из кухни раздавались негромкие голоса.
- Не думаю, что наша краска подойдет. Надо что-нибудь поярче. Сигареты – только местные. И скотч не забудь, - негромко говорил Дадли.
Увидев Майка, он сразу замолчал, и лицо у него стало, как ацтекская каменная маска.
Дадли сидел на диване и с сосредоточенным видом полировал свои ботинки. Элиот стоял у плиты и мирно что-то жарил.
- Который час? – сухо спросил Майк.
- Три ночи, - спокойно ответил Элиот. Как будто готовить еду посреди ночи для него – самое обычное занятие. - Я как раз ждал, пока ты проснешься. Ужин, завтрак, черт его знает – короче, сейчас будет. Надеюсь, ты любишь рыбу, - не меняя выражения лица, прибавил он. – Она тут неплохая.
Лицо Майка перекосилось от страдания. Он больше не мог терпеть этот цирк.
Элиот, кажется, это понял и отложил ложку, которой что-то помешивал на сковородке.
- Присаживайся, Майк, - Элиот вытер руки о клетчатое, как в Англии, полотенце, присел на край стула и указал Майку на соседний. – Давай поговорим.
Майк сел.
- Прости, что все вот так. Как есть, - произнес Элиот, и в голосе его на секунду скользнуло почти настоящее сочувствие. – Я все расскажу. Правда. Но сначала ты расскажи мне, что знаешь.
«Ничего», хотел было сказать Майк, но он уже так устал от неправды, уловок и уверток, что угрюмо ответил:
- Скоро приедет комиссия, проверять, правда ли у Ирана есть оружие. Судя по словам ребят из «Фронта участия», ты собираешься как-то сорвать проверку. Думаю, ты хочешь заставить комиссию поверить, что оружие существует.
- Вот, я всегда знал, что ты умник, - беззаботно сказал Элиот, будто речь идет о школьных оценках. – На самом деле все немного сложнее, но общая суть такова, да.
Он развел руками, как карточный шулер, который хочет показать, что у него и в мыслях не было жульничать.
- А ничего, что во Фронте уже обо всем догадались? – холодно спросил Майк.
Лицо Элиота в мгновение ока стало хитрым, как у кошки.
- Ну, у нас есть для них небольшой сюрприз. Итак, - он хлопнул себя по коленям и поднялся, будто говорить больше не о чем. - Комиссия приезжает послезавтра, надо немного подготовиться. Нам предстоит великолепная неделя. Афера в стиле Джеймса Бонда. Карты, деньги, два ствола, коктейли, прекрасные женщины и интриги на высшем уровне.
Он разговаривал с ним так, будто Майку все еще четырнадцать и его можно поймать на такую удочку.
- Видишь, я тебе доверяю, - сказал Элиот, возвращаясь к размешиванию чего-то на сковородке. – Так что прекрати дуться. Доставай тарелки, они в верхнем ящике.
Но Майк не верил ему. С какой стати изворотливый Элиот, хитрый и острожный, который уже так его подставил, будет сейчас говорить ему правду?
- Мы обязаны быть заодно, - упрямо повторил Элиот. – Чтобы все прошло идеально, нам нужен третий. Ты подходишь.
- Я просто хочу понять, - сухо поинтересовался Майк. – Ты понимаешь, что этим вы развяжете войну? Зачем тебе это надо? Точнее, нет, не так. Кто тебе за это платит? Вот чего я не могу понять. Что мой брат – подонок, которому плевать, что погибнут тысячи людей, - это я могу понять.
Улыбка на лице Элиота даже не дрогнула, и Майк продолжил.
– Но я не понимаю – кто твой хозяин? Кому это нужно? Раз уж ты мне доверяешь, - выплюнул он. – Давай, скажи мне.
Элиот заколебался, а потом снова отвернулся к плите и медленно проговорил.
- Ты знаешь, в этом и загвоздка. Дело в том, что мы сами этого не знаем. И это, на самом деле, очень большая проблема.
Ну, начинается.
Ложью Майк был сыт по горло.
- Знаешь что, Элиот, - теперь, когда он наконец-то не чувствовал себя разбитым, как старик, злиться стало гораздо легче. - Вот только не надо...
Значит, теперь эти ублюдки пытаются выставить все так, будто были невинными жертвами и даже не знали, кто их нанял.
Даже слушать смешно.
- Серьезно, - продолжал Элиот. - Это наша основная проблема. Именно это Дадли и пытался выяснить с твоей помощью. Комиссия Магатэ – наше последнее задание и, кажется, после него они хотят от меня избавиться. Дадли пытался выяснить, кто они такие и как нам от них скрыться.
В это поверить было уже совсем невозможно, и Майк дошел до белого каления за одну секунду, от всей этой лжи и грязи он потерял над собой контроль.
- Это правда, - внезапно подал голос Дадли. Он аккуратно отставил свои сияющие ботинки, встал с дивана и подошел ближе. – Слушай, я хочу сказать…
Майк так долго сдерживался, но сейчас он даже не успел подумать, будто мысли ему застилало чем-то удушающе черным, - он встал, развернулся и со всего размаху ударил Дадли кулаком по лицу.
Все трое настолько этого не ожидали, что застыли в растерянности. Дадли, даже не пытаясь ударить его в ответ, согнулся, схватившись за нос, и Майк размахнулся и врезал ему еще раз, это должно было, обязано было принести ему хоть какое-то облегчение, но почему-то не принесло, он замахнулся снова, он даже не думал, что бывает такая черная злоба, и дал ему еще раз, неумело, но с такой силой, что Дадли шатнулся назад, и Элиот наконец очнулся, схватил его и рывком оттащил, Майк рванулся, сбросив с себя его руки, с отвращением, как гусениц, чуть не рыча от ярости и полной безнадеги.
- Давай, можешь и мне врезать, - все с той же легкой, неуместной, насквозь фальшивой улыбкой, будто речь идет о пикнике за городом, сказал Элиот. - Полегчает.
Майк с отвращением толкнул его ладонями в грудь и процедил:
- Пошли к черту, сволочи. Я ухожу.
- Куда? - спросил Элиот, и Майк с мстительной радостью отметил, что улыбка начала наконец сползать с его лица.
- Куда угодно.
- Слушай, - Элиот положил руку ему на плечо. – Майк. Перестань. Ты мой брат, и я…
- Ты мне не брат, ублюдок, - спокойно сказал Майк. – Прощай.
Майк рывком рванул на себя кухонную дверь. Вещей у него все равно не было, можно было уходить прямо так. Куда угодно, только бы не видеть этих двоих.
Прошла всего секунда, он уже распахнул дверь, и вдруг почувствовал, что в затылок ему, ровно под волосами, аккуратно упирается что-то железное и холодное.
- Отойди от двери, Майк, - все так же мягко сказал Элиот. Майк медленно, не веря своим глазам, повернулся, так медленно, как мог, но глаза его не обманывали: в руке Элиот держал пистолет, и сейчас он упирался ровно в Майка.
Рука у него не дрожала. Совсем.
- Видит Бог, я не хочу этого делать, - все тем же тоном социального работника, уговаривающего пенсионера купить страховку, продолжал Элиот. Теперь, когда Майк повернулся, пистолет упирался ему в горло. – Я люблю тебя, и однажды ты возьмешь свои слова обратно. Но если ты сделаешь — сейчас или впредь — еще хоть шаг в сторону двери без моего разрешения, я приму меры. Я не дам тебе испортить нам партию. Жаль прерывать твой благородный порыв, но ты идешь с нами.
И Майк понял, что до этого момента он ничего не знал о ненависти.
За спиной у Элиота, зажимая разбитый нос, стоял Дадли, и смотрел на Майка упорным, серьезным взглядом – так, будто хочет что-то сказать ему, что-то очень конкретное – но Майк его не понимал.
Пару секунд Майк смотрел на них обоих.
Элиот, как бы ни был умен, не знает, что ему пришлось пережить, не знает, во что он превратился за эти дни, - и Майк вдруг понял, что желает ему смерти. Им обоим. На секунду он представил, как убьет их, мысль эта захлестнула его черной ослепительной волной, так что сердце заколотилось быстрее. Они это заслужили. Он подумал о том, что ночью убьет их. Сначала одного, потом второго. Так всем будет лучше. Он спасет многих людей. Они оба это заслужили.
Майк смиренно опустил глаза и медленно сел обратно за стол.
Не прошло и двух месяцев Простите, что так долго - реал Еще раз хочу поблагодарить прекрасную, замечательную danaRia, фанартиста и человек - без нее шалость бы не удалась
Поехали
by danaRia
СДАВАЙСЯ И БЕГИ, ЧАСТЬ 2: "ОПЕРАЦИЯ "ЛОКИ"
Глава 1
Жизнь – это история, рассказанная идиотом,
полная шума и ярости, но лишенная смысла.
«Макбет»
полная шума и ярости, но лишенная смысла.
«Макбет»
читать дальше***
Уильям Шекспир сказал:
«Держи подальше мысль от языка».
Этой фразе Майк посвятил целый отрывок в своей лекции о «Гамлете». Стоя в прохладной, просторной аудитории, он рассказывал студентам:
«Эта пьеса – настоящая энциклопедия лжи. Здесь есть ложь всех видов – в лицо и тайная, во спасение и ради мести, беспардонная и убаюкивающая. Даже сам Гамлет, который, по мнению ранних критиков, был честным малым и несчастной жертвой судьбы, - на самом деле эксперт по части лжи, изворотливый и осторожный. В этой пьесе истине места нет, и, внимательно прочитав ее, вы узнаете о видах неправды больше, чем когда-либо знали».
Сейчас, сидя на бетонном полу пустого дома, Майк готов был расхохотаться себе в лицо. Все эти выдумки - чушь собачья по сравнению с тем, что устроил Элиот Фостер. Всё, что Майк знал про Шекспира, никак не подготовило его к тому, что он только что услышал.
Элиот не только знал о его приезде. Он был заодно с Дадли. Он знал обо всех его бедах, знал, что его чуть не убили - и не помог. У него в это время явно были дела поинтереснее. Все было подстроено от начала до конца, от самого приезда Майка, и в глубине души у него шевельнулось опасение: и кстати, слишком уж вовремя захватили посольство. Может, они и это подстроили? Элиот бы смог, в его талантах в этой области сомневаться уже не приходиться.
Что мог Шекспир знать про такую ложь? Про настоящую жизнь? Ничего. Столько лет Майк копался в его россказнях и фантазиях, принимая их за чистую монету. Слова, слова, слова. Бредни давно истлевшего трупа.
Майк все повторял это про себя, стараясь задеть побольнее, такое кощунство еще неделю назад ужаснуло бы его, - но сейчас все, что когда-то отзывалось в нем на имя Шекспира, замолчало, кажется, раз и навсегда.
Настоящая жизнь оказалась грязной и бессмысленной. Недостойной красивых слов.
Вот уж и правда – история, рассказанная идиотом.
Верить больше было не во что.
***
Дадли курил так спокойно, будто отдыхает после долгой и тяжелой дороги. Присмотревшись к нему внимательнее, Майк увидел, что, кажется, так оно и было — ботинки все в грязи, мокрая от пота майка прилипла к спине, сумка вся покрыта цементной пылью, и сидел он сгорбившись, будто не может больше прямо держать спину.
Сел он спиной к Майку — кажется, специально, чтобы не встречаться с ним взглядом. Майку физически плохо было даже смотреть на него, но он с мазохистстким упорством продолжал сверлить взглядом его спину.
Дадли не оборачивался.
Элиот мирно щелкал по клавишам, потом прищурился в какое-то сообщение на экране — краем глаза Майк равнодушно заметил, что у него открыт чат в Скайпе — серьезно кивнул сам себе и захлопнул ноутбук.
- Все, - весело объявил он. - Пойдемте, джентльмены.
Он встал, уложил ноутбук в пижонскую кожаную сумку, стоявшую под столом, и пошел к двери, как мирный офисный клерк, собравшийся домой после рабочего дня.
Дадли без единого слова поднялся вслед за ним. Окурок он не выбросил: затушил о край стола, аккуратно сложил в пакет и сунул в сумку.
Майк продолжал сидеть. Никогда еще ему настолько сильно не хотелось куда-нибудь провалиться, исчезнуть, и чтобы пол поглотил его, как актера в средневековой пьесе. В глубине души у него шевельнулась надежда, что, если он будет сидеть достаточно тихо, эти двое просто уйдут, выйдут из его жизни и из всей этой истории раз и навсегда.
Но, конечно, этого не произошло.
- Давай, Майк, пошли, - терпеливо сказал Элиот своим мягким, ласковым голосом, которым он уже столько людей уговорил самим отправиться на смерть. Он застыл в дверях, и его поза стала чуть более нетерпеливой. - Я понимаю, у тебя много вопросов. Я могу на них... на некоторые из них ответить, но позже. И не здесь. Пойдем.
В голосе его была идеально сбалансированная смесь заботы, нетерпения, понимания и решительности, и Майку стало совсем тошно. Хорошо бы напиться так, как никогда в жизни, и забыть обо всем.
- Тебе надо выпить, - будто прочитав его мысли, сказал Элиот, на этот раз в голосе появилась строго дозированная добавка «легкая насмешка». - Отдохнуть. Тебе досталось. Пошли.
Майк с трудом привстал, поморщившись от боли — кости ныли нестерпимо. На помощь ему никто не двинулся. Он поднялся и с неподвижным лицом пошел к дверям.
Элиот поощрительно улыбнулся.
- Вот и славно, - легким тоном сказал он. - Идем.
***
Когда они вышли из здания, уже начало смеркаться. Дождь так и не пошел – грязно-серые тучи все так же неподвижно висели в сухом, горячем небе.
Дадли внимательно огляделся, навострив уши и старательно обходя Майка взглядом.
Откуда-то слышались легкие, мелодичные щелчки - будто запела птица.
- Слыхал? – обращаясь только к Элиоту, тихо проговорил Дадли. - Где-то засели чьи-то ребята. Снимают.
- Ну и чудесно, пусть снимают, - с милой улыбкой ответил Элиот и внезапно начал с обеспокоенным видом оглядываться, а потом громко, истерично заговорил.
- Что, черт побери, здесь вообще происходит? Я хочу отсюда убраться, и как можно скорее, - сказал он голосом капризной кинодивы, страдающей, что пена в ее ванной недостаточно пушистая.
- Да, босс, - громко ответил Дадли.
- Подгони машину, идиот! – внезапно заорал на него Элиот. – Мне надоело здесь торчать! Меня чуть не убили, я трясусь тут уже два часа!
Он посмотрел на Майка и вдруг нахмурился.
- Так, а где эта… - он защелкал пальцами. – Штука, которая была у него в руках? Забыл, как называется.
- Я сейчас принесу, - смиренно сказал Дадли и пошел обратно к зданию разбитой походкой смертельно усталого человека.
И Майк вспомнил вдруг, что сюда он пришел с пистолетом. Потом положил его рядом с собой на пол.
И забыл там. Вся история кино в этот момент возопила к Майку о том, что делать этого не стоило: на пистолете были его отпечатки пальцев, и здесь их оставлять явно не стоило.
А Элиот внимателен к деталям, неприязненно подумал Майк. Видимо, поэтому все еще жив.
В ожидании Дадли они остановились посреди стройки. Щелканье прекратилось. Элиот огляделся, сунув руки в карманы. Выглядел он так, будто позирует для рекламы мужских костюмов в индустриальных декорациях.
- Я правильно понимаю, - выдавил из себя Майк. Он не хотел об этом говорить, вообще ни о чем не хотел говорить, но он уже научился тому, что удобным случаем надо пользоваться всегда — а то второй раз он может и не представиться. - Этот человек - твой... твой… прихвостень.
Элиот поморщился.
- Боже мой, Майк. Откуда такие слова? – негромко, раздосадованно проговорил он. - Какой прихвостень? Он мой напарник.
- Да я плевать хотел, - Майк невольно повысил голос, и Элиот жестом попросил его говорить тихо. - Он меня оставил, он... – Майк задохнулся. Он не знал, как сказать это так, чтобы не было слишком пафосно, и просто коротко приподнял свои перерезанные проволокой запястья. - И ты все это знал. Я правильно понимаю?
На секунду лицо Элиота стало почти искренним.
- Мы оказались в непростой ситуации. Он пытался меня защитить. Не злись.
- Ах, не злиться? – ядовито прошептал Майк. – О, большое спасибо.
Элиот внимательно посмотрел на него.
- А ты не изменился. Все такой же упрямец.
Кажется, он искренне не понимал, в чем проблема, а Майк не знал, как объяснить ему главное: все это время он шел вперед с мыслью, что поможет Элиоту, со смутным ощущением вины и долга, ему всё казалось, что Элиот — жертва, и всем его действиям найдется разумное объяснение. Но он был не готов к тому, что Элиоту помощь, кажется, совсем не нужна.
Получается, что все, через что он прошел на этом пути, было зря.
Майк сжал кулаки так, что поблелели костяшки пальцев.
Элиот ничего больше не прибавил, знай себе пинал гальку носком ботинка, и до возвращения Дадли они больше не сказали друг другу ни слова.
Темно-лиловое небо грузно лежало на многоэтажках, под ногами хрустел гравий и чавкала глина, и Майк с мстительным удовольствием увидел, что дорогие кожаные туфли Элиота покрылись грязью.
Никаких следов перестрелки вокруг не осталось.
***
Стройка закончилась, и Майк узнал те гаражи, где они с Миллером совсем недавно встретили его «мальцов» - сейчас здесь, к сожалению, было пусто. Майк почти хотел, чтобы их остановили, чтобы кто-то вмешался — но вокруг было тихо и облачно, будто даже прохожие спрятались, предчувствуя наступающую грозу.
Пижонская синяя «Хонда» была припаркована прямо у обочины, на самом виду. Дадли сел за руль, Элиот - рядом с ним, Майку ничего не оставалось, как забраться на заднее сидение.
Майк заметил, что, залезая в машину, эти двое одновременно хлопнули дверьми, как полицейские в кино, и подумал — может, они тренировались? С Элиота станется — он же всегда хочет, чтобы все было идеально. И Майк снова почувствовал к нему острую неприязнь.
***
Глядя на проезжающие мимо блеклые многоэтажки, Майк думал об Элиоте. О том, как он ошибся в начале, подумав, что Элиот не изменился. Он был когда-то его братом, непутевым, но великолепным, а теперь, - и чем дальше, тем сильнее, - Майку казалось, что он видит просто куклу, удачную копию, инопланетянина или еще какую-то тварь, которая, как в кино, приняла образ его брата, выглядит и разговаривает, как он, но ничего не чувствует, и внутри у нее — только темнота, пыль и мигающие лампочки.
То, что когда-то было Элиотом, правда не видело проблемы в том, что из-за него погибло столько людей.
Единственный момент, когда он казался самим собой — когда увидел Дадли. Сейчас тот сидел неподвижно, будто врос в кресло, и смотрел прямо на дорогу, старательно игнорируя взгляд Майка, который упирался ему в затылок.
Элиот включил какую-то негромкую переливчатую музыку.
До конца пути никто не произнес ни слова.
***
Они остановились рядом с новым трехэтажным домом в пригороде. Квартира Элиота (очевидно, одна из многих квартир Элиота) занимала весь первый этаж, и, когда за ними закрылась дверь, Майку показалось, что он попал в Лондон.
Квартира была просторной и безликой, похожей на дорогой номер в европейском отеле. Даже жалюзи на окнах были задернуты – чтобы уж ничего не напоминало, что они все еще в Тегеране и на улице плюс тридцать.
Дадли тут же куда-то скрылся. Молчал он так упорно, будто потерял дар речи раз и навсегда.
- Устраивайся, - добродушно сказал Элиот, искоса поглядывая на Майка, и вальяжно развалился на диване. – Ванную уступаю тебе. Диван тут отличный, спать можешь здесь, - он хлопнул по обивке рядом с собой. – Выглядишь ты паршиво. Я поищу для тебя таблетки.
- Не надо, - ответил Майк. Голос у него был такой ледяной, что Элиот даже не стал спорить.
- Чувствуй себя как дома, - уже с меньшей уверенностью проговорил он. - Отдохнешь, а потом расскажу тебе, что будем делать дальше. На самом деле неплохо, что ты появился как раз сейчас. Твоя помощь пригодится.
- Ты что… Ты думаешь, я буду вам помогать? – не веря своим ушам, переспросил Майк. Он сам не знал, чего ожидал – но уж точно не этого.
- Да, - как ни в чем не бывало, кивнул Элиот, поднялся и аккуратно повесил свой пиджак в шкаф.
- Вот просто так должен взять и согласиться?
- Именно. Понимаешь, ты слишком много знаешь. В другой ситуации мне пришлось бы тебя убить, но поскольку ты мой брат, сделать этого я не могу. Так что ты с нами.
Он смотрел на Майка так, будто это шутка, но Майк слишком хорошо понимал, что это не так.
В исполнении Элиота все это прозвучало очень логично.
Майк развернулся и ушел в ванную.
Там все было таким же чистым, сияющим и безликим, и Майку мучительно захотелось разбить что-нибудь вдребезги.
Впрочем, он сдержался.
***
В квартире было прохладно, где-то бесшумно работал кондиционер, воздух был мертвым и холодным, как в лондонских офисах.
Вернувшись в гостиную, Майк не знал, куда себя деть, чем заняться, и принялся рассматривать вещи. На столе стояла фотография какой-то улыбающейся загорелой женщины, около дивана лежали английские журналы о скачках.
В комнату заглянул Элиот - в махровом халате и с мокрыми волосами.
- Кто это? - спросил Майк, глядя на фотографию — просто чтобы не молчать. Он приготовился уже услышать какую-нибудь трогательную любовную историю — девушка была красивая — но Элиот пожал плечами.
- Понятия не имею. Просто фотка из Интернета. Наугад. После истории с монетой мы решили возобновить старый трюк — оставлять там, где мы живем, личные вещи, которые не имеют к нам отношения.
Майк не мог не признать, что это довольно умно — если квартиру будут обыскивать молодцы вроде Миллера, они потратят кучу времени на то, чтобы установить, кто на фото и зачем им скаковые журналы — и уйдут по ложному следу.
- То есть та пластиковая монета была настоящая? – спросил Майк.
- Абсолютно, - легко согласился Элиот, и вдруг молниеносным движением достал что-то из кармана халата и бросил в сторону Майка.
Тот попытался было поймать, но куда там — с реакцией у него всегда было плоховато, и монета с глухим пластиковым стуком упала на стол.
Майк поднял ее.
- Пираты Карибского моря, - без всякого выражения прочитал он.
- Прямо про нас, - согласился Элиот. Подошел и взял монету у него из рук, зажал в кулаке, картинно дунул на него и разжал руку — монета исчезла.
Дешевенький фокус, но Элиот заглянул ему в лицо так, будто всерьез ожидал, что Майк засмеется.
Не дождавшись, он собирался было что-то сказать, но передумал и вышел из комнаты, на ходу вытирая голову полотенцем.
Удерживать его Майк не стал.
***
Один старый преподаватель из колледжа однажды сказал ему: когда не знаешь, что делать — просто ложись спать. Майк попробовал последовать его совету, выключил свет и прилег на диван - но сон как назло не шел, он лежал, глядя в потолок и чувствуя себя совершенно разбитым.
Лежать так было тревожно и плохо, Майку казалось, что у него начинается жар, низкий, гулкий, раздражающий. Все синяки, оставшиеся от встречи с Фронтом участия, разболелись с новой силой, и Майк снова побродил по комнате, чувствуя себя в плену, а не в гостях, и не зная, что ему делать, снова лег, встал, опять лег и наконец уснул. Во сне у него все болело, было очень жарко, он смутно помнил, как кто-то прижал к его губам стакан и напоил его чем-то отвратительно горьким, с резким лекарственным запахом. Майк сквозь сон пытался что-то сказать, объяснить, попросить выпустить его отсюда, но сказать ничего не получалось, он пытался встать, но чья-то ладонь тут же прижималась к его лбу и заставляла лечь обратно. Ночь будто состояла из бессвязных обрывков, - но постепенно они срослись, переплелись друг с другом, и он наконец уснул по-настоящему.
***
Майк проснулся, потеряв всякое чувство времени. В комнате никого не было. Он полежал с открытыми глазами. Чувствовал он себя, как ни странно, гораздо лучше, боль отступила, и он наконец-то выспался. Кто-то накрыл его пледом, аккуратно заклеил пластырем синяки — но Дадли это был или Элиот, Майк не знал, и почему-то это угнетало его.
Он подошел к окну, оттянул полоску жалюзи вниз и с удивлением увидел, что на улице совершенно темно.
Из кухни раздавались негромкие голоса.
- Не думаю, что наша краска подойдет. Надо что-нибудь поярче. Сигареты – только местные. И скотч не забудь, - негромко говорил Дадли.
Увидев Майка, он сразу замолчал, и лицо у него стало, как ацтекская каменная маска.
Дадли сидел на диване и с сосредоточенным видом полировал свои ботинки. Элиот стоял у плиты и мирно что-то жарил.
- Который час? – сухо спросил Майк.
- Три ночи, - спокойно ответил Элиот. Как будто готовить еду посреди ночи для него – самое обычное занятие. - Я как раз ждал, пока ты проснешься. Ужин, завтрак, черт его знает – короче, сейчас будет. Надеюсь, ты любишь рыбу, - не меняя выражения лица, прибавил он. – Она тут неплохая.
Лицо Майка перекосилось от страдания. Он больше не мог терпеть этот цирк.
Элиот, кажется, это понял и отложил ложку, которой что-то помешивал на сковородке.
- Присаживайся, Майк, - Элиот вытер руки о клетчатое, как в Англии, полотенце, присел на край стула и указал Майку на соседний. – Давай поговорим.
Майк сел.
- Прости, что все вот так. Как есть, - произнес Элиот, и в голосе его на секунду скользнуло почти настоящее сочувствие. – Я все расскажу. Правда. Но сначала ты расскажи мне, что знаешь.
«Ничего», хотел было сказать Майк, но он уже так устал от неправды, уловок и уверток, что угрюмо ответил:
- Скоро приедет комиссия, проверять, правда ли у Ирана есть оружие. Судя по словам ребят из «Фронта участия», ты собираешься как-то сорвать проверку. Думаю, ты хочешь заставить комиссию поверить, что оружие существует.
- Вот, я всегда знал, что ты умник, - беззаботно сказал Элиот, будто речь идет о школьных оценках. – На самом деле все немного сложнее, но общая суть такова, да.
Он развел руками, как карточный шулер, который хочет показать, что у него и в мыслях не было жульничать.
- А ничего, что во Фронте уже обо всем догадались? – холодно спросил Майк.
Лицо Элиота в мгновение ока стало хитрым, как у кошки.
- Ну, у нас есть для них небольшой сюрприз. Итак, - он хлопнул себя по коленям и поднялся, будто говорить больше не о чем. - Комиссия приезжает послезавтра, надо немного подготовиться. Нам предстоит великолепная неделя. Афера в стиле Джеймса Бонда. Карты, деньги, два ствола, коктейли, прекрасные женщины и интриги на высшем уровне.
Он разговаривал с ним так, будто Майку все еще четырнадцать и его можно поймать на такую удочку.
- Видишь, я тебе доверяю, - сказал Элиот, возвращаясь к размешиванию чего-то на сковородке. – Так что прекрати дуться. Доставай тарелки, они в верхнем ящике.
Но Майк не верил ему. С какой стати изворотливый Элиот, хитрый и острожный, который уже так его подставил, будет сейчас говорить ему правду?
- Мы обязаны быть заодно, - упрямо повторил Элиот. – Чтобы все прошло идеально, нам нужен третий. Ты подходишь.
- Я просто хочу понять, - сухо поинтересовался Майк. – Ты понимаешь, что этим вы развяжете войну? Зачем тебе это надо? Точнее, нет, не так. Кто тебе за это платит? Вот чего я не могу понять. Что мой брат – подонок, которому плевать, что погибнут тысячи людей, - это я могу понять.
Улыбка на лице Элиота даже не дрогнула, и Майк продолжил.
– Но я не понимаю – кто твой хозяин? Кому это нужно? Раз уж ты мне доверяешь, - выплюнул он. – Давай, скажи мне.
Элиот заколебался, а потом снова отвернулся к плите и медленно проговорил.
- Ты знаешь, в этом и загвоздка. Дело в том, что мы сами этого не знаем. И это, на самом деле, очень большая проблема.
Ну, начинается.
Ложью Майк был сыт по горло.
- Знаешь что, Элиот, - теперь, когда он наконец-то не чувствовал себя разбитым, как старик, злиться стало гораздо легче. - Вот только не надо...
Значит, теперь эти ублюдки пытаются выставить все так, будто были невинными жертвами и даже не знали, кто их нанял.
Даже слушать смешно.
- Серьезно, - продолжал Элиот. - Это наша основная проблема. Именно это Дадли и пытался выяснить с твоей помощью. Комиссия Магатэ – наше последнее задание и, кажется, после него они хотят от меня избавиться. Дадли пытался выяснить, кто они такие и как нам от них скрыться.
В это поверить было уже совсем невозможно, и Майк дошел до белого каления за одну секунду, от всей этой лжи и грязи он потерял над собой контроль.
- Это правда, - внезапно подал голос Дадли. Он аккуратно отставил свои сияющие ботинки, встал с дивана и подошел ближе. – Слушай, я хочу сказать…
Майк так долго сдерживался, но сейчас он даже не успел подумать, будто мысли ему застилало чем-то удушающе черным, - он встал, развернулся и со всего размаху ударил Дадли кулаком по лицу.
Все трое настолько этого не ожидали, что застыли в растерянности. Дадли, даже не пытаясь ударить его в ответ, согнулся, схватившись за нос, и Майк размахнулся и врезал ему еще раз, это должно было, обязано было принести ему хоть какое-то облегчение, но почему-то не принесло, он замахнулся снова, он даже не думал, что бывает такая черная злоба, и дал ему еще раз, неумело, но с такой силой, что Дадли шатнулся назад, и Элиот наконец очнулся, схватил его и рывком оттащил, Майк рванулся, сбросив с себя его руки, с отвращением, как гусениц, чуть не рыча от ярости и полной безнадеги.
- Давай, можешь и мне врезать, - все с той же легкой, неуместной, насквозь фальшивой улыбкой, будто речь идет о пикнике за городом, сказал Элиот. - Полегчает.
Майк с отвращением толкнул его ладонями в грудь и процедил:
- Пошли к черту, сволочи. Я ухожу.
- Куда? - спросил Элиот, и Майк с мстительной радостью отметил, что улыбка начала наконец сползать с его лица.
- Куда угодно.
- Слушай, - Элиот положил руку ему на плечо. – Майк. Перестань. Ты мой брат, и я…
- Ты мне не брат, ублюдок, - спокойно сказал Майк. – Прощай.
Майк рывком рванул на себя кухонную дверь. Вещей у него все равно не было, можно было уходить прямо так. Куда угодно, только бы не видеть этих двоих.
Прошла всего секунда, он уже распахнул дверь, и вдруг почувствовал, что в затылок ему, ровно под волосами, аккуратно упирается что-то железное и холодное.
- Отойди от двери, Майк, - все так же мягко сказал Элиот. Майк медленно, не веря своим глазам, повернулся, так медленно, как мог, но глаза его не обманывали: в руке Элиот держал пистолет, и сейчас он упирался ровно в Майка.
Рука у него не дрожала. Совсем.
- Видит Бог, я не хочу этого делать, - все тем же тоном социального работника, уговаривающего пенсионера купить страховку, продолжал Элиот. Теперь, когда Майк повернулся, пистолет упирался ему в горло. – Я люблю тебя, и однажды ты возьмешь свои слова обратно. Но если ты сделаешь — сейчас или впредь — еще хоть шаг в сторону двери без моего разрешения, я приму меры. Я не дам тебе испортить нам партию. Жаль прерывать твой благородный порыв, но ты идешь с нами.
И Майк понял, что до этого момента он ничего не знал о ненависти.
За спиной у Элиота, зажимая разбитый нос, стоял Дадли, и смотрел на Майка упорным, серьезным взглядом – так, будто хочет что-то сказать ему, что-то очень конкретное – но Майк его не понимал.
Пару секунд Майк смотрел на них обоих.
Элиот, как бы ни был умен, не знает, что ему пришлось пережить, не знает, во что он превратился за эти дни, - и Майк вдруг понял, что желает ему смерти. Им обоим. На секунду он представил, как убьет их, мысль эта захлестнула его черной ослепительной волной, так что сердце заколотилось быстрее. Они это заслужили. Он подумал о том, что ночью убьет их. Сначала одного, потом второго. Так всем будет лучше. Он спасет многих людей. Они оба это заслужили.
Майк смиренно опустил глаза и медленно сел обратно за стол.
@темы: Сдавайся и беги
-
-
15.04.2012 в 10:40Aaaaaaaaaa kakoe schastje!
Ya uzhe dazhe nadeyatjsia perestala! Nu, dumaiu, naebala nas liv! No net! Net! Liv vot takoj pacan!!!!!
Fffffffffffffff!
Pobezhala chitatj!
-
-
15.04.2012 в 10:48МАЙК Т_________________Т
ДАДЛИ Т_________________Т
обнять и плакать просто, ну что ж такое с этими мущщинами (((
-
-
15.04.2012 в 10:55какой Маааааааайк *_______* хочется вскрыть черепушку Дадли и посмотреть, что там ворочается. молчащие персонажи - ну это же юстище! аыыыыы )))))))))))))))))))
сердца вам. прекрасно. жду продолжения <3<3<3
-
-
15.04.2012 в 11:40-
-
15.04.2012 в 12:05-
-
15.04.2012 в 13:46Parochka naemnix ubijc usinovila prepodavatelia iz kolledzha
НУ А ЧТО ЕЩЕ ДЕЛАТЬ С ТАКИМ ПЛЕНИТЕЛЬНЫМ ОБЪЕКТОМ???
Alikira, да, всех обнять и со всеми заплакать
*печенька*, ЧУВАК!!!))))))))) СПАСИБО!!!!!!!
jaimi, ух ты, спасибо большое!))))))))))
-
-
15.04.2012 в 13:49Элиот, засранец, настораживает, боюсь уже его любить!
-
-
15.04.2012 в 14:27я так ждала!!
так скучала! что не верю своему счастью!))
-
-
15.04.2012 в 14:55-
-
15.04.2012 в 15:46-
-
15.04.2012 в 16:10wishnya, Йеееееее!!!!!!!!!!!!!!
...под номером шесть, скоро будет, на днях!
-
-
15.04.2012 в 16:12-
-
15.04.2012 в 17:10я просто без ума от этой истории
дикси
-
-
15.04.2012 в 19:17бедный Майк и этот удар Элиот раздражает честно говоря но может быть так и надо и я люблю ДАДЛИ!!!!! короче я не могу описать своих чувств , я вас люблю
-
-
15.04.2012 в 19:18-
-
15.04.2012 в 19:55он хитер как черт ))))
ну а дадли так все выполняет без раздумий.
и кажется , там юст дадли/майк, да? )))
-
-
15.04.2012 в 20:25-
-
15.04.2012 в 21:57Я так скучал! Так здорово увидеть продолжение!
Вы - чудо!
-
-
15.04.2012 в 23:26wishnya, ПОСЫЛАЮ ВАМ ЛУЧ ЛЮБВИ
feredei, И ТЕБЕ ЛУЧ ЛЮБВИ
Alikira, Ну, суть в том, что он все еще тот же самый, так что ВСЕ ЕЩЕ МОЖЕТ БЫТЬ
+Alecto+, Ну да конечно он не может вспомнить название, он же не может при том, что где-то неподалеку какой-то чувак их снимает, кричать "О, кстати, мы там пистолет забыли!"
ДА ТАМ ЮСТ ВСЕ/ВСЕ
КЕННЕТ БРАНАХАУЭЛЛ НЕ ПОДКЛЮЧИЛСЯAnilaja, ОооооооО!!!!!!!! Бесценный чувак!!!! Привет!!!!!! Спасибо!!!!!!!!!!!
Sybellin, СПАСИБО, ДРУГ!
-
-
16.04.2012 в 06:44-
-
16.04.2012 в 09:17-
-
17.04.2012 в 00:46и окончание прямо таки готовит к чему то ооочень интересному в исполнении Майка Элиот, как бы ни был умен, не знает, что ему пришлось пережить, не знает, во что он превратился за эти дни прошлую часть мне повезло прочитать залпом,теперь придется мучится вместе со всеми))
Ну, суть в том, что он все еще тот же самый, так что ВСЕ ЕЩЕ МОЖЕТ БЫТЬ
Нет,ну вы не представляете что вы со мной делаете?!После этого комментария у меня просто яркий флаг НАДЕЖДА высветился
-
-
17.04.2012 в 01:14вот! поэтому я очень надеюсь, что майк не попрется их убивать ночью. это так осложнит и без того непростые отношения...
-
-
17.04.2012 в 08:44По-моему его тоже разрывает между этими двумя пунктами
+Alecto+, это так осложнит и без того непростые отношения
-
-
03.07.2012 в 16:53- Да, босс, - громко ответил Дадли.
- Подгони машину, идиот! –
партнёрство так и сквозит в этих репликах
Во сне у него все болело, было очень жарко, он смутно помнил, как кто-то прижал к его губам стакан и напоил его чем-то отвратительно горьким, с резким лекарственным запахом.
хочется верить, что из Элиота паршивый медбрат
Дадли сидел на диване и с сосредоточенным видом полировал свои ботинки. Элиот стоял у плиты и мирно что-то жарил.
милая семейная сцена
Liv Niggle, всё завораживающе
-
-
03.07.2012 в 16:59