ДУХ РОЖДЕСТВА
читать дальше***
Его лицо было бледнее, чем больничная простыня, которой он был накрыт, бледнее, чем сугробы по ту сторону окна.
И он смотрел прямо на меня.
За окном весело, по-рождественски подпрыгивал снег. В клинике было очень тихо — где-то внизу медсестры и врачи смотрели по телевизору концерт. Издалека доносился голос Стинга, мягкий и низкий, неспешно поющий о том, что Рождество стучится в дом и пора возрадоваться в сердцах своих.
Пациент одиночной палаты номер восемнадцать казался совсем больным. Взгляд у него был рассеянный, будто он только что проснулся.
Я так долго ждал этого момента, так хорошо представлял себе, как все будет, придумывал, что я скажу - но сейчас не мог вспомнить ни слова.
- Здравствуйте, - наконец выдавил я. – Я доктор Тавернер.
Человек на койке молчал. Он смотрел на меня так, будто не верил, что я существую.
Надо было, наверное, начать издалека, но я не мог ничего придумать.
- Вы можете мне помочь? Я… не знаю, по адресу ли я обратился, но…
Я разговаривал с ним как с чиновником, и это было дико – но он вдруг моргнул и посмотрел на меня более осмысленно, и я осмелел:
- Я слышал, что вы можете совершить чудо. Не знаю, может, это просто слухи, простите.
Глупо было вести такие разговоры в психушке. Ну ладно, не в психушке, в частной клинике – но от этого не легче. Я всегда был рациональным человеком, я никогда не верил во все эти штучки – и все же… И все же.
Он медленно облизнул сухие губы.
- Нет, - произнес он так хрипло, будто давно отвык от разговоров. – Не слухи.
- Вы мне поможете?
Он будто оживал на глазах – лицо больше не казалось безжизненным, он пошевельнулся, потом приподнялся на локтях, продолжая смотреть на меня.
- Ты пришел освободить меня, - сказал он.
- Нет. Я не могу вас освободить, - резонно возразил я. Я старался выглядеть как можно спокойнее, чтобы не показывать, как волнуюсь. – Вы пациент клиники. Я еле вас отыскал – уже два года никто ничего про вас не слышал. Никто не совершает чудес.
- Многие совершают чудеса, - он покачал головой и окончательно сел, будто был ледяной фигурой, которая оттаяла прямо у меня на глазах. – Просто обычно они сами этого не замечают. И как же ты меня нашел, Джек?
- Я не сказал, как меня зовут.
Он пожал плечами. Он выглядел теперь совершенно здоровым.
- Ты приходишь ко мне и надеешься, что я спасу твою жену. Глупо при этом считать, что я не могу узнать твое имя. Итак, Джек, как же ты меня нашел?
- Джейн умирает, - медленно произнес я. – Ей уже никто не может помочь. Я пытался ее спасти, но не смог. Врачи не помогли, и я стал слушать всякие… паранормальные истории. Я просто не знал, что еще придумать. Не мог сидеть без дела, - я перевел дыхание. – И я заметил, что несколько никак не связанных между собой людей по всей Британии повторяют один и тот же рассказ. В снежный вечер, в один из дней Рождества они встретили человека, который спросил у них: «Я могу вам помочь?». И помог им. Сначала я думал, что это легенда, но потом решил — а вдруг нет? И стал искать. Последние два года никто ничего о вас не говорил, но я продолжал искать. И вот, нашел вас здесь. Не спрашивайте, как. Это долгая история. Я очень долго искал.
Он молчал, и я добавил, просто чтобы заглушить тишину:
- Все эти люди говорят, что вы выглядели как молодой мужчина с волосами светлыми, как пшеница. Они говорят одно и то же последние тридцать лет, а вы, кажется, не очень-то изменились.
Он сдержанно кивнул, как девушка, благосклонно принимающая комплимент, но по-прежнему молчал, и я задал еще один вопрос. Все эти детали не имели значения, мне надо было только чтобы он спас Джейн – но я почему-то все оттягивал момент просьбы.
- Я одного не понимаю, - сказал я. – Если это правда, если вы такой всемогущий, то как вы дали запереть себя в психиатрической лечебнице?
- Меня наказали, - спокойно ответил он. - Один раз я отказался совершить чудо. Мне показалось, что просящий его не заслужил. А нас за это наказывают, - он помолчал, а потом вдруг улыбнулся. - Но раз ты смог меня найти, значит, время пришло.
Теперь он выглядел совсем мальчишкой – будто молодеет на глазах. Он спустил босые ноги на пол, сложил руки на коленях и посмотрел мне в глаза.
- Знаешь, Джек, а ты не очень-то хороший человек, - вдруг сказал он.
Я отвел глаза.
- И с Джейн ты не так уж хорошо обращался – я имею в виду, до того, как она заболела. Пропадал на работе целыми днями, грубил ей. Не хотел завести детей. Говорил, что денег нет, - он продолжал внимательно смотреть на меня. - Да, не очень-то хороший человек.
- Мне жаль, - глухо ответил я. Я не знал, что еще сказать.
- Да уж. Это очень по-человечески.
Он прикрыл глаза, вздохнул, снова посмотрел на меня и поднялся с кровати. Почему-то лежа он казался мне совсем маленьким, ниже среднего роста – а теперь выяснилось, что он ростом почти с меня.
- Ладно. Не наше дело решать, кто чего стоит - запомни на будущее. Просто делай свою работу. Так что давай сделаем все по форме, - он выглянул в окно и спокойно сказал: – Там как раз идет снег. Очень хорошо. Пойдем.
Он задумчиво посмотрел на свои босые ноги, потом махнул рукой и пошел к выходу.
Я ждал, когда завоет сирена, прибегут врачи, - словом, ждал, когда нас остановят, но этого так и не случилось – будто в клинике все вымерли.
И вот так, никем не замеченные, мы вышли на улицу.
Шел снег. Над главным входом холодно мигала гирлянда. На окна первого этажа были наклеены большие аляповатые снеговики.
Он закрыл глаза и остановился на пороге.
- Почему ты не мог выйти сам? – спросил я.
- Ты слишком много спрашиваешь, - не открывая глаз, мягко сказал он.
Я все оглядывался на здание клиники. Все окна горели, мигали гирлянды и огни, но внутри было так тихо – будто там никого не было.
- Вот ее фото, - я замерзшими руками вытащил фотографию улыбающейся Джейн.
- Мне не нужно фото, - он открыл глаза и посмотрел на меня. - Оставь себе.
Он совсем не выглядел замерзшим, хотя стоял босиком на снегу – и еще он как будто стал больше, выше ростом, как ледяной рыцарь.
- Давай сделаем все как положено, - он глубоко вздохнул и посмотрел наверх. А потом встал лицом ко мне – теперь мне приходилось задирать голову, чтобы смотреть на него – и медленно произнес улыбающимся голосом:
- Я могу вам помочь?
Если бы мне сказали еще пять лет назад, что я ввяжусь в такую историю - я бы посмеялся. Но сейчас я верил ему, потому что не мог не верить своим глазам.
- Да, - с трудом произнес я. – Спаси мою жену. Пусть она будет здорова.
Он величественно кивнул.
- Но взамен я попрошу у тебя одну вещь. Хорошо?
- Да.
Он вдруг опустился на снег, лег, раскинув руки и глядя вверх.
- Возьми меня за руку.
И он протянул мне свою светлую бледнокожую руку. Я послушно лег на снег и сжал его ладонь.
Он улыбнулся мне вдруг такой теплой улыбкой - как друг, которого у меня никогда не было – и снова отвел взгляд. Становилось все холоднее, и, продолжая смотреть наверх, на темное небо и падающий снег, он сказал:
- Зима – долгое время. Рождество помогает людям его пережить. Так всегда было, и так будет. Когда кто-то тебя освободит, найди замену. Будь счастлив, Джек.
Вдруг стало нестерпимо холодно, снег взметнулся вверх, полетел мне в лицо, я открыл рот, попытался дышать, но у меня ничего, ничего не получалось.
Потом я смог вдохнуть.
Я открыл глаза и понял, что лежу на снегу. Рядом никого не было.
Там, где он лежал, даже снег не был примят.
Я понял, что мне больше не холодно. Что-то изменилось вокруг. Я посмотрел на свои руки. Они были узкими, красивыми и холодными, как лед.
Это совершенно точно были не мои руки.
Снег оседал у меня на лице, и было так хорошо - будто с каждой новой снежинкой я собираюсь заново, возвращаю себе утраченные части. Будто я, как снеговик, весь состою из этой чистой воды - и я замер от наслаждения, запрокинув лицо, и не сразу заметил, что от клиники ко мне, проваливаясь в сугробы, спешат какие-то люди в медицинской форме.
И я побежал.
Босые ноги под снегом совсем не мерзли. Ворота оказались открыты — впрочем, как я и думал.
С каждым шагом бежать становилось все легче.
***
На рассвете я выбрался из города и сел в поезд. Никто не замечал меня – как будто меня и вовсе не существует. Никого не смущало, что рядом с ними едет человек в больничной пижаме.
Когда я добрался до дома, снег прекратился. Я заглянул в окно - перед отъездом я оставил Джейн с сиделкой, им некуда было деться - и позвонил.
Послышались торопливые шаги, и Джейн открыла дверь.
- Кто вы такой? – спросила она. Я так хорошо знал этот тон. Только Джейн могла сначала бесстрашно открыть дверь незнакомому человеку в пижаме, а потом строго его допрашивать.
И она точно меня видела, в отличие от людей в поезде.
- Простите, - сказал я не своим голосом, глядя на нее. – Я… Вы не дадите мне какую-нибудь одежду?
- А где ваша? – спросила она, приподняв брови. Видимо, она поняла, что я вполне трезв, хотя праздники уже начались.
- Долгая история, - я покачал головой и улыбнулся. – Вы бы очень меня выручили. Пожалуйста.
- На грабителя вы не очень похожи, - сказала она, и у меня что-то заныло внутри.
Она провела меня в дом, напоила чаем и нашла на чердаке одежду своего отца.
- Я все равно хотела отдать ее на благотворительность, так что выбирайте, не стесняйтесь, - сказала она и заправила волосы за ухо таким знакомым жестом, что я еле смог вовремя отвести взгляд.
Я выбрал вельветовые брюки, кеды, свитер и бежевый плащ. Теплее мне не стало — мне было все равно — но вид стал поприличнее.
- Как-то прохладно для декабря. Возьмите лучше эту куртку.
Но я только покачал головой.
- Вообще-то я не очень мерзну. Спасибо.
Я поднялся и слегка поклонился ей. В доме пахло чем-то теплым и сладким – наверное, Джейн пекла свои знаменитые малиновые пирожные.
- А где ваш муж? – спросил я просто так, на всякий случай, хотя уже знал ответ.
Она бросила на меня короткий подозрительный взгляд и сказала:
- Я не замужем.
***
Когда я вышел на улицу, опять повалил мелкий снег. Я засунул руки в карманы и пошел куда глаза глядят, вдоль яркой рождественской улицы, вдоль праздничных магазинов, вдоль оленей и Санта Клаусов, детей и их родителей. Я вдруг понял, что вокруг очень много красивых людей. Странно – раньше такое никогда не приходило мне в голову. Никто меня не замечал, и мне было спокойно, так спокойно, как не было уже давно.
А потом навстречу мне попалась женщина с тяжелой сумкой и растекшимся макияжем. Наверное, она недавно плакала.
Я остановился. Она натолкнулась взглядом на меня, и я понял, что она меня увидела.
Что ж, значит, это тот человек, который мне нужен. Пора было приступать к работе.
- Добрый день, - начал я, и откашлялся, проверяя голос. - Я могу вам помочь?
Его лицо было бледнее, чем больничная простыня, которой он был накрыт, бледнее, чем сугробы по ту сторону окна.
И он смотрел прямо на меня.
За окном весело, по-рождественски подпрыгивал снег. В клинике было очень тихо — где-то внизу медсестры и врачи смотрели по телевизору концерт. Издалека доносился голос Стинга, мягкий и низкий, неспешно поющий о том, что Рождество стучится в дом и пора возрадоваться в сердцах своих.
Пациент одиночной палаты номер восемнадцать казался совсем больным. Взгляд у него был рассеянный, будто он только что проснулся.
Я так долго ждал этого момента, так хорошо представлял себе, как все будет, придумывал, что я скажу - но сейчас не мог вспомнить ни слова.
- Здравствуйте, - наконец выдавил я. – Я доктор Тавернер.
Человек на койке молчал. Он смотрел на меня так, будто не верил, что я существую.
Надо было, наверное, начать издалека, но я не мог ничего придумать.
- Вы можете мне помочь? Я… не знаю, по адресу ли я обратился, но…
Я разговаривал с ним как с чиновником, и это было дико – но он вдруг моргнул и посмотрел на меня более осмысленно, и я осмелел:
- Я слышал, что вы можете совершить чудо. Не знаю, может, это просто слухи, простите.
Глупо было вести такие разговоры в психушке. Ну ладно, не в психушке, в частной клинике – но от этого не легче. Я всегда был рациональным человеком, я никогда не верил во все эти штучки – и все же… И все же.
Он медленно облизнул сухие губы.
- Нет, - произнес он так хрипло, будто давно отвык от разговоров. – Не слухи.
- Вы мне поможете?
Он будто оживал на глазах – лицо больше не казалось безжизненным, он пошевельнулся, потом приподнялся на локтях, продолжая смотреть на меня.
- Ты пришел освободить меня, - сказал он.
- Нет. Я не могу вас освободить, - резонно возразил я. Я старался выглядеть как можно спокойнее, чтобы не показывать, как волнуюсь. – Вы пациент клиники. Я еле вас отыскал – уже два года никто ничего про вас не слышал. Никто не совершает чудес.
- Многие совершают чудеса, - он покачал головой и окончательно сел, будто был ледяной фигурой, которая оттаяла прямо у меня на глазах. – Просто обычно они сами этого не замечают. И как же ты меня нашел, Джек?
- Я не сказал, как меня зовут.
Он пожал плечами. Он выглядел теперь совершенно здоровым.
- Ты приходишь ко мне и надеешься, что я спасу твою жену. Глупо при этом считать, что я не могу узнать твое имя. Итак, Джек, как же ты меня нашел?
- Джейн умирает, - медленно произнес я. – Ей уже никто не может помочь. Я пытался ее спасти, но не смог. Врачи не помогли, и я стал слушать всякие… паранормальные истории. Я просто не знал, что еще придумать. Не мог сидеть без дела, - я перевел дыхание. – И я заметил, что несколько никак не связанных между собой людей по всей Британии повторяют один и тот же рассказ. В снежный вечер, в один из дней Рождества они встретили человека, который спросил у них: «Я могу вам помочь?». И помог им. Сначала я думал, что это легенда, но потом решил — а вдруг нет? И стал искать. Последние два года никто ничего о вас не говорил, но я продолжал искать. И вот, нашел вас здесь. Не спрашивайте, как. Это долгая история. Я очень долго искал.
Он молчал, и я добавил, просто чтобы заглушить тишину:
- Все эти люди говорят, что вы выглядели как молодой мужчина с волосами светлыми, как пшеница. Они говорят одно и то же последние тридцать лет, а вы, кажется, не очень-то изменились.
Он сдержанно кивнул, как девушка, благосклонно принимающая комплимент, но по-прежнему молчал, и я задал еще один вопрос. Все эти детали не имели значения, мне надо было только чтобы он спас Джейн – но я почему-то все оттягивал момент просьбы.
- Я одного не понимаю, - сказал я. – Если это правда, если вы такой всемогущий, то как вы дали запереть себя в психиатрической лечебнице?
- Меня наказали, - спокойно ответил он. - Один раз я отказался совершить чудо. Мне показалось, что просящий его не заслужил. А нас за это наказывают, - он помолчал, а потом вдруг улыбнулся. - Но раз ты смог меня найти, значит, время пришло.
Теперь он выглядел совсем мальчишкой – будто молодеет на глазах. Он спустил босые ноги на пол, сложил руки на коленях и посмотрел мне в глаза.
- Знаешь, Джек, а ты не очень-то хороший человек, - вдруг сказал он.
Я отвел глаза.
- И с Джейн ты не так уж хорошо обращался – я имею в виду, до того, как она заболела. Пропадал на работе целыми днями, грубил ей. Не хотел завести детей. Говорил, что денег нет, - он продолжал внимательно смотреть на меня. - Да, не очень-то хороший человек.
- Мне жаль, - глухо ответил я. Я не знал, что еще сказать.
- Да уж. Это очень по-человечески.
Он прикрыл глаза, вздохнул, снова посмотрел на меня и поднялся с кровати. Почему-то лежа он казался мне совсем маленьким, ниже среднего роста – а теперь выяснилось, что он ростом почти с меня.
- Ладно. Не наше дело решать, кто чего стоит - запомни на будущее. Просто делай свою работу. Так что давай сделаем все по форме, - он выглянул в окно и спокойно сказал: – Там как раз идет снег. Очень хорошо. Пойдем.
Он задумчиво посмотрел на свои босые ноги, потом махнул рукой и пошел к выходу.
Я ждал, когда завоет сирена, прибегут врачи, - словом, ждал, когда нас остановят, но этого так и не случилось – будто в клинике все вымерли.
И вот так, никем не замеченные, мы вышли на улицу.
Шел снег. Над главным входом холодно мигала гирлянда. На окна первого этажа были наклеены большие аляповатые снеговики.
Он закрыл глаза и остановился на пороге.
- Почему ты не мог выйти сам? – спросил я.
- Ты слишком много спрашиваешь, - не открывая глаз, мягко сказал он.
Я все оглядывался на здание клиники. Все окна горели, мигали гирлянды и огни, но внутри было так тихо – будто там никого не было.
- Вот ее фото, - я замерзшими руками вытащил фотографию улыбающейся Джейн.
- Мне не нужно фото, - он открыл глаза и посмотрел на меня. - Оставь себе.
Он совсем не выглядел замерзшим, хотя стоял босиком на снегу – и еще он как будто стал больше, выше ростом, как ледяной рыцарь.
- Давай сделаем все как положено, - он глубоко вздохнул и посмотрел наверх. А потом встал лицом ко мне – теперь мне приходилось задирать голову, чтобы смотреть на него – и медленно произнес улыбающимся голосом:
- Я могу вам помочь?
Если бы мне сказали еще пять лет назад, что я ввяжусь в такую историю - я бы посмеялся. Но сейчас я верил ему, потому что не мог не верить своим глазам.
- Да, - с трудом произнес я. – Спаси мою жену. Пусть она будет здорова.
Он величественно кивнул.
- Но взамен я попрошу у тебя одну вещь. Хорошо?
- Да.
Он вдруг опустился на снег, лег, раскинув руки и глядя вверх.
- Возьми меня за руку.
И он протянул мне свою светлую бледнокожую руку. Я послушно лег на снег и сжал его ладонь.
Он улыбнулся мне вдруг такой теплой улыбкой - как друг, которого у меня никогда не было – и снова отвел взгляд. Становилось все холоднее, и, продолжая смотреть наверх, на темное небо и падающий снег, он сказал:
- Зима – долгое время. Рождество помогает людям его пережить. Так всегда было, и так будет. Когда кто-то тебя освободит, найди замену. Будь счастлив, Джек.
Вдруг стало нестерпимо холодно, снег взметнулся вверх, полетел мне в лицо, я открыл рот, попытался дышать, но у меня ничего, ничего не получалось.
Потом я смог вдохнуть.
Я открыл глаза и понял, что лежу на снегу. Рядом никого не было.
Там, где он лежал, даже снег не был примят.
Я понял, что мне больше не холодно. Что-то изменилось вокруг. Я посмотрел на свои руки. Они были узкими, красивыми и холодными, как лед.
Это совершенно точно были не мои руки.
Снег оседал у меня на лице, и было так хорошо - будто с каждой новой снежинкой я собираюсь заново, возвращаю себе утраченные части. Будто я, как снеговик, весь состою из этой чистой воды - и я замер от наслаждения, запрокинув лицо, и не сразу заметил, что от клиники ко мне, проваливаясь в сугробы, спешат какие-то люди в медицинской форме.
И я побежал.
Босые ноги под снегом совсем не мерзли. Ворота оказались открыты — впрочем, как я и думал.
С каждым шагом бежать становилось все легче.
***
На рассвете я выбрался из города и сел в поезд. Никто не замечал меня – как будто меня и вовсе не существует. Никого не смущало, что рядом с ними едет человек в больничной пижаме.
Когда я добрался до дома, снег прекратился. Я заглянул в окно - перед отъездом я оставил Джейн с сиделкой, им некуда было деться - и позвонил.
Послышались торопливые шаги, и Джейн открыла дверь.
- Кто вы такой? – спросила она. Я так хорошо знал этот тон. Только Джейн могла сначала бесстрашно открыть дверь незнакомому человеку в пижаме, а потом строго его допрашивать.
И она точно меня видела, в отличие от людей в поезде.
- Простите, - сказал я не своим голосом, глядя на нее. – Я… Вы не дадите мне какую-нибудь одежду?
- А где ваша? – спросила она, приподняв брови. Видимо, она поняла, что я вполне трезв, хотя праздники уже начались.
- Долгая история, - я покачал головой и улыбнулся. – Вы бы очень меня выручили. Пожалуйста.
- На грабителя вы не очень похожи, - сказала она, и у меня что-то заныло внутри.
Она провела меня в дом, напоила чаем и нашла на чердаке одежду своего отца.
- Я все равно хотела отдать ее на благотворительность, так что выбирайте, не стесняйтесь, - сказала она и заправила волосы за ухо таким знакомым жестом, что я еле смог вовремя отвести взгляд.
Я выбрал вельветовые брюки, кеды, свитер и бежевый плащ. Теплее мне не стало — мне было все равно — но вид стал поприличнее.
- Как-то прохладно для декабря. Возьмите лучше эту куртку.
Но я только покачал головой.
- Вообще-то я не очень мерзну. Спасибо.
Я поднялся и слегка поклонился ей. В доме пахло чем-то теплым и сладким – наверное, Джейн пекла свои знаменитые малиновые пирожные.
- А где ваш муж? – спросил я просто так, на всякий случай, хотя уже знал ответ.
Она бросила на меня короткий подозрительный взгляд и сказала:
- Я не замужем.
***
Когда я вышел на улицу, опять повалил мелкий снег. Я засунул руки в карманы и пошел куда глаза глядят, вдоль яркой рождественской улицы, вдоль праздничных магазинов, вдоль оленей и Санта Клаусов, детей и их родителей. Я вдруг понял, что вокруг очень много красивых людей. Странно – раньше такое никогда не приходило мне в голову. Никто меня не замечал, и мне было спокойно, так спокойно, как не было уже давно.
А потом навстречу мне попалась женщина с тяжелой сумкой и растекшимся макияжем. Наверное, она недавно плакала.
Я остановился. Она натолкнулась взглядом на меня, и я понял, что она меня увидела.
Что ж, значит, это тот человек, который мне нужен. Пора было приступать к работе.
- Добрый день, - начал я, и откашлялся, проверяя голос. - Я могу вам помочь?