ВАС ВЫЗЫВАЕТ ТАЙМЫР

[Cinnamon-Roll]

@темы: Oh it's brilliant!, Гопота уже не та

---

Блеск и плеск

[Cinnamon-Roll]

archiveofourown.org/works/3463631 - слушайте, не могу не. ПРЕКРАСНЫЙ фик. История Кингсманов глазами Джей Би Я несколько раз прям в голос захохотала, а один раз чуть не заплакала.

@темы: Гопота уже не та, Реки

---

И еще музычки

[Cinnamon-Roll]

Последнее время мне хочется слушать только то, что ассоциируется с Кингсманами , поэтому неистово выклевываю из своей коллекции все, что подходит, и собираю в фанмиксы, чтоб не отвлекаться в плеере на остальные тыщи треков.

8tracks.com/liv_niggle/kingsman-get-the-party-s... - И-Еще раз-Весело-Надерем-Задницу-Злу
8tracks.com/liv_niggle/roxy-the-lancelot-cherry... - Рокси-Рулит
8tracks.com/liv_niggle/harry-merlin-people-unde... - Гарри/Мерлин. ДОКАТИЛИСЬ. ДА У ЭТОГО ПЭЙРИНГА ДАЖЕ НАЗВАНИЯ НЕТ.

И чтоб не плодить посты - сериал The Smoke аатлично идет Тарон все больше молодец с каждой серией Прям жахает по Станиславскому

@темы: Пожалуйста, сыграйте нам, мистер Музыкант!, Гопота уже не та

---

I'm trying to mend the breach

[Cinnamon-Roll]

А! И еще! Может, все уже видели, но я не понимаю, почему вся лента еще этим не увешана
Три дня назад вышел клип группы Lazy Habits "The Breach", в главной роли Тарон Эгертон. Что характерно - отличный клип и отличная песня.

Младший сотрудник бара в свой последний рабочий день работает не то на выпускном, не то на девичнике. Он явно не создан для этой работы, и на его молчаливом лице написано: надо было в Макдональдс идти подрабатывать, был бы уже сотрудником месяца.

@темы: Oh it's brilliant!, Пожалуйста, сыграйте нам, мистер Музыкант!, Гопота уже не та, Видео

---

Smoke on the water

[Cinnamon-Roll]

Знаете, степень моего падения дошла до того, что я стала смотреть сериал The Smoke с Тароном Эгертоном. Сериал про пожарных. ТЭ в роли пожарного.
И, кстати, он там в пятерке главных героев, так что есть на что посмотреть, экранного времени ему дают неплохо.
И хочу сказать - очень даже неплохой сериал! Прямо рекомендую! Ну, не гениальный, но хорошая интрига, интересно смотреть, местами прям саспенс, и вообще - смотрю с душой
И, надо сказать, если на ранних ролях Тома Хиддлстона хотелось иногда закрыть глаза и попросить его ПРОСТО БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕ ИГРАТЬ, то этот, знаете ли, ЦВЕТОК прямо-таки играет с пеленок))) Реально хороший актер, и он там совершенно не Эггзи.
В общем, ай хайли рекомменд.
На торрентхаунде можно скачать - правда, только с испанскими субтитрами, но это уже мелочи.

@темы: Cinema, Гопота уже не та

---

Kingsman The Musical

[Cinnamon-Roll]

Первое, что я делаю в любом фандоме - это иду на 8tracks и врубаю фанмиксы. Но тут оказалось, что на 8tracks по Кингсмэнам пока мало чего есть, так что я сегодня проснулась и решила взять дело в свои руки.

8tracks.com/liv_niggle/a-harry-eggsy-mix-the-si... - Гарри/Эггзи
8tracks.com/liv_niggle/eggsy-unwin-line-of-fire - Эггзи
8tracks.com/liv_niggle/harry-hart-man-for-all-s... - Гарри
8tracks.com/liv_niggle/happy-kickass-spies - просто Весело-Надерем-Кому-нибудь-Задницу-Микс

Вообще, конечно, с прошлой субботы каждый день просыпаюсь вот с этим примерно выражением лица. А ведь говорила себе - Шарик, ты больше не должен танцевать. НО НЕТ.

@темы: Пожалуйста, сыграйте нам, мистер Музыкант!, Гопота уже не та

---

Добро пожаловать во взрослую жизнь, Эггзи

[Cinnamon-Roll]

Знаете, поделюсь БОЛЬЮ.
Вчера после просмотра я, приканчивая свою добрую пинту Гиннесса, разливалась соловьем о том, как Гарри уполз и вернется и все будет хорошо, и тут Доктор берет да и говорит:
- А что, если Эггзи к этому моменту перерастет эти отношения?
И я сразу:


И не могу с тех пор отделаться от этой мысли.
Смерть Гарри - это такой традиционный шаг инициации героя, когда наставник умирает и с этого момента ему самому приходится сражаться с драконами и принцессами, пользоваться всеми подаренными гранатозажигалками, и жить с мыслью о том, что те счастливые полчаса в третьей примерочной, когда его новый папа, он же учитель, он же крутой защитник, он же воображаемый друг детства показывал ему все эти классные штуки - никогда больше не повторится, и все эти примочки никогда в жизни больше не станут для него такими волшебными и великолепными как в тот первый день, и никогда никто не попросит его показать приветствие немецкого аристократа, а потом, добродушно поморщившись, не скажет "Нет, Эггзи". Ничего этого больше не будет, бро. Промчались школьные годы чудесные, ты прилепил свой аттестат на стену школы для мальчиков Судзуран, потому что у тебя больше нет папочки, чтобы показать ему этот аттестат, набитый пятерками.
И Эггзи становится отличным агентом, преодолевает проблемы, трахает принцесс, побеждает драконов, целует перед сном маму и сестру, у него все хорошо, он сильный и все преодолел.
А потом Гарри возвращается.
Гарри был для Эггзи супергероем, его Суперменом, который все решит и всех спасет. А теперь он и сам супергерой и может все решить и всех спасти. И он говорит - Гарри, ты ебанулся, где ты был все это время? - и он очень рад. Но того прекрасного, что было между ними в третьей примерочной, и у дверей тюрьмы, и в комнате с газетными обложками, и перед чучелом мистера Пикуля - этого больше никогда не будет. Все, проехали.

Карлсон вернулся, как и обещал. И, заглянув в окно, увидел, что Малыш, здоровенный парень в наушниках, сидит за компом, комната у него увешана постерами с рок-группами и фотографиями симпатичной девчонки, и его мобильный все время вибрирует от новых сообщений. И когда Карлсон постучит в окно, Малыш оглянется, и - буквально через пару секунд - вспомнит, кто это.
И Малыш будет рад, и они мило побеседуют, вспомнят старые времена, и посмеются над тем, как Карлсон когда-то положил тефтелю на верхушку башни из кубиков и взорвал паровую машину, но телефон Малыша будет все так же вибрировать от новых сообщений, и через полчасика Карлсон поднимется, скажет спасибо за чай и улетит в окно, и он знает - на этот раз Малыш не будет плакать оттого, что он улетел, и сам он тоже не плачет, но от его бесконечного, огромного сердца бессмертного супергероя отвалился еще один кусок.
Потому что этот новый Малыш - отличный парень, он вырос отличным парнем, правда. И наверное, в этом есть и его, Карлсона, заслуга - он ведь был с ним, когда больше всего был нужен ему, спас его от одиночества и помог преодолеть тот тяжелый период жизни до обретения щенка лучше, чем любой мозгоправ. Но от сердца Карлсона отваливается кусок, потому что этот парень уже - не Малыш. Его Малыш, которого он так любил, исчез и никогда больше не вернется, умер и остался на огромном невидимом кладбище, где дети оставляют свое детство перед тем, как повзрослеть.
Карлсон вернулся, а Малыша больше не было.

@темы: Гопота уже не та

---

[Cinnamon-Roll]

ГАРРИ ДАЖЕ ГАЛСТУК ЭГГСИ ЗАКАЗАЛ ТОЧНО ТАКОЙ ЖЕ КАК У СЕБЯ.
И ЛИЦО ЭГГСИ, КОГДА ГАЗЕЛЬ ОТРУБИЛА ПОЛОВИНУ ЭТОГО ГАЛСТУКА.
БЕСЦЕННО.
КАПСЛОК НЕ ВЫКЛЮЧАЕТСЯ ТРЕТИЙ ДЕНЬ. ЭТА КЛАВИША В МОЕЙ ГОЛОВЕ СЛОМАЛАСЬ.

@темы: Гопота уже не та

---

Мопс судьбы

[Cinnamon-Roll]

Знаете, отлично прошел вечерок
Вчера Доктор мне говорит - пойдемте в кино сходим. Посмотрим на Иичко.
Так Доктор называет Эггси.
Нет, сказала я. Последний раз я ходил дважды в кино на один и тот же фильм только на Мстителей, а это было ваще давно.
Спустя пару гифок из тумблера я сказала ДА. ДА. И ЕЩЕ РАЗ ДА.
Второй раз даже лучше.
Невыносимо прекрасная история. Я люблю всех в этом клубе. Я люблю мопса. Зонтик. Кепку. Портрет Эггси в форме морского пехотинца. Всех гопников в этом баре.
Зал был отличный, кстати. Люди орали О ДА, О НЕТ и ОБАЛДЕТЬ!!! во всех нужных местах, а в конце захлопали.
Отлично, отлично. Полет нормальный, скоро выйдем за пределы атмосферы (с)

@темы: Гопота уже не та

---

ГОПОТА УЖЕ НЕ ТА

[Cinnamon-Roll]

Содержание следующего поста в целом можно уложить в две гифки:





Это каждый раз так. Моим последним фандомом был Капитан Америка, и я думала, что - ну всё, это уже ничто не перебьет.
НО НЕТ, ЗНАЕТЕ ЛИ. КАК ВСЕГДА ОШИБАЛАСЬ.
Мной можно бенгальские огни поджигать уже третий день

Причем знаете, дело было так. Говорит мне Печенька: давай сходим на Кингсмэнов. А я так - нуууу, давай, а про себя думаю - только ради компании, бро, потому что мне даже трейлер как-то не особо зашел.
Ну что я могу сказать, Печеня.


Причем мне в кинотеатре даже было как-то просто норм и все! Вышла и забыла!
А на следующий день мозг сказал мне:
Так. Минуточку.


И не прошло и получаса - как что-то в моей голове щелкнуло и РАСПУСТИЛОСЬ. Просто вот реально


ИСТОРИЯ О ТОМ КАК РЕБЯТА ИЗ СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ СУДЗУРАН ВЫРОСЛИ И ОКАЗАЛИСЬ В ПОМЕСИ ОСТИНА ПАУЭРСА И ФИЛЬМА КРАСОТКА
Уже каждую гифку облизала. Каждый пост на дайри нашла. Тэг завела. Страницу фиков на АО3 обновляю раз в полчаса.
Просто вот откуда не ждали
И особенно, конечно, порадовало, что на фесте по фильму прием заявок перенесли на два дня вперед - народ уже не мог терпеть. Очень понимаю!

@темы: Гопота уже не та

---

Меня зовут Барлоу. Гэри Барлоу.

[Cinnamon-Roll]

ЛИНДА, ПЕЧЕНЬКА, СМОТРИТЕ!!!!!
Доктор, спасибо, в ночи прислал мне подарочек со старым Новым Годом!

@темы: Пожалуйста, сыграйте нам, мистер Музыкант!, Видео

---

Горький: НА САМОМ ДНЕ.

[Cinnamon-Roll]

Итак, впервые на арене - фанфик про Горького. До сих пор горю этой историей, как олимпийский факел.
Жанр: детектив, ХАОСЪ с интригою и разоблачениемъ.
Пэйринг: Том Хиддлстон/Бен Уишоу ( ) , Кеннет Брана/Мэтт Бомер ( ) НАМ НЕЛОВКО (с)
Ворнинг: вольное обращение с биографией Горького, датами, историей России и фактами, а также Крис Хемсворт в роли Льва Толстого.
Краткое содержание: Максим Горький в 1903 году собрал гостей и хотел прочесть им свою пьесу "На дне" - и тут оказалось, что рукопись исчезла.

В ролях:

ЧРЕЗВЫЧАЙНО неловко. Фото прилагаются.

Максим Горький
УСЫ ЕСТЬ? ЕСТЬ!


Вениамин, сын Горького



Томас Введенский, молодой модный режиссер МХАТа



Матвей БомАр, актер больших и малых театров(с) МХАТа


Кеннет Шаляпин, знаменитый певец



Жена Горького, Екатерина Павловна
Как Ромола Гэри ухитрилась стать матерью Бена Уишоу - понятия не имею


А ТАКЖЕ

Лев Толстой, писатель
ПРОСТО ПРЕДСТАВЬТЕ НА НЕМ БОРОДУ, РУБАХУ И МЕГА-БРОВИ


И пьеса «На дне»
В роли самой себя

И вот как было дело.

ГОРЬКИЙ: НА САМОМ ДНЕ

1903 год, Нижний Новгород, музей Горького квартира Горького, которую тот снимает с женой и сыном. Горький готовится к открытию Народного театра, где собирается ставить всякие смелые вещи - например, провокационную пьесу «На дне», которую он недавно закончил. Никому, кроме домашних, он свою пьесу еще не читал, и вот сейчас позвал погостить людей, которые могут быть полезны в продвижении Народного театра: модного режиссера из Москвы, которого он хочет заманить ставить «На дне», а также Шаляпина и Толстого, мнение которых все уважают.

Будучи в Москве, Горький зашел к Шаляпину с этой идеей, но тот был не в восторге – тащиться в Нижний непонятно зачем – пока Горький из вежливости не выдал: «Жена вам кланяться велит, и сын привет передает».
- А, сын? – оживился Шаляпин. – Уже большой, наверное. Сколько там мальчику-то уже? Небось, двадцать один есть.
- Будет одиннадцатого мая.
- Вот после одиннадцатого мая и приеду, - смягчился Шаляпин и тут же записал себе напоминание в специальный календарь, где отмечал, когда знакомым мальчикам исполнится двадцать один.

Вениамин Горький, между тем, терпеть не мог Шаляпина – как и всех остальных представителей искусства, культуры, буржуазии и царского режима, включая собственного отца, который казался Вениамину одиозной фигурой – живет как буржуй, а сам понимание народной души изображает! В душе Венечки зрела революция – и больше всего на свете он мечтал вступить в недавно, в 1902 году образованную боевую организацию партии эсеров под руководством Азефа. Вот где жизнь! Вот где настоящие дела! Путь России в светлое будущее лежит только через убийство сытых, ленивых министров, богатеев и – в перспективе – царя, в этом Венечка был убежден.
Узнав об этом, Горький пришел в ужас и отчасти потому в Нижний из Москвы и уехал – чтоб держать сына подальше от этих богомерзких личностей, чего Венечка ему не простил и теперь дулся как мог, сидя в Нижнем.

Помимо этого ужасного Шаляпина, который перед всеми изображает, что великий певец и все теперь должны от этого умереть от счастья (по мнению Венечки, он бы и сам так же спел, если бы комплекции был более корпулентной), папаша пригласил лицемерного Толстого, который, как и папаша, любил изображать любовь к народу, и еще позвал красивого режиссера Введенского из Москвы, который вдруг явился – чем вызвал у Венечки раздражение, которого тот и сам не понимал – с синеглазым актером немужественного вида. Венечка очень сомневался в мужественности своего собственного вида, поэтому себе подобных терпеть не мог. Если бы красивый режиссер один приехал, куда лучше бы было – тот, конечно, буржуй и прожигатель жизни, но хоть смотреть приятно.

А Горький между тем с нетерпением ждал приезда гостей. Сын последнее время стал невыносимым, жена тоже – была ведь Катерина всегда и верной секретаршей, и соратником, и другом, а тут разом озлобилась, как будто что-то подозревать начала. Волком смотрит, даже перепечатывает новые работы на машинке нехотя, словно забыла, за какого гения замуж вышла. Неблагодарные они, женщина, что тут скажешь.

И вот, наступило двадцать пятое августа.

После суетного дня приезда вечером гости собрались за столом в большой гостиной – с картинами на стенах, старым пианино, прелестной карикатурой «Чем я виновата, что люблю солдата» (Горький повесил ее над диваном назло жене – она ее терпеть не могла) и новенькой модной мебелью в стиле модерн. Горький собирался читать свою пьесу гостям перед ужином – жена говорила, что надо бы после, но по мнению Горького люди сытые склонны к душевной лени и не воспримут так остро всех перипетий его скандального сочинения. Гости поглядывали в сторону буфетной со старательно скрываемым аппетитом и ждали, когда автор начнет чтение.

И вот, Горький вышел в кабинет, где в верхнем ящике стола лежала рукопись – и понял, что ее там нет.
Он посмотрел на столе. Под столом. В других ящиках. На полке, за подарочным набором мясных вертелов. Нету.
А гости ждут в гостиной.
- Венечка! – крикнул Горький, и сын нехотя, нога за ногу, притащился на зов. Он любил, чтобы его называли Вениамин. – Ты случайно не брал «На дне»?
Венечка красноречиво фыркнул.
- Тогда опроси прислугу – кто прибирался в моей комнате? Пару часов назад я проверял, рукопись была тут.
- Пап, у нас одна прислуга. Кухарка, она же горничная.
- Вот ее и спроси! – рявкнул Горький.
Услышав шум, пришла Екатерина Павловна, все втроем они еще поискали рукопись и расспросили кухарку – безрезультатно. И тогда Горький понял: рукопись похитил кто-то из гостей. И приказал запереть все двери в доме, потому что – увы – он не успел снять с рукописи копию: точнее, Екатерина Павловна не успела, копуша несчастная! – и то, что пропало, было единственным существующим экземпляром «На дне».

А тем временем в гостиной Шаляпин нетерпеливо барабанил пальцами по столу. Его – очевидно, без всякого умысла – посадили прямо напротив Томаса Введенского, с которым у них, кхм, ну, было. В Москве. Долго было. А потом Томас, нервическая натура, Шаляпину поднадоел – он и сам нервическая натура, ему нужен кто-то надежный, предсказуемый – ну, или милые мальчики которым-уже-двадцать один. В одном человеке данные качества никогда не сочетались: Шаляпин когда-то – глупость – решил, что найдет все это в Томасе, но ошибся, и теперь сидеть напротив него было мучительно неловко. А Томас хоть бы что – и в ус не дует. Да еще такого актера хорошенького из Москвы привез, несколько старше любимого возраста сэра Шаляпина, но зато какие глазки синие, уму непостижимо. Томас, шельма, времени даром не терял. Было у Томаса и хорошенького актера с чудовищным псевдонимом Матвей БомАр что-нибудь или пока нет, даже наметанный глаз сэра Шаляпина определить не мог – но даже если нет, наверняка все к тому и двигалось.
- Знаете, а я совсем забыл-с, - сказал сэр Шаляпин, поднимаясь из-за стола. – У меня же концерт в Консерватории. Поеду, пока не опоздал.
- Но Кеннет Иванович, вы же в Нижнем, а Консерватория в Москве, - легким тоном сказал Томас. Красивый актер улыбнулся во весь рот, чем привел сэра Шаляпина в бешенство.
- Как раз успею, если выеду пораньше. Счастливо оставаться, господа. С хозяевами по дороге попрощаюсь – они, кажется, возвращаться не собираются и ужином нас не покормят. Всего хорошего, Лев Николаевич.
Лев Толстой сонно кивнул ему, и Шаляпин спустился по лестнице, взял пальто и дернул дверь.
Дверь была заперта.
Он дернул еще раз.
- Простите, Кеннет Иванович. Вернитесь в гостиную, - сказал бледный Горький, выходя из соседней комнаты. – У нас чрезвычайное происшествие.
Заинтригованный Шаляпин вернулся обратно, в комнату вернулись все члены семьи Горького, и тот трагически объявил:
- Господа, «На дне» пропало.
- Какой ужас! – ахнули все.
- Мы должны немедленно заняться поисками. Я уверен – рукопись не покидала дом. И я уверен – взял ее кто-кто из вас! – Горький повысил голос, все больше входя в раж. Его великая пьеса! Пропала! Его прелесть пропала!
И он понесся по десятому разу перепроверить ящики стола.

- А мы ужинать-то будем сегодня? – вдруг громко спросил Толстой, шевеля бровями.
- Полноте, Лев Николаевич, тут такая трагедия-с, - пробормотал Томас, мысленно леденея от того, что спорит с великим писателем, который к тому же, судя по комплекции, может скрутить его одной рукой в бараний рог.
Но Толстой ответил неожиданно добродушно.
- Распорядитесь, голубчик, на кухне, чтоб сюда покушать принесли.
Томас хотел было сказать, что он не прислуга, а модный молодой режиссер, но, посмотрев на Толстого, молча пошел на кухню.

А Шаляпин между тем как бы невзначай сел рядом с Матвеем.
- Ну, как поживаете, молодой человек? – спросил он бодрым голосом, который держал для старушек, поклонниц, а также мальчиков, которым уже есть двадцать один.
Матвей нервно огляделся и как-то криво улыбнулся – как будто Шаляпин застал его врасплох, хотя тот ведь еще заранее на него смотрел с интересом, можно было и пораньше догадаться!
- Хорошо. Играю в театре, - брякнул он, и Шаляпин засмеялся низким грудным смехом.
- А я пою потихоньку. Знаете, возьмите мою визитную карточку на всякий случай. Свяжитесь со мной, если вам вдруг что-нибудь понадобится.
- Например что? – все так же растерянно брякнул Матвей БомАр – как будто прямо первый раз замужем, что с таким-то псевдонимом и в порочной московской среде вряд ли было возможно. Шаляпин растрогался и разозлился одновременно.
- Участливое плечо. Или билет на мой концерт. Для вас устрою из первых рук, - интимным голосом сказал Кеннет Иванович.
Матвей открыл рот. Потом закрыл. То, какую он дурочку валял, уже начало бы раздражать, если бы не его прекрасные бирюзовые глаза, которые смотрели на Кеннета Ивановича, как чистой воды сапфиры. Повторив это сравнение про себя, Кеннет Иванович вздохнул и подумал, что стареет.

Он бы с удовольствием продолжил такую интересную беседу – но тут с первого этажа раздался такой пронзительный женский вопль, что сэр Шаляпин уронил лорнет, Матвей вскочил, Толстой нахмурил свои необъятные брови, а Томас, который как раз возвращался в комнату, стукнулся головой о притолоку.
Все бросились вниз.

Кричали из кухни. Это была кухарка. Она открыла заслонку печки, чтобы подогреть ужин, и нашла в печке обожженные остатки пачки листов. Слов разобрать было уже нельзя, да кухарка и читать не умела, но сразу поняла: это та самая пьеса, которую искал хозяин.

***
Все влетели в кухню, толкаясь в дверях. Кухарка вопила во весь голос.
- Алексей Максимыч, родненький! Не погубите! Это не я, не жгла я никакие бумажки, вот вам крест, я не знаю, откуда они взялися-то тут!
Горький, белый как мел, смотрел на кучку золы, которая осталась от его пьесы. До этого он думал, что это все шутка, что кто-то решил разыграть его и все. Но это… это уже поступок злобный, безжалостный, и он знал в доме только одного человека, кто мог такое сотворить. Горький обернулся, схватил Венечку за воротник и, брызжа слюной, завопил:
- Это ты! Ты, паршивец! Не отпирайся, сам знаю, кому еще! Я знал, что ты до виселицы дойдешь со своими дружками, но чтоб такое…. Как ты мог, паскуда ты такая!
- Не трогай сына, изверг! – пронзительно крикнула Екатерина Павловна, отдирая руки мужа от безвольного перепуганного Венечки. – Тиран! – потом пригладила волосы и выдавила милую улыбку. – Господа, вернемся в гостиную, нечего тут толпиться. А ты, Машенька, не плачь, никто тебя ни в чем не винит. Раз Алексею Максимычу так его писанина дорога, следил бы за ней получше, - и, гордо взмахнув юбками, Екатерина Павловна вышла из кухни.

В гостиной все так же сидел Толстой и наворачивал стерлядь – стараниями Екатерины Павловны угощение наконец оказалось на столе. Лев Николаич отличался мужицкой стойкостью характера и, по общему мнению, был слишком великий человек, чтоб обращать внимание на то, что происходит вокруг.
Все расселись по местам, и повисло тягостное молчание.
- А я все равно знаю, что это ты, - упрямо сказал Горький сыну, зыркая на него через стол. – Мало я тебя порол. Жалел. Зря.
Екатерина Павловна хлопнула рукой по столу. У нее было лицо женщины доведенной, и все притихли. По всему было видно - начинался скандал.
- Алексей, хватит! Как же я устала от всего этого! Веня и так от рук отбился, а ты еще добавляешь! Вообще сыном не интересуешься, только театром своим и пьесами проклятыми!
- Да кто виноват, что сын у меня такой паскудник! – рявкнул Горький.
Екатерина Павловна уперлась руками в стол. Она была дочь купца, но в ее позе сейчас было что-то от разозленной деревенской бабы, и в этом было нечто настолько угрожающее, что все затаили дыхание.

- А знаете что я думаю? – вдруг сказал Томас Введенский – как будто хотел отвлечь внимание на себя, пока не разразилась семейная драма. Лицо у него было такое комически решительное, что Шаляпин приподнял брови. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и с интересом следил за происходящим. – Я думаю, вы сами свою пьесу сожгли!
Горький был так поражен, что, кажется, забыл и про жену, и про сына.
- Да вы что? С ума сбрендили?
- Я уверен, у вас есть еще одна копия. А эту вы сожгли, чтоб устроить громкий скандал. Собрали в доме уважаемых людей, поставили все вверх дном, а потом появитесь со своей невредимой пьесой, как по волшебству, и тут-то все у вас и начнут рвать ее из рук. К нам такое из Европы пришло, лет пять назад. Называется реклам.
Горький покраснел так, будто его сейчас хватит удар.
- Да вы… - выдавил он, хватая ртом воздух. – Да я вас… Да вы кто такой! Модный режиссер, а ни одной толковой пьесы еще не поставил! Все ваш богатый папенька-купец и его денежки! Я, думаешь, почему тебя, хлыща, позвал? Потому что ты вокруг своих бездарных постановочек умеешь шумиху поднимать, а мне шумиха как раз и нужна! На что ты еще годен! Тоже мне, Станиславский!
Томас побледнел. Ему попали в больное место.
- Скандал-с, - констатировал сэр Шаляпин из своего кресла.

И тут раздался громкий голос Екатерины Павловны.
- Мальчика обвиняешь, на гостей бросаешься, святоша недоделанный, а сам в будущем месяце, после открытия театра твоего проклятущего, с актриской в Италию сбежать собираешься, - звенящим голосом сказала она. – Думал, я не знаю?
Тишина повисла такая, что слышно было, как за окном подвывает ветер.
- Да как ты смеешь перед гостями меня ославить! – взревел Горький, вращая глазами. – Дура ты этакая!
И тут, с грохотом отодвинув стул, из-за стола поднялся Матвей Бомар.
- А знаете что? Я жалею, что приехал, - дрогнувшим голосом сказал он.
Все повернулись к нему. Его-то сюда вообще не приглашали, Томас сам его с собой притащил – так что слышать такое было странно.
- Я всю жизнь мечтал на вас посмотреть, - не отводя от Горького взгляда (сапфировых глаз, мысленно прибавил Кеннет Иванович), сказал Матвей. – С тех пор, как моя мама мне рассказала, кто мой отец.
На этот раз подавился стерлядью даже Толстой, и выскочившая из-за двери заплаканная кухарка начала хлопать его по спине. Остальные были так поражены, что даже не повернулись.

- Помните Лену Бехтереву из старших классов гимназии? – тихо сказал Матвей. – Помните, как она вам сказала, что ребенка ждет, а вы на ней жениться не захотели?
Сэру Шаляпину на колено упал столбик пепла от папиросы – но он даже не заметил.
- Двойной скандал-с, - пробормотал он.
- Она мне все ваши книги читала, когда вы известным стали. Я их больше всего на свете любил – Данко, старуху Изергиль. Мечтал, как однажды вас встречу и какой вы будете. Вы не представляете, сколько мне пришлось интриговать и притворяться, чтоб к вам в дом попасть.
- Интриговать и притворяться, значит? – негромко сказал Томас, глядя на него. – Прелестно.
- Тройной скандал-с, - вставил сэр Шаляпин, на этот раз – не без удовлетворения.
- И знаете что? Вы меня разочаровали. Я вам даже благодарен, что вы избавили меня от иллюзий.
- И что? Ты денег просить явился? – сказал Горький, грубее, чем собирался – чтобы заглушить ужас от того, что он только что заметил, как во многом это лицо похоже на его собственное, только красивее, конечно, красивее – Лена Бехтерева была прелестным существом.
- Ничего мне от вас не надо. Просто в глаза вам хотел посмотреть. Прощайте. И знаете что? Мне все равно, что там случилось с вашей пьесой, - отрывисто сказал Матвей и пошел к двери - но Шаляпин с ловкостью, неожиданной для такого крупного человека, поймал его за локоть.
- Останься, там все двери заперты, - негромко сказал он. И Матвей с непонятным облегчением подумал – кто я такой, чтоб спорить с великим Шаляпиным.

- На семью ополчился, а сам-то, - негромко сказал Веня, исподлобья глядя на отца. – Разращенные буржуазные нравы. Позор, отец. Вот Гегель, например, говорит, что…
Горький опустился за стол и обхватил руками голову.
- И знаешь что? – Веня решил закрепить успех. – Ты хоть смотри, кого в дом приглашаешь! Шаляпин не приезжал-не приезжал, а потом как мне 21 стукнул – он тут как тут! Ты не слушаешь, пап, что про него люди говорят? Так послушай!
Шаляпин достал новую папироску и улыбнулся.
- Продолжай, мальчик, ты так раскраснелся, смотреть приятно.
Веня зло зыркнул на него, но продолжил:
- Введенский еще ничего не сделал, а уже модный режиссер, да еще этого мошенника притащил! А Толстой - сам весь такой народный, а крестьянок лапает, вон, вон, глядите, где его рука!
Все посмотрели на Толстого. После того, как его спасли от удушения стерлядью, он кухарку так и не отпустил, и та теперь стояла рядом с ним, воркуя «Кушайте, кушайте, Лев Николаич», а его рука оглаживала ее широкое крестьянское бедро.
- Вы, папа, откуда знаете, что это не Толстой подговорил кухарку рукопись сжечь? – разошелся Венечка.
- Судя по композиции, которую мы видим - разве что кухарка случайно закатала рукопись в пирожок и Лев Николаич случайно ее съел, - весело сказал Шаляпин, и все засмеялись.
Веня разозлился – и ушел, хлопнув дверью, в буфетную: курить в окошко.

***
Когда вслед за ним в буфетную вышел Введенский, Веня готов был спихнуть его с лестницы – но, конечно, не спихнул.
- Я вас понимаю, - вдруг сказал Введенский, тоже доставая папиросы. - Я такой же, как вы. Думаю, России давно уже нужны новые герои и новые пьесы, а не благостные сочинения господина Толстого и не псевдо-смелые идеи вашего отца. Но как можно говорить об этом в таком доме и таком обществе, разве они поймут? Будьте поосторожнее.
- Да что ты можешь знать! - Веня нервно закурил и от запальчивости перешел на ты. - Живешь в столице, катаешься как сыр в масле. Ты хоть раз простой народ видел? Ты с рабочим хоть рядом стоял?
И в этот момент в буфетную вышел Шаляпин – Екатерина Павловна очнулась от происходящего и велела ему не дымить в комнате, а идти курить в окно буфетной. И он услышал последние слова Вени.
- Он стоял рядом с рабочими куда чаще, чем ты думаешь, - зажимая зубами папиросу, сказал Шаляпин. - Ты бы поостерегся, Вениамин. Ты не знаешь, кто это. Если бы твой папа знал, каких вольных товарищей приглашает к себе в дом…
И он подчеркнул слово «вольных» так по-особенному, что у Вени захолонуло сердце. А что, если этот господин Введенский из…
Он только собирался спросить – но Томас уже побледнел в пятый раз за вечер и вышел из буфетной, выбросив не начатую папиросу в окно.

А между тем в гостиной Екатерина Павловна волком смотрела на Матвея. Даже то, что муж ее собирается сбежать с актрисой в Италию, не задело ее так, как то, что он так постыдно отказался отвечать за грехи молодости и никакого раскаяния не выказал. И как у этого юноши совести хватило к ним в дом явиться?
- Знаете что? Мне надоело. Я для тебя уже давно просто печатная машинка, Леша. Я уезжаю в Москву, к маме, - звенящим голосом сказала Екатерина Павловна. – Не могу больше в этом доме находиться.
- Не надо, Екатерина Павловна. Это мне надо уехать, - встал Матвей.
- Да нет, пусть проваливает отсюда! – рявкнул Горький. Все на него ополчились, а жена, которая должна его во всем поддерживать, вдруг тоже начала будто ускользать из рук. – Это ты ее сожгла, да? Только бы мне назло!
Он хотел схватить жену за плечо, но Матвей его оттеснил, и держал, пока жена кричала ему:
- Тебе твои бумажки важнее, чем мы все! И знаешь что? Твоя пьеса драгоценная – просто безнадега, я бы ее сама сожгла!
Горький наконец вырвался из хватки Матвея и хотел было уже броситься и схватить жену за шею – мысль о погибшей пьесе застила все – и тут на него бросился Веня, вернувшийся из буфетной с остальными.
- Не смей на маму руку поднимать! – крикнул он. – Это я, я твою пьесу сжег, ясно? И еще раз бы это сделал!

По комнате прокатился вздох. Горький моргнул и опустился за стол, будто из него выпустили воздух.
- Я тебя убью, - спокойно сказал он сыну. – Я этой пьесой Россию изменить мог.
- Вряд ли, - вдруг ледяным тоном сказал Введенский. – Смешные у вас представления о России, Алексей Максимович. Вы хотите революцию делать в нижегородском театре? – и на слове революция Томас посмотрел на Веню так, что тот вдруг ясно понял то, о чем пять минут назад только начал догадываться: что Томас уже в партии эсеров. Той самой, желанной, радикальной, московской партии, которая, говорят, планирует убить великого князя – и это вроде как секрет у них, один на двоих, раз Томас дал ему понять, что Веня не ошибся. И, словно в ответ на его мысли, Введенский продолжил. - Зря вы из Москвы уехали – вот где жизнь! А вы тут погрязли в своих маленьких делах, играете в спасителя Отечества! Я думал, вы просветитель, а сейчас думаю – хорошо, что сгорела ваша пьеса, раз вы дальше своего носа не видите. В новом мире такие, как вы, будут не нужны.
Повисла тишина. Потом зааплодировал Шаляпин.
- Я даже не думал, что будет такой интересный вечер, когда ехал сюда. Думал, правда придется эту занудную пьесу слушать. Леша, прости, я люблю тебя как друга, - он коротко поклонился Горькому. – Но когда ты пытаешься просвещать человечество, меня в сон так и клонит. Лучше б сказки писал, да книжки детские – вот это у тебя получается так, что любо-дорого.
Горький выглядел убитым.
- Это что ж это такое? – растерянно сказал он. – Получается, вот так разочаровал я всех? Я-то думал, я…
- Ты вообще слишком много о себе понимаешь, - пробормотала Екатерина Павловна.
- Да какая там революция, господин Введенский! Что вы за слова такие страшные говорите! Не хочу я никакой революции! Я же просто… просто для народа хотел. Люблю я Россию, вот и хотел…
- Россию любишь, а сам в Италию собрался, - проворчала Екатерина Павловна.
- Да я сам не знаю, как это вышло. Как-то с актрисой этой все быстро получилось, а она заладила про эту Италию, и я… Катя, да ты прости, я же… Да сговорились вы все, что ли, довести меня! – опять рассердился на себя Горький – за то, что так растерялся минутой раньше. – Заговор это, что ли? Знаете, что, господа, расходиться пора. Простите, что мое семейство вам вечер испортило, - угрюмо глянув на сына, сказал Горький. Веня даже не заметил – он смотрел только на Введенского.
И тут, вытерев усы салфеткой, из-за стола встал Толстой.
- Вы уж их всех простите, Лев Николаич, - пробормотал Горький, выпрямляя спину.
- Некого прощать, - спокойно сказал Толстой. – Это я твою рукопись сжег.

Все головы повернулись к нему.
- Я днем первым приехал, нашел пьесу твою и заранее почитать решил, пока ты по делам ездил, - спокойно сказал Толстой. – И такую погань ты написал, что я в сердцах ее и сжег, и еще раз то же самое бы сделал.
- Но Веня же сказал… - пролепетал Горький, но Толстой только рукой махнул.
- Сын твой революцию мечтает делать. Ему хотелось перед господином Введенским себя показать, что он такой храбрый, что отца не испугался, пьесу его спалил, а значит, достоин в их ряды войти.
Веня покраснел как рак.
- Откуда вы знаете? – прошелестел он.
- Это же Толстой, он же знаток человеческих душ, - завороженно проговорил Матвей – и сводные братья впервые за вечер посмотрели друг на друга без злобы.
- Томас, что тебе в революционных кружках-то понадобилось? – впервые за вечер растерялся Шаляпин. Введенский презрительно фыркнул.
- Вам не понять, Кеннет Иванович.
- Да уж куда уж мне.
- Зачем вы мою пьесу сожгли? – подал голос Горький.
- Да потому что она народу повредит. Знаете, что он там понаписал? – Толстой обвел всех суровым взглядом. – Есть ночлежка со всякими нищими людьми, униженными, голодными и потерявшими всякую надежду. И тут к ним зашел странник Лука – добрый, справедливый, он к ним как святой человек приходит. А знаете, чем все кончается? Лука просто исчез, никому ни слова не сказав. Покинул их, оставив без надежды, подыхать и копошиться в своей грязи.
Толстой вдруг уперся огромными кулаками в стол напротив Горького.
- Ты хоть представляешь, что с народом нашим мысль эта сделает? Такие, как эти мальчики-революционеры, далеко не уйдут без тебя, - он кивнул на Введенского и Веню. – Ты их поезду рельсы прокладываешь, дубина. Когда русский человек надежду потеряет, тут ему и конец приходит, и душа у него для всякого зла открывается. Вся наша литература говорила людям, что из любой безнадеги выбраться можно, если душу свою воспитывать. А ты им говоришь – что бы вы ни делали, как бы ни страдали, ни копошились – Бог вас бросит. Вы, босяки, ему не нужны. Ты такой талантливый парень, а до чего дошел? Жену обижаешь, на сына кричишь, к людям недобрый. Это все твои же идеи тебя самого уже точить начали. А пьесе твоей в печке самое место. Если бы ее напечатали – она бы людей отравила. Тебе доверяют, тебя любят. Твои слова миллионам людей бы в душе отпечатались. Ты у них веру и надежду отнял бы. А этого я допустить не могу. Я за этот народ костьми бы своими в землю лег хоть сейчас.
В комнате стояла гробовая тишина. Толстой распрямился, бросил салфетку на стол – и сел обратно.
- А теперь давайте поужинаем наконец, господа. Всем есть охота.
И тут Екатерина Павловна поднялась, тяжело вышла из комнаты – и вернулась с пачкой листов.

- Вот твоя пьеса, Алексей, - тихо сказала он, положив пачку перед потрясенным Горьким. – Я ее перепечатать успела, еще вчера – хотела побыстрей успеть, тебя порадовать. А когда шум поднялся, не сказала, потому что думаю – скажу, а злоумышленник и копию умыкнет. И знаешь что, Леша? Никакая актриса тебя не будет так, как я, любить.
И она села за стол.
- Катя, ты золото, - тихо сказал Горький.
Все смотрели на пачку листов, лежащую перед Горьким, так, будто она сейчас взорвется и разнесет их на куски.
- Я… Я, наверное, пока отложу ее публикацию, раз вы считаете, что так будет лучше, Лев Николаевич, - пробормотал Горький. – Я не во всем с вами согласен, но…
Но Толстой на него даже не взглянул. Он не отводил взгляд от пачки листов.
- Да нет, что уж теперь. Публикуй. Судьбу-то не обманешь. Я хотел, да не смог. Теперь уж, видно, дело решенное, - он обвел всех тяжелым, странно смирным для этого мощного человека в крестьянской рубахе взглядом.
- Это же просто пьеса, Лев Николаич, - негромко сказал Шаляпин, но тот покачал головой.
- Знаете, чем все кончится? Из-за таких вот пьес, из-за таких вот идей люди миллионами гибнуть будут. Царя убьют. Всю нашу историю убьют. Ничего не останется. Да только я уж знаю, что не доживу.
Томас и Веня переглянулись.
- Да бросьте, Лев Николаич, - мягко сказал Шаляпин и зажег новую папиросу. На этот раз никто ему ничего на это не сказал. – Что вы краски сгущаете? Послушайте, все это суета. Мальчики эти революционеры, пьесы – все это так, рябь на воде, а Россия вечно жить будет, - и он вдруг рассмеялся своим богатырским смехом. – Давайте-ка я вам спою что-нибудь, а то скучно сидим, господа.
И с этими словами он сел за пианино и, зажимая зубами папиросу, негромко запел:

… Звезда надежды благодатная,
Звезда любви волшебных дней,
Ты будешь вечно незакатная
В душе тоскующей моей!

Веня опустил голову. Он уже забыл, что этот смешной, толстый, много курящий человек может так петь. Даже сейчас, неразборчивый за папиросой, его голос звучал так причудливо, пронзительно и странно – и звук накрыл их всех, как мягкое облако, перекрывая и вой ветра за окном, и неостановимое тиканье часов.


Cкачать Гори, гори моя звезда бесплатно на pleer.com

Послесловие

Пьеса «На дне» стала крайне популярной и оказала значительное влияние на общество своего времени.

Горький все-таки ушел от жены к актрисе – в том же 1903 году – но в Италию тогда так и не уехал. Впрочем, Италия его еще дождется – он проведет там и время с 1906 по 1913, и все двадцатые годы.

Матвей Бомар стал знаменитым актером МХАТа – но в пьесах Горького играть отказывался. На его спектаклях часто можно было увидеть Шаляпина – в первом ряду. С Горьким Матвей больше не встречался.

Томас Введенский и Вениамин Горький стали видными деятелями революции.

Лев Толстой умер в 1910 году на станции Астапово – так и не дожив до Октябрьской революции.

Екатерина Павловна после расставания с Горьким уехала в Париж, но после революции вернулась и стала одной из глав советского Красного креста.

Максим Горький провел двадцатые годы на Капри, и революционное правительство уже начало сомневаться в его верности идеалам свободы и равенства, и задумалось, уж не осуждает ли Горький новый режим. И тогда его сын Вениамин, видный деятель ЦК партии, твердо заявил, что его отец всю жизнь был самым верным, горячим и преданным сторонником революции. и Сталин, смягчившись, лично прислал Горькому приглашение вернуться на родину – что Горький и сделал.

В 1934 году Вениамин скончался от простуды. В 1936 году Горький после визита на могилу единственного сына простудился на холодной ветреной погоде, заболел и умер. Обстоятельства смерти обоих до сих пор считаются подозрительными – уж как-то слишком немилосердна была к ним простуда.

Пьеса «На дне» до сих пор входит в школьную программу.

@темы: Кеннет Брана, Life stuff, Том Хиддлстон, Пожалуйста, сыграйте нам, мистер Музыкант!, Travels

---

Нижний Новгород: Сквозь Снег

[Cinnamon-Roll]

В рамках традиционных зимних визитов в города России мы с Печенькой решили на три дня съездить в Нижний Новгород. Почему туда? – спросит любой человек, который представляет, как выглядят приволжские города зимой (замерзшими). Да потому что мы хотели посмотреть на Волгу, ответила бы я неделю назад. А сейчас заранее хочу сказать: НЕ УВИДЕЛИ.
Под катом история о нижегородской временной петле, казаковской филиграни короля Трандуила, Максиме Горьком, жестоком романсе, а также три плотбанни - о Томе Хиддлстоне в открытом космосе с Кевином Спейси и Мэттом Бомером, о Крисе Эвансе, который присвоил себе картины румынского художника Себастиана Стэна, а также о том, как Мстители играли в монополию. Надо же было нам чем-то заняться, пока мы, как Крис Эванс в одноименном фильме, неслись сквозь снег!

День 1. Чужой не против Тома Круза

Ехать решено было ночным поездом: зачем 4 часа сидеть, если можно 6 часов спать? – подумали мы. Я выбрала самые близкие ко входу в вагон места – чтобы, если в ночном поезде расположится какая-нибудь одиозная компания, проводники были поближе и не дали нас в обиду. Кто же мог знать, что самой одиозной компанией окажутся сами проводники.
Вагон был тихий и сонный – и только из закутка проводников гаркали во весь голос, топотали, заливались басовитым смехом и вообще собрались там в количестве трех человек, что для данной профессии я считаю неестественным, поскольку проводник – он, как пастух в своем стаде, должен быть один. Печенька тихо и куртуазно лежала, как Джейн Остин в кружевной ночнушке, и смотрела во тьму всепрощающим взглядом доста. Я два раза встала и рявкнула проводникам, чтоб вели себя потише, но этого хватало минут на пять. В результате мы разве что ненадолго забылись беспокойным сном, как Грегор Замза, и без десяти восемь вытряхнулись из поезда. Вслед нам неслась кульминация беседы проводников – «Прикинь, мы ночью чуть не сгорели! Я включила вечером титан, а воды налить забыла!».
Мы сошли на перрон, едва приоткрывая глаза-щелочки, – но дух наш был бодр и готов принять красоту великого города, которая сейчас на нас обрушится. Вокзал Нижнего Новгорода встретил нас тьмой, морозом под тридцать и самой неприветливой архитектурой, какую мне только приходилось видеть в вокзальных районах. Заборы, ларьки, трамвайные пути, парковки и здания всех форм и размеров так плавно переходили друг в друга, что где среди всего этого само здание вокзала, мы так и не поняли – нас вывела на улицу какая-то дверь в углу стены, зажатой между чем-то стеклянным и зданием, похожим на десятиэтажную книжку. Но, возможно, мое восприятие реальности в тот момент исказил тот факт, что у меня в глазах замерзли линзы. В прямом смысле этого слова. Никогда еще я так ясно не чувствовала, что они состоят в основном из воды, а судьба воды при такой температуре неизбежна.
- Катя, нам нужен завтрак с национальным нижегородским колоритом, - прохрипела я из-под шарфа, которым к тому моменту обвязала лицо уже сверху донизу.
- В прошлый раз мы пытались утром найти национальный колорит в Костроме, - флегматично сказала Печенька. – И после двухчасовых поисков сдались и пошли в Макдональдс. В этот раз предлагаю пропустить часть с поисками. Макдак вон там.
- Нет! – сквозь вой ветра и три слоя шерстяного шарфа шелестела я. – Мы должны искать колорит!
- Ладно, - вздохнула Печенька. Так бы вздыхал Том Хиддлстон, если бы Крис Хемсворт предложил ему, чтоб размять кости, покататься без седла на мустанге. – Айфон говорит мне, что на соседней улице есть кафе «Юг» и что оно открыто.
- Ведите меня! В буквальном смысле! – прохрипела я. – Я глаза открыть не могу!
И вот Печенька, как добрый пастырь, вздохнула и повела меня куда-то во тьму. По дороге я ничего не видела – только чувствовала лед под ногами, тьму вокруг и свист ветра. Через какое-то время мы остановились.
- Мы на месте, глаза откройте, - сказала Катя, и я приготовилась к сюрпризу. Перед моим мысленным взором уже проносился сияющий всеми огнями особняк с надписью «Свежие пирожки и горячий сбитень».
Я открыла глаза. Мы стояли в темном, без единого фонаря переулке, зажатом длинными заборами. Прямо передо мной был наглухо закрытый покосившийся ларек с блеклой надписью: "Бэтмен. Начало" «Юг. Шаурма».
После такого потрясения я молча дала увести себя в Макдональдс.

Там было светло и тепло, я вынула линзы и надела очки, Печенька как обычно съела овсянку с сырным соусом (со временем я научилась воспринимать это зрелище стойко ), я слопала маффин, и мы нехотя покинули это гостеприимное пристанище. Дорогие туристы, если вы оказались в незнакомом городе до того, как взошло солнце, просто сразу идите в Макдональдс.
Поскольку в очках я не хожу по возможности вообще никогда, я забыла, что на свету они чернеют, типа как солнечные становятся, так что я теперь стала видеть еще меньше и была, по Катиному выражению, похожа на «подмороженного кота Базилио» Следующие полдня она просто таскала меня по городу как чемодан без всякого моего участия в процессе. К тому же, сняв очки, я нашла еще одну причину, почему ничего было не видно: на них намерзли красивые морозные узоры.
Итак, айфон сказал нам, что автобус за полчаса довезет нас до нашего хостела, и мы загрузились в него и приготовились к долгой поездке. Но оказалось, что в Нижнем как в фильме Интерстеллар – временные рамки относительны, и минут через семь мы уже стояли перед хостелом. На следующий день та же программа предлагала нам час ехать на автобусе в музей Горького, притом что в результате мы дошли за 15 минут пешком.

В хостеле, притаившемся среди вывесок «Лакшери Стор» и «Клуб-сауна «Тайна», нам сказали, что селиться нам рано, но мы можем оставить сумки и подписать правила проживания, например «Запрещено крутить ручки и нажимать кнопки в душевых комнатах, а также зажигать в комнатах бенгальские огни»(с). Погода на улице шептала нам, что лучше всего будет вместе с сумками оставить в кладовке себя, но мы не послушали и вывалились обратно на мороз, решив, что пора осмотреть Кремль.
Нижегородский кремль находится на высоченном холме, так что какое-то время мы провели, пытаясь вползти по дороге вверх и сползая по льду вниз.
- Знаете, а этот Кремль не брали ни разу за всю историю, - пропыхтела Печенька.
- И я понимаю, почему. Захватчики просто скатывались вниз, а нижегородцы сидели у бойниц, как у телевизоров, и лузгали семечки.
Словом, к тому времени, как мы добрались до входа, мы были похожи на двух йети, замотанных шарфами с бахромой наледи, в капюшонах поверх шапок, натянутых на глаза, чтоб глаза не замерзли, и в двух парах варежек на каждого. У входа дедуля разгребал лопатой снег. Тут выяснилось, что вход служебный, но при виде нас у дедуди не повернулся язык отправить нас искать главный. И мы задали ему вопрос, который он, кажется, меньше всего ожидал услышать в такое утро.
- Здрасьте, - прогудели мы из-под шарфов: между ними и шапками торчали только носы (и у меня еще черные очки с морозными узорами). – Вы не подскажете, где тут нижегородская художественная галерея?
Дедуля явно был растроган такой тягой туристов к культуре и показал. К тому времени, как мы дошли до галереи, мы уже так промерзли, что готовы были обнять здание и поцеловать его в каменную стену - но, подойдя к двери, поняли, что музей закрыт. Очевидно, дедуля был так ошарашен нашим появлением, что забыл про это сказать. Тут мы поняли, что нам просто необходимо мрачно посмотреть друг на друга – для чего шапки пришлось приподнять и счистить снег со смерзшихся ресниц – и хором сказали:
- Катя, идем искать кафе.

Прямо у ближайшего выхода из Кремля мы нашли Шоколадницу – но она открывалась только через 10 минут. Это были долгие десять минут, которые мы провели, прыгая и носясь вокруг соседнего памятника Минину, как буревестники революции. И когда Шоколадница наконец распахнула свои гостеприимные двери, мы бросились туда, чуть не сбив с ног официантку, обняли батарею и так провели следующие два часа.
Впрочем, времени мы не теряли. Мы решили изучить на тирпэдвайзоре, что есть в Нижнем.
- Знаете, вы будете смеяться, но почти все крутые кафе и достопримечательности находятся вокруг того места, где мы сидим, - сказала Печенька.
- Это акция в рамках борьбы со взятием Кремля, - сказала я. – Работает она так: приходят захватчики, пытаются взять Кремль, сползают со склона, а потом такие – О, ребят, глядите, хипстерская кафешка, давайте лучше туда! И уходят.
В результате большую часть первой двадцатки достопримечательностей мы осмотрели за два дня, ну кроме зоопарка (посчитав, что звери, возможно, уже вмерзли в лед) и таинственной достопримечательности под названием «Музей истории железнодорожного узла Горький Сортировочный». И первым в нашем списке стояло возвращение в художественный музей, который, пока мы отогрелись, как раз открылся.

Музей оказался отличный – из всех музеев русского искусства, что я видела, богаче этого разве что Третьяковка и Русский музей. После двух часов мы осели там на скамеечке перед Рерихом, как Бонд и Кью перед картиной с кораблем, и долго пытались найти красных всадников на серии картин «Красные всадники», что только на первый взгляд представляется банальной задачей.
Из музея мы направились к длиннющей Чкаловской лестнице, которая ведет от памятника Чкалову к Волге.
- Сейчас мы наконец увидим Волгу! То, ради чего мы приехали! – сказала я. – Ура! Почувствуем запах большой воды! Так, стоп. А где же Волга? Вроде по карте должна быть здесь.
- Хм. Катя, а вам не кажется, что вот эти бесконечные снежные заносы, которые тянутся отсюда к горизонту, это и есть Волга?
- Нет! Не может быть! Волга не замерзает!
Я еще раз посмотрела на карту. Потом перед собой. Потом опять на карту.
– Ладно, давайте хоть спустимся поближе, посмотрим на лед, который от нее остался, - трагически сказала я.
Тут, правда, выяснилось, что все 560 ступенек лестницы замерзли, так что мы долго сползали вниз, сосредоточенно пыхтя и держась за ручки варежками, как морские выдры, дрейфующие плотиком. Вот так.


- Не так я представляла себе виды Волги, - выдохнула я, когда мы доползли до набережной, где памятник боевому катеру, украшенный новогодними гирляндами, смотрел на бесконечные ледяные торосы вокруг. – Ну ладно, мы короче все тут посмотрели, пойдемте в хостел заселяться. Они сказали, у них там кухня есть, чаю попьем.
И вот, двадцать минут спустя, мы, рассыпая вокруг снег и чувствуя себя так, будто только что взяли морозный Етунхейм, вползли в хостел. У нас по местными меркам был номер люкс – на двоих и с окном. Я, еле шевеля ногами, бросилась на кухню, но все чашки там пахли так, будто в них кого-то вырвало, а чайник был немногим лучше, так что мы кое-как заставили себя проглотить пару глотков горячей воды из чайника, налив ее в Печенькину походную кружку («Слушайте, да мы второй день пьем из одних бутылок, у нас уже все микробы одни на двоих!» - «Как-то это сомнительно звучит») и больше на эту кухню за два дня так и не вернулись.
Вместо этого мы пошли искать еду. И Нижний, как и другие русские города, нас не разочаровал. Мы нашли среди снегов дивное место под названием «Молоко», где провели три часа, играя в «Угадай персонажа», а когда надоело, решили придумать какое-нибудь плотбанни с Томом Хиддлстоном.

ИСТОРИЯ, В КОТОРОЙ ТОМ ХИДДЛСТОН ПОБЕЖДАЕТ КЕВИНА СПЕЙСИ В КОСМОСЕ И ПЕРЕВОСПИТЫВАЕТ МЭТТА БОМЕРА, А ЧУЖОЙ НЕ ПРОТИВ ТОМА КРУЗА

- Давайте космооперу.
- Давайте.
- Смотрите, Томас попал в команду ученых-добровольцев, которые должны построить базу на Марсе и подготовить ее к заселению землянами. Миссия невозвратная, и Томас там помощник главного, а главный…
- Том Круз.
- Да! И вот они прилетают, начинают работать, и вдруг Тома Круза находят убитым.
- ……
- И с какими-то непонятными травмами. И еще на базе начинаются странности – пропадают вещи, за окнами раздаются странные звуки, и мы понимаем, что Марс оказался не такой уж необитаемый. Томас говорит, что он теперь главный Том, поскольку он официальный заместитель Тома Круза, а еще его зовут также, и вообще он всю жизнь мечтал подменить Тома Круза. он считает, что они должны не обращать внимания, что Чужой их читает письма, заглядывая им через плечо (с), и продолжать работу над обустройством базы, но кто-то из команды оспаривает его лидерство и хочет вести за собой людей, чтоб выйти из базы и изучить угрозу. Словом, поднимает бунт.
- И этот кто-то, главный антагонист, и будет пэйрингом Тома.
- Да! Только надо решить, кто. Криса Хемсворта пора уже оставить в покое. Тома Круза мы грохнули. Кто-то из каста Мстителей – было. Нужен кто-то харизматичный и злой.
- Я знаю! Кевин Спейси.
- Том Хиддлстон против Кевина Спейси в космосе? У него нет шансов.
- Тогда ему нужен помощник. Какой-нибудь персонаж, который будет ему помогать. Верный механик.
- Мэтт Бомер!

- Том Хиддлстон и Мэтт Бомер – это все равно что феи Винкс.
- Ну и что! Они буду лучшими подругами! Словом, сюжет такой. Эту миссию по какой-то причине на Земле признали неэффективной и прислали сообщение Тому Крузу, что их срочно отзывают и за ними через три дня прилетит шаттл с Земли.
- Шаттл с Земли за три дня долетает до Марса?
- Не придирайтесь! У нас Хиддлстон и его механик Бомер борются с Кевином Спейси в космосе, какой логики вы хотите?
- Логично. Итак, про это сообщение узнал Кевин Спейси, а он одержим тайной жаждой власти. Он на эту миссию согласился только потому что хочет рано или поздно захватить власть и стать главным на Марсе.
- Это амбиция покруче, чем в Карточном домике.
- И не говорите! А тут он слышит, что их отзывают. И убивает Тома Круза, и инсценирует, что на них хочет напасть что-то инопланетное, чтобы отбить власть у Томаса, который явно как мямля захочет сидеть на базе! Не было никакого марсианского чудовища! Это все разыграл Кевин Спейси с помощью своего помощника…
- Мэтта Бомера. Тот на самом деле предатель и шпионит за Томасом.
- Ну и тут конечно по законам жанра в окна базы реально кто-то начинает скрестись. Только мы поверили, что чудовища нет – и оказалось, что на самом деле есть, и они своей беготней его растревожили.
- И теперь только Томас может всех спасти своим грамотным руководством.
- Но Кевин Спейси в процессе погонь и драк запер Томаса с Мэттом Бомером в каком-то отсеке и взял командование на себя.
- Шаттл с земли уже подлетает, и в своей жажде власти Спейси хочет сделать нечто безумное – уничтожить шаттл и испортить связь базы с Землей, чтобы в ЦУПе решили, что на этой базе что-то случилось, все погибли, и они не станут тратить деньги, чтоб так далеко прилетать притом что спасать некого.
- А сам хочет остаться лидером группы и стать королем Марса?
- Ну да! Но Томас понял его план! Они с Мэттом пытаются выбраться из отсека, и тут Томас понимает, что вместо того чтоб пытаться открыть дверь, механик Мэтт делает все, чтобы она не открылась. Он понимает, что его предали, и в процессе драки убивает Мэтта Бомера.
- Ладно. Короче, Томас выбрался и в последний момент победил Кевина Спейси.
- Но тот к этому моменту уже успел уничтожить и шаттл, и связь. Томас остался во главе своей группы, один на Марсе, без связи и с какой-то непонятной силой вокруг. Он велит всем не терять надежду и они продолжают строить базу, побеждая свой страх, хотя теперь у них нет надежды вернуться домой.
- И тут за ними с Земли прилетает шаттл Тони Старка. Это был эксцентричный миллионер, одержимый космосом, над которым в начале истории Томас и остальные астронавты-ученые подсмеивались – они-то профессионалы, а он так, фанат с денежками.
- Он на свои деньги запустил шаттл им на выручку, потому что хотел узнать, что произошло на базе и почему потеряна связь. НАСА решили никого не посылать, а он полетел сам, на голом энтузиазме. Прилетел – а там, знаете, как финал «Повелителя мух».
- Дети плачут?
- Дети плачут, потому что успели переубивать половину своих до того, как пришла помощь. Да. Там уже все обросли и еле держатся. И тут их Тони забирает на землю – и Томас уже не смеется над миллионерами-любителями космоса.
- А мораль этой истории в том, что любопытство – это хорошо, потому что именно оно заставляет нас стремиться в космос и изучать места, где не ступала нога человека.
- Знаете, все хорошо, но Томас какой-то тут серый. Он за всю историю вообще ничего не сделал. Только Мэтта Бомера убил.
- Вот кстати о Мэтте Бомере. Я всегда за то, чтоб одного злодея в истории уничтожить, а одного перевоспитать. Давайте Томас не убил Мэтта Бомера? Тот осознал свои ошибки, понял, что Кевин Спейси плохой, и стал опять хорошим механиком?
- А почему вы не хотите наоборот? Убить Бомера и перевоспитать Спейси?
- Слушайте, да перевоспитать Кевина Спейси – это все равно что перевоспитать яйцо Чужого. Пойдемте дальше развлекаться, а то на нас уже люди странно смотрят.

И с этими словами мы вышли обратно в мороз и попытались пойти в кино. Но во всех трех кинотеатрах, куда мы зашли, шел либо Хоббит, либо фильм про пророка Моисея, а мы хотели посмотреть «Большие глаза» Тима Бертона. Так что мы проложили себе путь до остановки автобуса - примерно как хоббиты в горах перед Морией - и, посасывая шоколадное молоко из магазина, вернулись домой и устроились на комковатых коечках хостела.
На пресловутой кухне заседала сомнительная компания, у нас под дверью кто-то спал на диване, так что мы окопались в номере и включили передачу В мире животных, где Дроздов про каждого детеныша повторял «Пройдет еще год, прежде чем он сможет охотиться самостоятельно», как будто у него заело пластинку - прям хоть ремикс сочиняй.
И только мы собрались лечь спать, как поняли, что для исполнения этого плана слишком холодно. Катя попросила у администратора одеяла, а та вместо них дала нам обогреватель, который мы прозвали «Око Саурона» - он был круглый, злого вида и раскалялся так, что горел во тьме ярко-оранжевым светом. Но мы скоро поняли, что нам повезло: на пути в душ, минут десять спустя, я услышала, что какой-то мужчина просил у администратора обогреватель, а та ворчливо отвечала, что у него не самый холодный номер и пусть терпит, из чего стало ясно, что единственное горячее око досталось нам.
Когда я вернулась обратно, Печенька пыталась реанимировать обогреватель, который за это время взял и перестал работать. Она трясла его, пинала, уговаривала, потом нашла на дне большую круглую кнопку без подписи, от нажатия на которую внутри ока что-то начинало дребезжать и трястись, но он по-прежнему не включался. Катя нажала на кнопку раз тридцать подряд – и эта динамо-машина вдруг взяла и заработала, а мы, счастливые, уснули в ореоле ярко-оранжевого света под вой ветра, доносящийся из-за окна.

День 2. Торин, где вся моя казаковская филигрань?

Часов десять спустя мы завтракали в апогее нижегородского хипстерства – кафе «Селедка энд Кофе». За окнами тянулась заснеженная старинная улица, по которой носилась туда-сюда, лая на прохожих и машины, стая бездомных собак, а мы, держась за лорнеты и киш с сыром, говорили о литературе, в результате чего решили пойти днем в музей Горького.
Но сначала мы решили покататься на самой длинной в России канатной дороге, длиной чуть ли не 4 км, которая ведет через Волгу в город Бор. Фотографии показывали прелестные новенькие кабинки, несущиеся над синими просторами Волги и окружающими лесами - но зимняя реальность оказалась сурова. Кабина раскачивалась из стороны в сторону, как клетка с попугаем. За стеклами жутко, с переливами и присвистом, выл ветер. Внизу было много льда, редкие рыбаки, продолбившие в нем дырочки, и лыжники. Редкие новгородцы, оказавшиеся с нами в кабине, смотрели не по сторонам, а в телефоны, и явно ждали, когда же этот полет закончится – но мы чувствовали себя как хоббиты, которых подхватили орлы и несут куда-то над вечной мерзлотой. Прибыв в город Бор, мы изучили рекламные плакаты, которые сообщали, что в городе шесть пунктов общественного питания (с), а в лесах вокруг водятся кабаны и лоси, и сели на ближайшую кабинку в обратный путь.

Наш путь лежал в Печерский монастырь – белоснежный среди белых снегов, что изначально затруднило нам поиски – и там мы увидели удивительную колокольню, которая стоит, наклонившись, как Пизанская башня. С ней это, судя по всему, уже лет семьсот, так что мы решили за нее не переживать. В одной церкви, куда мы зашли, внутри оказались леса и реставраторы, так что мы пошли в другую, где были дивной красоты синие потолки с росписями и звездами, а еще повсюду, прямо в церкви, елочки, увешанные мишурой и советскими новогодними игрушками - и из этого прекрасного места мы отправились в музей-квартиру Горького.
Вот люблю я Горького. Я даже писала про него в школе выпускное сочинение, и этого я не забуду, поскольку в тот день меня в первый и последний раз за школьную жизнь вызвали к директору. Сочинения потенциальных золотых медалистов читала директор, и на моем впала в ярость, я до сих пор помню, как директор стучала по столу моим сочинением на тему «Ранняя романтическая проза Горького» и повторяла: «Что вы тут понаписали? Буревестник – это же вестник революции, а робкий пингвин – это царский режим!». Но поскольку мы с моей прекрасной учительницей основывались при подготовке на исследованиях, которые были написаны уже после развала Союза – в общем, мы написали явно не то, что хотела бы прочесть пожилая директор. Я наотрез отказалась исправлять, сочинение послали на проверку, но проверяли, к счастью, не такие ретрограды и я получила пятерку, так что это история с хэппи-эндом.

А вот водитель мини-автобуса, который мчал нас в это прекрасное утро, оказался на редкость коммунистом и – впервые на моем опыте – отказался взять деньги за проезд. Я висела над ним, молча протягивая ему в варежке сорок рублей, минут десять, а он хмуро смотрел прямо перед собой, крутил руль, а потом выбросил нас на нужной остановке, так к нам и не повернувшись.
По пути в музей мы попытались придумать еще одно плотбанни: про Тома Хиддлстона, который живет в маленьком американском городке, и у него было тяжелое детство, какой-нибудь злой папа, потом он остался один с мамой, потом мама умерла, и он засел у себя дома, не выходя, и занимался только тем, что делал деревянные игрушки и…
- Прибивал их к полу, - не выдержала Катя.
- Да нет! Он просто пытался компенсировать свою психологическую травму, понимаете! Пытался залечить рану прошлого. Исправить то, что уже нельзя исправить. Мы все постоянно это делаем, а у него это в крайней форме.
- И он эти игрушки делает, а потом выбрасывает на улицу, поскольку места в квартире нет. И все местные дети знают, что в этом дворе постоянно появляются новые крутейшие самодельные игрушки и разбирают их себе.
- И тут в город приезжает Тони Старк, магнат бизнеса игрушек, который хочет построить там шикарный магазин.
- И ему совсем не нравится, что какой-то доброхот постоянно раздает игрушки всему городу за бесплатно.
На этом мы посмотрели друг на друга и хором сказали:
- А дальше начинается фильм «Вам письмо».
- Слушайте, я уверена, мы найдем свое супер-плотбанни, которым сможем надолго занять мозги, - вздохнула я. – Надо просто поискать.
И мы перебрали еще десяток примерно таких же сюжетов, пока не прибыли в музей. И кто бы знал, что свою мега-идею мы найдем именно там.

В музее оказалось просто отлично. Это дом, который Горький снимал в 1903 году и где у него гостил Шаляпин. Про сам музей не скажу ничего, кроме слов восхищения – хочу только упомянуть о любимой карикатуре Горького, которую нарисовал один из его друзей и которую тот повесил прямо над диваном. На ней изображены три жутковатые девочки и подпись: «Маша любит мармелад, Катя любит шоколад, Чем я виновата, что люблю солдата».
И вот, когда мы стояли у входа в спальню Горького и жены и обсуждали, почему у них там две односпальные кровати, нам пришла в голову мысль, которая окрасила последующие сутки такими цветами, что до сих пор неловко вспомнить.
- Слушайте, а давайте придумаем плотбанни про Тома Хиддлстона и Горького.
И весь оставшийся вечер реально придумывали. По-моему, это прекрасное плотбанни, и его я повешу отдельным постом.
Между тем, в музее Горького мы нашли еще несколько прекрасных вещей в разделе афиш. Во-первых, афиша некой забытой пьесы начала прошлого века под названием «Дядя Беннер подшутилъ» - я считаю, отличное название для утренника в башне Старка.
Помимо этого, в 1903 году анонсировалась "Пьеса из современных текущих событий в России: ХАОСЪ в четырех действиях". Мы требуем возвращения этой постановки в театры страны.
А также там был отличный комикс того же года про Горького под названием "Знаменитый босяк", где были в частности следующие сцены:
"Горький в возбужденном состоянии за накормление его кониной", "Горький без билета на пароходе" и "Горький спасается от кабанов".

Из музея Горького мы отправились в трактир. Трактир оказался знаменитым – там бывал сам Стас Михайлов, о чем свидетельствует большое фото на стене. Место прекрасное – вкусная еда, огромные часы с боем, которые бьют в совершенно непредсказуемое время, сумеречная улица купеческого вида за окнами, играют вальсы, висит шкура кабана на стене (возможно, его повесили туда за плохое поведение – за то, что напал на Горького ), и вообще антураж как в фильме Жестокий романс.
- Слушайте, да мы куда ни приедем – везде у вас антураж как в фильме Жестокий романс.
- Потому что мы по Волге ездим, - сказала я, набивая рот печеной картошкой. – А на Волге всё как в фильме Жестокий романс. Но давайте вернемся к плотбанни про Горького. Знаете, я считаю, что надо как-то добавить туда Мэтта Бомера.

После этого мы попытались пойти в музей истории техники, но они хотели триста рублей за осмотр старых патефонов, и это предложение я отвергла до следующего визита в этот славный город, когда уж совсем нечем будет заняться.
- Знаете, техника – это не мое. Я люблю гуманитарные штуки – животных там, писателей. Давайте лучше сходим в зоопарк. Там, говорят, можно трогать козочек и всяких домашних животных.
- Катя, - сказала Печенька, вглядываясь в прямо-таки уже пушкинскую метель за окнами, – козочки вам сейчас будут не рады. Пойдемте-ка лучше посмотрим произведения народных промыслов.
И мы пошли. Это было прекрасно: огромный, светлый и уютный магазин, где можно купить что угодно: дымковские игрушки, столик с городецкой росписью, нижегородскую хохлому, а также фарфоровую фигурку чего угодно. Особенно мне понравились фигурки рыб и подписи на ценниках. «Дельфин сидящий»! «Осетр веселый»! «Стерлядь средняя»! «Сом-пепельница»! Там же вы можете приобрести все, что нужно современному человеку. 1) композицию «Печь средняя с детьми» 2) Все существующие породы собак, отлитые в фарфоре 3) Бусины Пандора в виде фарфорового пуделя 4) и клавиатуру, расписанную под хохлому.
Но у нас самым большим успехом пользовалось эльфийское серебро. Впервые в жизни мы видели что-то, что так соответствовало бы этому гордому званию – вещи из тоненькой серебряной проволоки, уложенной таким диковинным кружевом, что глаз не отвести. Производит все это Казаковская мануфактура, и мы сошлись на том, что нашли завод, который обшивал Трандуила. Были там и ожерелья, и диадемы подозрительно знакомого вида. Мы так и представили, как Трандуил пробирается к Торину в Эребор, трясет его за воротник и вопит «Где моя казаковская филигрань?! Отдавай, она моя! Вот в этом ожерелье ты обещал нарисовать меня как одну из твоих французский девушек!».
Долго мы там ходили, а потом отправились по сугробам искать памятник под названием «Ложка вкуса», который в рейтинге стоит, кажется, выше памятника Минину. Нашли ее где-то среди заснеженных кустов и сошлись на том, что это достопримечательность, достойная фильма «Майкл», где герои колесили по Америке и искали то самый большой в мире моток бечевки, то самую большую блинную сковороду.
Осмотрев ложку, мы остались среди искрящегося снегопада без определенной цели, поэтому решили, что надо немедленно пойти и посмотреть на памятник Горькому, потом зайти в магазин и купить мишек Барни, а потом отправляться в какой-то местный парк, который Печенька нашла по навигатору. Катя, надо сказать, просто королева GPSа – я за три дня ни разу даже не успела задуматься, куда мы идем и как попадаем из одного места в другое – это был прямо Дэвид-Блэйн-уличная-магия, ррраз – и мы уже там, мы даже с дороги ни разу не сбивались. Если вдруг соберетесь на экскурсию в пустыню, возьмите с собой Печеньку, и через час будете уже пить в оазисе мохито.
В общем, обогащенные знанием о том, что даже бронзовый Горький ходит в гимнастерке, - а также мишками Барни – мы пошли в парк. Парк встретил нас деревьями, сугробами и аллеей фонарей, которую мы прошли туда, а потом обратно, но нам даже эта достопримечательность понравилась, потому что мы продолжали придумывать историю про Горького, к которой к этому времени присоединились Мэтт Бомер, играющий в МХАТе под псевдонимом Матвей БомАр, Кеннет Шаляпин-Брана, а также Крис Хемсворт в роли Льва Толстого. Мы зачем-то обошли еще полгорода, хлопая друг друга по плечам и пламенея своими горячими сердцами сквозь снег, пока не упали в очередную прельстивую кафешку, где следующие часа три провели за тем же занятием.
Мы:
- … Понимаете, они курят в форточку буфетной и говорят о революции, и тут заходит Шаляпин, нервно пытается разжечь папироску и вдруг говорит…
- А Толстой в это время продолжает жевать пироги с кухаркой под боком, и его вообще ничего не колышет.
- И Горький, он же только что узнал, что у него внебрачный сын! Он в фэйспалме, его жена в ярости, а Шаляпин сидит и усмехается.
Люди за соседними столиками:


И, триумфально закончив свою историю, мы встали и, провожаемые взглядами квадратных глаз присутствующих, вышли обратно в метель и решили, что нам немедленно надо погулять вокруг Кремля. В основном эта прогулка состояла в сползании по скользким склонам и любовании плотной белизной вокруг с редкими вкраплениями церквей:
- Катя, смотрите, виды-то какие!
- Ммм, дайте подумать. Никаких.


В общем, чтоб согреться, мы стали придумывать плотбанни про Эванса и Стэна по мотивам фильма «Большие глаза».

ИСТОРИЯ, В КОТОРОЙ КРИС ЭВАНС ОБМАНЩИК, А СЕБАСТИАН СТЭН ЖАЖДЕТ МЕСТИ

Стэн – молодой художник, мигрант из Румынии, работает уборщиком в Макдональдсе, на досуге рисует картины с цыганскими мотивами и мечтает о богемной жизни, и вот однажды встречает на какой-то выставке красивого молодого и богемного художника Криса Эванса, который, правда, ничего толкового не нарисовал.
Они полюбили друг друга, поженились – чтоб узаконить статус Стэна в Америке – после чего Крис начал выдавать картины Стэна за свои. Те тут же стали пользоваться бешеным успехом, Стэн возмущен, но Эванс ему объясняет, что делает это ради них, что они станут богатыми, что никто не купит картины нищего мигранта, а у него связи, и знакомства, и все такое.
И вот так они живут, Стэн сначала счастлив, у них теперь полно денег, он глава галереи, потому его начинает это бесить, он хочет раскрыть обман, но Эванс против, и тогда Стэн решает нанять убийцу для Эванса, которому хочет отомстить. Он придумывает, что якобы у Криса была любовница, и их застал вместе муж этой любовницы и убил его, а сам сбежал. Будет отличный скандал, думает взбешенный Стэн, а я как вдовец начну продавать эти картины и получать еще больше денег, цены на него взлетят и все такое.
Но Крис догадался об этом плане и подкупил псевдо-любовницу и ее псевдо-мужа – те сказали Стэну, что убили Криса, а сами, конечно, не убивали, и Крис просто залег на дно.
И Стэн думал, чтоб будет счастлив, но на самом деле тоскует по Крису. Он достает из закромов все новые якобы посмертно найденные произведения Криса – а сам их, конечно, рисует – но теперь он может рисовать только Криса. Серию этих портретов критики называют лучшей серией автопортретов со времен Ван Гога, но Стэн все рисует, рисует, не может остановиться, ему уже перестают верить, что это все посмертно найденные полотна, начинают ползти слухи, что это он с самого начала все это рисовал, а его уже это не радует, и он, чтобы спасти посмертную честь Криса, уверяет всех, что тот был самым великим художником на свете.
Ну а потом интерес к нему сходит на нет, и он живет, терзаемый раскаянием, а потом появляется живой Крис и они уезжают закат, а через какое-то время где-то в южной Америке появляются на рынке картины некого Себастиано, которого считают подражателем стилю великого погибшего Эванса, и все живут долго и счастливо.

Вернувшись в хостел, мы наконец трезво посмотрели друг на друга без шапок и поняли, что голову надо срочно мыть. Но местная душевая не располагала к мытью, поэтому мы сошлись на том, что до Москвы просто будем играть в профессора Снейпа.
Когда я шла умываться, в коридоре хостела какой-то жилец задушевно говорил администраторше:
- Понимаете, но душевные раны, они же необходимы, они человека облагораживают!
Когда час спустя туда же шла Печенька, картина не изменилась. Те же, там же, и:
- … Но если человек через страдание пришел к счастью и радости, он уже молодец! Он радуется тому, что имеет!
- Да это же настоящий русский характер! – восхитилась я. – Ночью в хостеле говорить о необходимости душевных ран!
- Нет, Катя. Это пикап по-новгородски, - флегматично сказала Печенька. – А теперь я заведу обогревательное око и ложимся спать.

День 3. Халк зело крепок

Утром мы завтракали в очередном хипстерском пристанище и продолжали играть в «Угадай персонажа», перейдя в этой игре на новый уровень, очень рекомендую: «Угадай персонажа фильма, который не смотрел» , где надо максимально восстановить историю, задавая только вопросы с ответами «Да и нет», в чем достигли к концу вечера таких глубоких успехов, что уже в подробностях пересказывали фабулу того, чего в глаза не видели.

После завтрака мы решили, что еще недостаточно осмотрели Кремль, и опять пошли туда. Но снег шел не переставая со вчерашнего дня и становился только сильнее, и особенно сильно мы это прочувствовали, когда в Кремле, с трудом продвинувшись сквозь ветер и метель по какой-то дорожке, поняли, что она упирается в ничто, просто в огромную гладкую гору снега, а потом поняли, что на этом месте в обычное время лестница. Боюсь, некоторых достопримечательностей мы так и не увидели – мы предположили, что как минимум половина огромных сугробов вдоль дороги в обычную погоду оказались бы памятниками культуры.
- Как бы нам не заболеть! – прогудела я сквозь шарф и ветер.
- Катя, мы должны брать пример с Кремля! Смотрите, что написано на этом мемориальном камне!
- Что этот Кремль «зело крепок».
- Вот! Он – позитивная ролевая модель! Пошли дальше!
А дальше была Чкаловская лестница. Все 560 ступеней которой к этому моменту, как вы понимаете, стали почти незаметны. Я даже не знаю, как мы сползли вниз. Ну, точнее, знаю. Вот так.


- Слушайте, Катя, я поняла, что в этом городе странно! Мы не видели ни одного иностранного туриста! – перекрикивая ветер, сказала я. – Думаешь, бывает у них в Германии такая метель? Ха! Дудки! Они много потеряли, что не приехали!
- Катя, может, вы не заметили, - гаркнула Печенька, пока мы против ветра продвигались по набережной в сторону хостела. – Но новгородцев на улицах тоже нет! Потому что в такую погоду вообще никто не гуляет! А теперь давайте сюда вопросы, я загадала вам фиииииильм!
Еще никогда выражение «Двое против ветра» не было таким буквальным.

Мы забрали из хостела вещички, погрузились в автобус (большая реклама в котором обещала помощь нижегородского экстрасенса в супружеских проблемах, а также в сдаче ЕГЭ) и поехали обедать в кафе недалеко от вокзала. Называется оно «Библиотека» и представляет собой дивное зрелище – галерею над книжным магазином, так что ты ешь и смотришь вниз на людей, которые выбирают книги. Спустившись оттуда, мы даже успели сами немного побродить по магазину, в результате чего Печенька купила самую необходимую для интеллигентной молодой дамы вещь – графический роман «Хоббит».

Обратные билеты мы купили на знаменитый сидячий поезд «Ласточка», красивый, как аэроэкспресс, на котором, судя по количеству людей, в Москву решила уехать половина города. Поезд прямо у нас перед носом захлопнул все двери и объявил механическим голосом, что "Поезд отправляется", хотя до отхода было еще двадцать минут, из чего мы сделали вывод, что не очень ему нравимся. Но проводницы в униформах, похожих на костюм Мэри Поппинс, видимо силой своей магии починили поезд, и мы-таки минут через пять попали внутрь.
Ехать в нем до Москвы 4 часа, ни кино, ни планшета, ни Интернета у нас не было, и нам пришлось бы совсем туго, если бы я не извлекла из недр сумки то, что мечтала пустить в ход с тех пор, как мне это подарили: «Скраббл» и «Монополию».
В процессе игры в Монополию мы представили, как отлично бы в нее играли Мстители.

МСТИТЕЛИ-МОНОПОЛИСТЫ

Тони Старк, доставая бумажник: - Я хочу купить Пушкинскую площадь! Почему я не могу то сделать?! Предложу хорошую цену!
Наташа: - Тони, тут можно расплачиваться только этими разноцветными бумажками. Это раз. И два – Пушкинская площадь уже принадлежит Локи, и он строит на ней отель.
Тони: - Только я строю отели в это городе!
Тор: - Подать Сретенку богу Асгарда!
Наташа: - Тор, у тебя нет денег.
Тор: - Богу Асгарда не нужны деньги смертных! Он хочет Сретенку и строить на ней отель с помощью невероятной созидательной силы Мьелнира! *достает молот*
Все:
Хоукай в это время тихо и молча сортирует деньги и карточки и выдает их игрокам.
Тони: - Почему это он хранит все деньги, улицы и дома?! Я хочу!
Наташа: - Потому что он в этой игре банкир. Он отвечает за справедливое распределение всех материальных…
Тони: - На его месте должен быть я!
Наташа: - Тони, в прошлый раз ты был банкиром и начал брать с игроков тридцать процентов прибыли за свои услуги.
Локи: - А я в этой игре могу сжигать улицы?
Наташа:
Локи: - Я хочу выйти из тюрьмы.
Наташа: - Для этого тебе нужно…
Локи, с надеждой: - Убить стражника?
Наташа: - Нет. Тебе надо купить ключ для выхода из тюрьмы.
Локи: - Я не буду покупать дурацкий пластиковый ключ смертных!
Тор: - Да пусть сидит. Мне как-то спокойнее, пока он там.
Хоукай: - А вам не кажется, что кого-то не хватает?
Наташа: - Стива оставили играть с Баки в карты, потому что...
Но тут Брюс попал на поле, где Коулсон под шумок построил четыре здания, и теперь должен заплатить за проход 950 тысяч. Брюс от возмущения превращается в Халка и с ревом «Халк грустно!» кулаком разносит поле для игры.
Наташа: - Я принесу скраббл.
Локи (с надеждой): - А там можно кого-нибудь убивать?
Наташа: - Только интеллектом.
Локи: - Ха! Я согласен. Тор, тебе ничего не светит. Мой ледяной папаша, когда приходил свататься к моей маме, королеве Етунхейма, сложил из льдинок слово «Вечность». Несите сюда свой скраббл смертных.

И мы поступили так же. Я разбила Печеньку в монополию, а потом мы перешли на скраббл, в который ее победить вообще невозможно. Москва настигла нас на составлении слова «Плотва».

В общем, Нижний Новгород – отличный город, очень его всем рекомендую, но только - по возможности – летом.

@темы: Соционика, Кеннет Брана, Life stuff, Том Хиддлстон, Два капитана, Oh it's brilliant!, Travels

---

The best laid plans of mice and men go oft astray, как говорилось в "Тюрьме Оз"

[Cinnamon-Roll]

Слушайте, я тут узнала, что "О мышах и людях" идет только один раз в Москве, в Синемапарк Метрополис, 3 декабря в 19.30. Билеты стоят прискорбные 600 рублей, но будем считать, что идем в театр Один из лучших рассказов в истории человечества определенно стоит шестисот рублей
Помню тех, кто хотел! Бабуля Фергюсон! Доктор! Линда! Катя! Смотрю в вашу сторону! Если еще есть желающие - пожалуйста! Будем рады всем!
www.coolconnections.ru/ru/projects/286/titles/3...

@темы: Life stuff

---

ОБРАЩЕНИЕ

[Cinnamon-Roll]

ДРУЗЬЯ!!!! ВОПРОС!!!
Наше с печенькой запланированное на завтра катание на лошадях ввиду прогноза погоды, дождя и снега выглядит маловероятным Поэтому мы решили отложить лошадок на потом и поехать четвертого числа в Этномир, здоровенный крутой парк, который построили в Калужской области, где можно изучать жизнь разных народов, а также играть в настольные игры
Но! Добираться туда полтора часа и очень запутанными путями. В связи с этим вопрос: нет ли случайно кого-нибудь с машиной, кто прельстился бы перспективой поехать 4-го в Этномир и провести отличный день?
Я уже печеньке только что сказала, что шансы найти человека на машине, который будет свободен четвертого и готов изучать будни эвенков, примерно такие же, как встретить на улице Джастина Тимберлейка - но не спросить все равно не могу Ну вдруг Джастин Если нет - поедем своим ходом и все потом расскажем!

@темы: Life stuff

---

Форт Бойар для стариков и детей

[Cinnamon-Roll]

Обещала написать пост про то, как наша дримтим ходила в комнату страха, играть в квест с запиранием в темной комнате. Было эпично

Сюжет игры был такой: мы - команда журналистов, которые узнали, что в каком-то заброшенном месте пропадают люди. Как всякие хорошие журналисты из ужастиков, мы решаем отправиться в этот дом одни, не оповестив об этом полицию. В доме мы с криками "Хэллоу, есть там кто-то?" спускаемся в подвал и дверь за нами захлопывается. В доме типа живет маньяк и он оставил нам в подвалах всякие загадки - по сюжету те, кто не успел разгадать их за час, становятся новыми жертвами, те, кто успел, выигрывают.
Так вот, мы успели все разгадать за час и проиграли на последних тридцати секундах, забыв ключ от двери на выход И тут надо сказать пару слов о нашей команде

По соционике мало какая команда подходит для подобной миссии меньше, чем наша.
В составе:
Арнольд. Сильвестр. Дольф. Джеки. Гюго. Робеспьер. Дост. Габен. Первая квадра в роли детей и четвертая в роли стариков. Не было у нас ни командных ноток второй квадры, ни здравомыслия третьей. У НАС НЕ БЫЛО НИЧЕГО КРОМЕ ХРАБРОСТИ
Когда я рассказывала вечером историю наших приключений Доктору и МИ-2 (Макс и Жуков), на каждом следующем повороте истории они делали вот так:

Короче, в следующий раз пойдем с черными сенсорами

Итак, мы в подвале. Перед нами открывается дверь, милейший ведущий нас туда заталкивает и закрывает ее за нами. Я надеялась, что он пойдет с нами, но увы, пришлось справляться самим.
Мы оказались в совершенно темном помещении за закрытыми дверьми, и жутко стало уже тут И тут с нами из-под потолка, из динамиков, заговорил жуткий голос маньяка, который предлагал нам найти из этой комнаты выход. В темноте. Следующие минут пять мы толкались, как стадо овечек, щупали стены и пытались на ощупь открыть замок на двери. Потом нашли тайник в стене, и в нем нашли маленький, слабый ручной фонарик и тонкую палку, чтоб подцепить ей ключ, висящий на цепочке там, где рукой не достанешь. Чтобы был понятен наш общий ужас, должна сказать, что палочку мы с тех пор больше не выпускали. Кто-то - не знаю, кто, я целый час провела в кромешной тьме и не видела бесценных выражений лиц своих соратников - схватил ее и ходил с ней весь следующий час, чтобы обороняться, если на нас нападут.
В целом следующий час выглядел примерно так:
Габен и Роб: тихо и беззвучно крутят замки, пытаясь подобрать комбинацию цифр.
Гюго: только давайте все будем держаться вместе. Пожалуйста, не отходите никто ни от кого. Вот так и пропадают люди в ужастиках.
Дост: тихо ищет подсказки по углам.
В целом, эту была самая тихая и куртуазная команда в истории, пока мы вдруг не услышали, что за нами медленно и тихо захлопнулась дверь, которую мы открыли минут пять назад, при том, что шагов мы не слышали.
Такого чистого, четырехголосого, ультразвукового девиьчего вопля я не слышала с дошкольного возраста

На самом деле, в целом, мы, конечно, временами тупили - что понятно, особенно если вы во тьме и холоде подвала с длинными переходами, за вами захлопываются двери, света хватает только на то, чтоб освещать замок, кто-то время от времени скребется в стены, а жуткий голос иногда заговаривает с вами из тьмы, - но в остальном мы несколько раз прям блеснули.
- А давайте попробуем осмортеть справку с диагнозом этого чувака во флюоресцентном свете? Вдруг там тайные знаки?
- Смотрите, стрелки на часах стоят на девяти и семи, но код должен быть одной цифрой - а что если это цифра 7, которую образуют сами стрелки? Тогда на часах, где ровно шесть, код - единица.
- Давайте на всякий случай прихватим эту кассету, вдруг позже пригодится.
- А попробуйте обыскать карманы этого окровавленного халата, вдруг там записка?
- Смотрите, на стене код нарисован только наполовину, а вторая половина получится, если мысленно наложить вот эту пластинку на код на стене.
И я горжусь как мало чем фразой, которую я изрекла на исходе пятнадцати минут попыток открыть один из замков - это был мой самый весомый вклад в наше спасение
- Слушайте, вот этот пятиугольник из пенопласта - он же не плоский, так? А значит, в целом у него десять углов, а не пять, как мы сначала думали. А код как раз должен быть из двух цифр.
В свободное от изрекания умных вещей время мы вопили, задыхались, хватались друг за друга, в какой-то момент я поняла, что мне реально так страшно, что мне аж плохо, особенно когда дверь, которую мы пытались открыть, начали трясти с обратной стороны Но мы храбро, как Бильбо, шли вперед, пока не дошли до последней комнаты.
Там мы были уже так перепуганы, что тупили по-страшному, наталкиваясь друг на друга, и даже голос страшного маньяка из тьмы начал реально нам подсказывать и пять раз повторять одно и то же.
Мы:
- Где четвертые часы?! Их тут нет!
Голос маньяка *и тот неловкий момент, когда тебе уже даже маньяк подсказывает*
- Вы даже не замечаете ничего у себя под ногами!

Но самый реально жуткий момент был вот какой.
В последней комнате на стене висело квадратное пыльное зеркало. Я в попытках найти тайник подошла к нему ближе. Ближе. Еще ближе. Как будто сериал СПН не научил нас не подходить к зеркалам в темных страшных комнатах со слабеньким фонариком. Я надеялась, что на пыльной поверхности зеркала что-нибудь написано. И только буквально уперевшись носом в нее, я поняла две вещи, сначала одну, а через секунду вторую:
а) это не зеркало
б) это стекло, и за стеклом лежит отрубленная башка. То. что она явно из папье-маше, меня ничуть не утешило.
Словом, я сделала то, что делают в сложной ситуации герои Тинвульфа.

Мой вопль подхватили все, как в стае касаток, даже не понимая, почему настала пора вопить. Мы все сбились в угол, чуть не плача от ужаса, когда голос маньяка сказал:
- Ты мне понравилась. С тебя и начну.

ВЫ ДАЖЕ ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ НЕ МОЖЕТЕ, КАК ЗВУЧИТ ЭТА ФРАЗА, КОГДА ТЫ УЖЕ ЧАС В ТЕМНОМ ПОДВАЛЕ Короче, мы начали орать еще громче, хором и на одной ноте, бросив искать подсказки
Я не знаю, как мы после этого все-таки ухитрились открыть замок, но мы-таки его открыли.
За дверью было что-то жуткое, так что я вообще не стала смотреть, а те, кто посмотрел, прочитали только "Бегите, у вас 30 секунд" - не успев прочитать первую часть:
"БЕРИТЕ КЛЮЧ и бегите, у вас 30 секунд".

Ключ от входной двери, как выяснилось позже, висел прямо там же на веревочке, но наш измученный мозг услышал только ту часть, где надо бежать и вопить. Короче, мы побежали и колотились в дверь следующие 30 секунд, пока нас не выпустили Это был явно самый глупый проигрыш в истории этой игры
Ведущий:
- Зато вы отлично кричите. Очень стройно. Хотите, покажу вам маньяка?
*из подвала с фонариком выходит паренек лет восемнадцати в джинсах и толстовке*. Жалостливо смотрит на нас, покрытых пылью и с размазанной от ужаса тушью и говорит:
- Да не, для девчонок вы хорошо держались.
Разворачивается и уходит обратно в свои подземелья.
Ведущий:
- До свидания, приятных вам снов. Девушка, отдайте пожалуйста нашу палку, вы ее уже второй час не выпускаете.
Мы, выйдя на улицу:
- Солнышко. Холод. Асфальт. Как хорошо быть живым.
Я:
- Меня до сих пор трясет, как вспомню ту башку в витрине.
Печенька, флегматично:
- А я еще до этого поняла, что это не зеркало. Я туда светила лазерной указкой, а она не отражалась.
Я:
- И вы молчали?!
Печенька:
- Ну да. Не хотела окончательно ронять наш боевой дух.
В общем, мы были отличной командой Спасибо, ребята

В целом это было великолепно. По итогам хочу сказать, что не буду больше смеяться над глупыми блондинками, которые тупо себя ведут в ужастиках. Я реально поняла, каково это, когда тебе так страшно, что ты не можешь думать, руки трясутся, иногда ты берешь себя в руки и становишься очень храбрым, а потом паника тебя накрывает и все. Я представила, каково бы было, если бы я была в этих подвалах одна и если бы не знала, что это игра, и я хочу сказать - я по-моему от ужаса бы ваще никуда не пошла, сидела бы, прижавшись к двери.
Никогда не боялась темноты, но тут первый раз поняла, что это - наш инстинкт, ты боишься темноты, когда знаешь, что оттуда что-то в любую секунду может тебя схватить. *это явно что-то из сборника афоризмов братьев Винчестеров* И когда фонарик такой слабый, что от него еще страшнее.
А знаете, что самое страшное? Открытые двери, которые оставляешь за спиной, проходя дальше. Мы половину времени тратили на то, чтобы следить за тем, что сзади. И у меня все время было чувство, что мы не успеем, кто-то подкрадется сзади, и он окажется прямо за спиной прежде, чем мы даже крикнуть успеем.
О, и да! Инстинкт орать у девушек в крови! Ну то есть четыре тишайших в обычной жизни человека от какой-то внезапной жути начинают вопить синхронно, пронзительно и во весь голос.
Помогает.

@темы: Соционика, Life stuff

---

О режиссерах и Крисах

[Cinnamon-Roll]

По-моему, я вот это всем вокруг уже говорила, тряся за лацканы, раз пятнадцать, но сегодня утром к моей традиционной речи прибавилась новая подробность, так что ПОВТОРЮ
Знаете, я за последнее время два раза видела, как хорошие режиссеры могут вытащить из не самых гениальных актерах нечто восхитительное. Они их чистят, как орех, и находят под кожурой что-то, я даже не знаю, какую-то основу человеческой натуры, до которой на больших многомиллионных проектах нет времени докапываться. После этого эти актеры в этих режиссеров влюбляются. Потому что они сами увидели в себе нечто такое, на что даже не думали, что способны. И они вспоминают, что в начале карьеры, еще до того, как большие голливудские съемки их разжевывали долгие годы, в самом начале - им хотелось чего-то другого, чем просто зашибать бабло.

Превращение первое было у Криса Хемсворта в "Гонке". Я смотрела несколько интервью и видно было, что Крис Хемсворт, который в общем не особая душа компании и всегда как-то, ну, изображает бурное веселье на всех премьерах, а сам хочет побыстрей домой к жене и детям, тут прямо сиял. Он сидел рядом с этим маленьким немолодым Роном Ховардом, как большой сияющий Хатико, который нашел своего Ричарда Гира. Крис Хемсворт за эти съемки реально чему-то научился, и следующим этапом своего творческого пути, подхватив вещички, опять пошел к Рону Ховарду играть Моби Дика Судя по трейлеру, Крис там очень постарайс

Превращение второе было у кровинушки Криса Эванса, когда он попал к Пон Чжун Хо играть в фильме "Сквозь снег". После этого у Криса Эванса зашатались все жизненные ценности. Ему захотелось стать режиссером. Ему захотелось смотреть вглубь человеческой натуры. Просто вспомните лицо этого человека, созданное, чтобы рекламировать хлопья, социальное страхование и чудо-творожки. Я, когда про это прочитала, была, если честно, уверена, что он быстро сдуется.
НО.
Сегодня утром внезапно узнала, что чувак не обломался. Снял фильм. Сам снял фильм. Сам режиссер, сам продюсер, сам в главной роли. И привез на фестиваль в Торонто. И у чувака реально взяли фильм на фестиваль в Торонто. Трейлера еще нет, отзывы позитивные, но сдержанные. НО БЛИН ЭТОТ ЧЕЛОВЕК В ЭТОМ СЕНТЯБРЬСКОМ ИНТЕРВЬЮ СИДИТ И ГОВОРИТ О ТОМ, ЧТО ОБОЖАЕТ ПЬЕСЫ И БОЛЬШЕ ВСЕГО ЛЮБИТ МЕДЛЕННЫЕ ДИАЛОГИ С ТОНКИМИ НЮАНСАМИ ЭМОЦИЙ И НЕ ЛЮБИТ ЭКШН А ЛЮБИТ СЛОВА, КОТОРЫЕ ПЕРЕДАЮТ БЕСЦЕННЫЕ СМЫСЛЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЖИЗНИ.
ПОСЛЕ ЧЕГО ЗАЯВЛЯЕТ, ЧТО ПЛАНИРУЕТ ПРОДОЛЖАТЬ КАРЬЕРУ РЕЖИССЕРА.
И я просто хочу сказать - спасибо Корее, спасибо Пону Чжун Хо, спасибо всей команде Сноупирсера, что у этого человека внезапно что-то такое загорелось в глазах.
Люблю чувака.

@темы: Cinema, Два капитана, Oh it's brilliant!

---

Дорогие москвичи и гости!

[Cinnamon-Roll]

Дорогие все! Тут 1-го ноября днем в Москве будет проездом один милейший человек, которого я хотела позвать на какое-нибудь веселое мероприятие, и мы остановились на квесте, где, знаете, вас запирают в темной комнате, а вы должны отгадывать загадки, чтоб выбраться наружу, ну а вокруг триллер, лязги и прочее Всегда хотела Но! Там нужна команда из 4-х человек, а нас трое Не желает ли кто-нибудь поиграть первого числа около трех часов дня? Метро Академическая, стоимость 750 р с человека)))) Вот ссылка)))

kudago.com/msk/event/kvest-v-realnosti-best-que...

@темы: Life stuff

---

МОЖААААЙСК!!!!

[Cinnamon-Roll]

АПД: Кончилось все тем. что мы на два дня едем в Можайск, кататься на лошадках по лесам и прдеставлять себя Наполеоном на Бородинском поле Решила спросить - вдруг случайно тут есть кто-нибудь из Можйска?)))))))))))

Дорогие все! У нас тут с дружбанами родилась идея на ноябрьские длинные выходные куда-нибудь поехать. Но не можем ничего выдумать, самые очевидные места мы уже видели И я подумала - вдруг кто-нибудь подскажет из своего опыта. Куда можно поехать из Москвы на пару дней, чтоб было весело и красиво? Ярославль, Кострома и Питер - уже ПОЖАЛУЙСТА, ПОДЕЛИТЕСЬ ИДЕЯМИ!!!

запись создана: 16.10.2014 в 21:10

@темы: Life stuff

---

КАКАЯ ОТЛИЧНАЯ ВЕЩЬ!

[Cinnamon-Roll]

Пародия на вестерны Блеск

@темы: Cinema, Oh it's brilliant!, Видео